Воспитание поколений - Александр Ивич

Брат Ильи Яковлевича — в будущем поэт С. Я. Маршак — встречался с М. Горьким, В. Стасовым, и его рассказы об этих замечательных людях возбуждали множество мыслей, усиливали интерес к литературе и искусству.

Высшее образование Илья Яковлевич закончил уже в послеоктябрьские годы — в Ленинградском технологическом институте, где получил специальность инженера-химика. Он работал в лаборатории стеаринового завода. А с 1924 года Ильин начал писать небольшие заметки на химические темы в детском журнале «Новый Робинзон».

Тогда же открылась болезнь, преследовавшая Илью Яковлевича всю жизнь, — туберкулёз. Ему пришлось расстаться с заводской лабораторией. Но своё увлечение литературой он совместил с научными интересами. Поэтичный рассказ о науке и природе стал делом его жизни, безвременно оборвавшейся в 1953 году.

Первые книги М. Ильина появились в 1927 году. К тому времени заметных достижений в области детской литературы о науке и технике было меньше, чем в поэзии и беллетристике. Появились первые книги Б. Житкова по технике, В. Бианки — о живой природе, начали печататься в детских журналах М. Ильин, Н. Григорьев; можно было бы назвать ещё несколько имен, но основную массу научно-популярной детской литературы составляли тогда произведения главным образом компилятивные, и уровень их в общем был невысок.

Между тем потребность в идейно насыщенной, подлинно литературной книге о науке выросла неизмеримо.

В 1922 году В. И. Ленин в предисловии к книге И. И. Степанова об электрификации подчёркивал, что теперь нужны популярные книги не для интеллигентов, а для массы народа, для рядовых рабочих и крестьян.

Созданием таких книг, писал В. И. Ленин, должны заняться литераторы-марксисты. И. И. Степанов писал для взрослых, и Ленин настаивал, чтобы народные учителя не только усвоили книгу, но и умели просто и понятно пересказать её ученикам школ и крестьянской молодёжи вообще.

Тогда, в 1922 году, детских книг выходило ещё мало. Поэтому предложение Ленина пересказывать детям произведения, написанные для взрослых, имело большое значение. Но в следующие годы, когда выпуск литературы резко увеличился, стало очевидным, как важно создать библиотеку научных и технических книг специально для детей. Нужны были произведения, которые содействовали бы коммунистическому воспитанию детей, показывали огромную роль науки в построении социалистического общества и значение индустриализации страны.

Очевидно, что даже самые грамотные и добросовестные компиляции — переводы научных сочинений на доступный детям язык — не могли удовлетворить новым требованиям: скрещению познавательной темы с широкой воспитательной идеей.

Какими же литературными средствами можно было решить такую задачу? Ответ на этот вопрос нашёл Горький. Нужно создавать книги не научно-популярные, а научно-художественные.

Горький предложил обращаться одновременно к разуму и к чувству подростка, а значит, и повысить активное, лично заинтересованное отношение читателя к науке. Теоретические высказывания Горького о познавательной литературе для детей, его огромная организаторская деятельность, конкретная помощь писателям сыграли очень важную роль в развитии советской научной литературы для детей.

Взгляды Горького на задачи и методы создания познавательных книг тесно связаны с воззрениями Белинского, Добролюбова и Чернышевского. Но Горький был не только наследником идей революционных демократов. Он был учеником Ленина, деятелем социалистической революции. В своих литературных взглядах он мог и должен был идти гораздо дальше революционных демократов, бороться за решение проблем, выдвинутых новым строем общественной жизни.

«Воспитывать — значит революционизировать» — эти слова Горького отвечали требованиям социалистического общества, требованиям партии и в то же время были как бы выводом из воззрений революционных демократов. В применении к литературе о науке и технике выдвинутый Горьким принцип означал, в частности, призыв к пропагандистской направленности познавательных книг, к живой связи их с современностью.

О вещах серьёзных нужно было говорить с детьми так, чтобы завоевать их разум и сердце, — говорить всегда интересно, иногда и забавно.

Самая идея поэтического рассказа о науке не была новой. Она идет ещё от знаменитой поэмы римского писателя Лукреция Кара «О природе вещей», в русской литературе — от Ломоносова. Но научно-художественной литературы как признанного самостоятельного типа книг не существовало, кроме историко-биографических очерков, получивших широкое распространение, особенно на Западе, с начала XX века.

Всё же писатели, рассказывавшие детям о природе, как, например, Бианки, могли опираться на великолепную классическую традицию, которая восходит к С. Аксакову, И. Тургеневу и продолжается до М. Пришвина.

К. Паустовский, соединивший тему природы с темой социалистического строительства, применял метод беллетристический: его «Кара-Бугаз», «Колхида» построены как сюжетные повести. В их основу положены и обширный научный материал, и богатый запас личных наблюдений.

Труднее было найти опору в опыте предшествующей литературы писателям, посвятившим свои произведения техническим темам, — Б. Житкову, М. Ильину. О технике прежде писали либо в специальных трудах, либо в популярных книгах, обычно лишь упрощавших материал и терминологию научных книг. Художники слова к техническим темам прежде не обращались.

Есть черты сходства в работе над книгами о технике двух очень разных писателей — Б. Житкова и М. Ильина. Оба они, инженеры по образованию, совершенно свободно ориентировались в тех отраслях техники, о которых писали. Казалось бы, это условие непременное, но оно далеко не всегда соблюдалось. Популярные книги ещё часто писали люди, которых Горький назвал посредниками-компиляторами, готовыми состряпать очерк, статью или целый трактат на любую тему.

Другая черта сходства в том, что к работе над книгой о технике и Житков и Ильин подошли не как инженеры, а как писатели. Отлично владея предметом, они искали такие методы изложения, которые легко уложились бы в сознании подростка и не оставили читателя равнодушным.

Но дальше начинаются существенные различия. Житков стремился к созданию сюжета, органически включающего познавательный материал, то есть к беллетристическому решению темы, или обращался к форме свободной беседы с читателем, как бы имитировал разговорную речь.

За кажущейся разбросанностью сообщений скрывался чёткий план. К теории, к сложным техническим решениям Житков почти всегда шёл от простого опыта, от интересных, доступных детям наблюдений и сравнений.

В книгах Ильина нет сюжета в обычном смысле слова. Напряжение, эмоциональную тональность книг Ильина определяет внутренний сюжет, неизменный почти во всех его произведениях: борьба человечества за овладение тайнами природы, за покорение её сил.

Трудно вспомнить другого писателя, который так последовательно, от книги к книге, развивал бы на различном материале, в различных аспектах одну тему, всё углубляя и расширяя её.

Ильин был одержим этой темой в самом лучшем и благородном смысле слова. Он вложил в её разработку все душевные силы, весь талант, огромную страсть и трудоспособность. «Меня увлекает поэзия бурь и гроз, романтика борьбы со стихией», — писал он.

Это увлечение не было созерцательным, пассивным или оторванным от потребностей и стремлений народа.

Воспевая величие человека, познающего и преобразующего мир, величие народа, покоряющего силы природы, Ильин хотел возбудить в читателях ту взволнованность, то восхищение титаническим и гениальным трудом созидания нового мира, которые испытывал сам. Он стремился зажечь их страстью к преобразованию природы, к участию в народном труде.

По самой сути своего писательского облика Ильин — пропагандист, писатель политический.

«Каждая хорошая книга, — писал он, — агитирует за то мировоззрение, которое в неё вложено. Агитация должна быть непременно страстной, темпераментной, чтобы она действовала. Если человеку надо кого-то в чём-то переубедить, он будет говорить страстно. Мне бы хотелось дожить до того, чтобы в нашей научной литературе были такие же страстные, темпераментные книги, какие создал в художественной литературе Салтыков-Щедрин».

Это для Ильина не общая декларация, а конкретная программа, которой он следовал во всей своей писательской работе, это форма его участия в социалистическом строительстве.

Ильину мало было выполнить обычную задачу научно-популярной литературы — дать читателю запас знаний в той или иной области. Он хотел, чтобы его книги воспитывали людей, готовых все силы, дарование, весь душевный запал отдать напряжённой борьбе за преобразование мира.