Научи меня дышать (СИ) - Вэйл Кейт

— О чем ты? — я хмурюсь.

— Пару недель назад я навестила ее в клубе. Никогда бы не подумала, что ты сможешь упасть до такого типажа, — она презрительно кривит лицо.

— Закрой свой рот, — цежу я сквозь зубы. — Что ты хочешь?

Она прикладывает палец к губам и постукивает по ним.

— Дай подумать… Тебя. Мои желания не изменились с нашей последней встречи.

— Ты больная, — едко усмехнувшись качаю головой. — Неужели ты и правда думаешь, что между нами что-то может быть?

— Я в этом уверена. Я знаю, что для тебя важен этот ребенок, — она развязывает пояс халата и обнажает свой плоский живот. Мое сердце подскакивает от волнения. На губах Тани вновь торжествует улыбка и она прикрывается халатом. — Вот видишь, мы оба знаем, что ты выберешь. Если ты откажешься ко мне вернуться, то я сделаю все, чтобы ты никогда его не увидел, или ее. Ты не узнаешь пол, как он выглядит, когда сделал первый шаг или кого назвал папой.

Таня встает с шезлонга, подходит ко мне и вскидывает голову. Ее рука ползет по моей груди, словно змея, готовая в любую секунду вцепиться мне в глотку и ужалить.

— Я буду судиться.

— Это твой выбор, но как мы знаем, в большинстве случаев, суд всегда на стороне матери. Единственное, что тебя ждет — всего лишь пара часов в неделю, несколько совместных выходных в месяц. Ты будешь упускать самые значимые моменты.

— Ты омерзительна, — выплевываю я.

Она заливисто смеется, и я чувствую, как от нее волнами исходит злорадство.

— И все же тебя это не отталкивало на протяжении стольких лет, впрочем, как и в ту ночь. И если уж на то пошло, то это ты сделал меня такой. Ты не ценил меня, пользовался, когда тебе это было выгодно и бросил как ненужную вещь, стоило мне потерять столь значимое для тебя.

Я хватаю ее за плечо и мои пальцы впиваются в ее кожу. Гнев волнами накатывает на меня, и я цепляюсь за последнюю каплю самообладания, чтобы не сорваться. Таня опускает свой взгляд на мою руку и снисходительно качает головой.

— Осторожнее, Богдан, что подумает ребенок о собственном отце, когда узнает его с другой стороны.

Я отшатываюсь от нее, словно она дала мне отрезвляющую пощечину.

— Неужели ты хочешь такой жизни для всех нас?

— Я хочу, чтобы мое оставалось моим, а способ достижения цели не так уж важен. Ты думал я спущу тебе с рук унижение? Подумай о своих поступках прежде, чем сделаешь неверный шаг. Теперь мы играем по моим правилам.

Она встает на носочки, оставляет на моих губах легкий поцелуй и уходит в сторону дома.

Глава 50

Мира

— Со мной все нормально, — отвечаю я, опережая невысказанный вопрос Полины.

Захожу за барную стойку, отрываю с блокнота лист и пробиваю в компьютере заказ. Затем подхожу к холодильнику, достаю две бутылки пива, открываю и ставлю их на поднос.

— Мира, остановись хоть на минутку, — просит подруга.

— Не могу, у меня заказ. Прости, но сегодня совсем нет времени, я позвоню тебе на выходных.

— На каких именно? У тебя теперь их нет!

Мне не требуется подниматься голову, чтобы увидеть пронзительный взгляд Поли: я чувствую его на своем затылке.

— Мне это надоело.

Полина заходит за бар, отбирает у меня бокалы и с грохотом ставит их на столешницу.

— Ты уделишь мне пять минут своего драгоценного времени, а затем будешь делать вид, что ничего важнее этого заказа у тебя в жизни ничего нет! — отрезает она.

Схватив меня за руку, Поля идет к свободному столику и усаживается в кресло. Устраиваюсь напротив нее и смотрю на наручные часы.

— Прошло два дня, а ты молчишь.

— Потому что мне нечего сказать, — пожимаю плечами.

— Мира.

— Господи, Полина, дай мне немного побыть наедине с собой, ладно? Не надо играть со мной в психотерапевта и пытаться вытащить наружу то, чем я не хочу делиться. Просто побудь моей подругой без дополнительного анализа произошедшего.

Я снова говорю гадости. Прикладываю пальцы к переносице и сжимаю ее. Голова разрывается от ноющей боли, вызванной недосыпом, усталостью и изматыванием себя до такого состояния, что сил хватает только доехать до дома и упасть на кровать.

Эти несколько дней выдались настолько тяжелыми, что я бы с радостью поступила как Полина: надела депрессивную пижаму, запаслась сладким и включила любимый сопливый фильм, в конце которого меня будет ждать счастливый конец, а не вывернутая наизнанку жизнь.

К сожалению, все мои мысли возвращаются к Богдану на все мои попытки отвлечься и к глазам подступают слезы.

Я так по нему скучаю.

— Прости, — шепчу я. — Я не хотела.

Полина тянется ко мне, сжимает мою руку и смотрит на меня ободряющим взглядом.

— Обычно стервам воздается по заслугам, — со смешком произносит она.

— Думаешь, пара лишних килограмм на ее идеальной фигуре достаточная кара?

— Конечно нет, но мы сделаем скидку на то, что гормоны возьмут свое, а я знаю о чем говорю.

С губ слетает легкий смех и через секунду превращается в нечто похожее на неконтролируемый всхлип, который я никак не могу остановить. Поля подсаживается ближе, обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Я хватаюсь за нее, как за спасательный круг и даю волю эмоциям: не плачу и не прошу мне помочь, сказав, как именно мне следует поступить, а на мгновение позволяю себе слабость в полной мере прочувствовать всю боль.

На протяжении двух дней я только и делаю, что убеждаю себя в том, поступила правильно разорвав отношения с Богданом, но в глубине души понимаю, что я облажалась как никогда. Мне не привыкать чем-то жертвовать, но в этот раз решение далось слишком тяжело. Кто в здравом уме откажется от любви всей своей жизни? Но я также понимаю, что не могу ставить Богдана перед выбором. С одной стороны, он прав, мы могли все решить иначе. Я бы без возражений поехала с ним в НьюЙорк и любила бы этого ребенка так же, как и он. Дети ни в чем не виноваты. И все же я осознаю, что находиться вдали от малыша и видеть его украдкой это не то, чего бы Богдан хотел на самом деле.

Судьба словно в который раз подсказывает, что наши отношения — это не тот пазл, в котором все детали головоломки подходят друг другу.

— Ну а теперь я все же побуду психотерапевтом и спрошу, какого черта вы натворили? — Полина отстраняется от меня и пригвождает взглядом голубых глаз. — Мира, тебе мало примеров, чтобы понять одну простую вещь — дети могут счастливо жить даже в неполных семьях?

— Полина, тут дело не только в этом.

— А в чем? Думаешь я не понимаю, что эта эгоистичная засранка сделает все, чтобы испортить вам жизнь? Что она будет манипулировать ребенком, только чтобы в очередной раз причинить Богдану боль?

— С каких пор ты говоришь «эгоистичная засранка»? — изумляюсь я.

— Благодаря тебе выражается не только мой ребенок, но еще и я, — она вскидывает бровь. — Не уходи от темы. Ты сама лично дала ей карт-бланш

Подруга качает головой и поджимает губы.

— А что Богдан? Неужели он так просто согласился с твоим глупым решением. Мне казалось он гораздо умнее тебя.

Я закатываю глаза.

— Скорее всего он уже купил билеты и готовится к отъезду.

Мы не общались с ним с того проклятого утра, как я ушла из его квартиры. Только одному богу известно, сколько раз я сдерживала себя, чтобы не написать и не спросить, как у него дела. Но если я это сделаю, то дам слабину, и мы снова начнем этот вечный круговорот поиска правильного решения.

— И ты думаешь, что он так просто уедет и ничего тебе не скажет?

— Я надеюсь на это.

— Мира, Богдан любит тебя. Он не сдался после того как ты отталкивала его всевозможными способами. Так что я ставлю на то, что он правильно расставит приоритеты и твое упрямство его не остановит.

От моего так называемого упрямства ничего не осталось.

— Если наш сеанс окончен, то я бы хотела вернуться к работе и притвориться, что моя прежняя жизнь все еще мне подвластна.

Встаю с кресла и поправляю рубашку.