Политическая история Римской империи - Циркин Юлий Беркович

В то же время Траян далеко не был ставленником сената. При всем внешнем уважении к сенату и сенаторам он управлял государством довольно жестко и совершенно самостоятельно. Характерно, что после победы над даками с его монет исчезала легенда libertas, так что никакого восхваления свободы в государственном масштабе уже не было. Вернувшись в Рим в ореоле одержанной победы (какой, кстати, не удалось добиться Домициану), Траян счел уже ненужным столь ярко подчеркивать свою приверженность республиканским и сенаторским ценностям. Он, как и до него Нерва, решительно отказался отличного прижизненного обожествления, но в 112 г. обожествил своего отца, умершего 12 лет назад. И родной, и приемный отцы императора почитались равным образом как божественные Нерва и Траян. А иногда «божественный Траян» появлялся и самостоятельно. Это стало новым шагом в идеологическом укреплении императорской власти, ибо до этого могли обожествляться только императоры. Траян, таким образом, предстал перед римским обществом вдвойне сыном божественного — и приемного отца Нервы, и родного отца Траяна-старшего. Двойное божественное происхождение еще более поднимало фигуру императора над остальными людьми. Такое положение принцепса подчеркивалось статусом и других членов императорской семьи. Не только его жена Плотина, но и любимая сестра Ульпия Марциана, а затем и ее дочь Матидия получили титул августы. После смерти Марциана тоже была обожествлена. Это произошло в 112 г., т. е. тогда же, когда был обожествлен Траян-старший. Таким образом, во главе государства оказывается целая семья, члены которой поднимаются выше обычных людей. И это стало новацией Траяна. В период раннего принципата из членов императорской семьи обожествлена была только Ливия. Калигула обожествил своих сестер, особенно любимую Друзиллу, и Нерон — свою жену Поппею Сабину и малолетнюю дочь Клавдию[104]. Но и тот и другой императоры были «тиранами» и не могли считаться образцом для Траяна. Однако в 112 г., через 15 лет после своего официального приобщения к власти, Траян уже мог не опасаться аллюзий, связанных с «тиранами». Можно, видимо, говорить, что в этом году был сделан очень важный шаг в повышении уровня сакральности императорской власти и императорского дома.

Траян тоже пошел по пути пополнения сената провинциалами. Сам он, как уже говорилось, происходил из Испании, а его жена Помпея Плотина — из Нарбонской Галлии, поэтому среди его ближайших советников значительную роль играли выходцы из этих стран. Первое место среди них занимал личный друг Траяна Л. Лициний Сура, чье положение при принцепсе в какой-то степени напоминало положение Агриппы при Августе. Он происходил из Тарраконской Испании и был всего на 2 года младше Траяна.

Свою карьеру Сура начал при Веспасиане, был известным адвокатом и оратором, занимал ряд гражданских и военных должностей, он был среди тех, кто в большой степени способствовал усыновлению Первой именно Траяна. Позже он все время находился рядом с Траяном и во время военных кампаний был фактически начальником его штаба. Трижды он занимал пост консула. Сура по праву считался первым человеком в государстве после императора. Возможно, что не имевший сыновей Траян рассматривал Суру как своего наследника. Обладая огромными богатствами, Сура много занимался строительством как в Риме, так и в родной Испании. Умер он в 108 или 110 г.

После смерти Суры Траян, возможно, сделал ставку на своего родственника Адриана. Мужем сестры последнего был Л. Юлий Урс Сервиан, тоже испанец, он входил в круг личных друзей императора. Ему в самом начале своего правления, отправляясь на Дунай, Траян поручил управление Верхней Германией и командование расположенной там армией. Позже Сервиан командовал Паннонской армией, самой большой в Империи, подготавливал первый поход Траяна против даков, а затем был консулом и проконсулом. Видным политическим и военным деятелем траяновского правления был Л. Фабий Юст, тоже, по-видимому, происходивший из Испании. Значительное место при дворе и в правительстве заняли представители фамилии Дасумиев из Италики, родного города императора.

Траян, однако, был человеком широких взглядов и понимал, что опираться только на узкий круг своих друзей и земляков невозможно, поэтому он активно включал в свое окружение и других людей. Характерно, что соперник Траяна по возможному усыновлению Нигрин также остался на плаву, занимая высокие должности и даже став членом совета принцепса. Одним из приближенных Траяна был А. Аттий Субуран, бывший ранее прокуратором Бельгики и назначенный им префектом претория вместо убитого Элиана. Позже он был понтификом и дважды консулом. Другим надежным соратником императора стал Лузий Квиет, вождь одного мавретанского племен и, вероятно, чернокожий, поступивший на римскую службу при Домициане и включенный им во всадническое сословие. При Домициане Квиет все же не очень прижился и вернулся на родину, но при Траяне возвратился на службу Риму и вскоре выдвинулся как умелый военачальник. Траян даже сделал его консулом и сенатором.

Стремясь объединить под своей властью всю империю, Траян активно включал в сенат греков и уроженцев других провинций Востока, устранив некоторый перекос в сторону Запада, возникший при Флавиях. В 105 г. обоими ординарными консулами были уроженцы провинции Азии Тиб. Юлий Кандид Марий Цельз и Г. Антий А. Юлий Квадрат[105]. Тогда же начали активно появляться в сенате и уроженцы африканских провинций. Впервые, правда, африканец появился в сенате еще по крайней мере при Домициане, но говорить об относительно заметном присутствии уроженцев Африки в сенате можно, только начиная с Траяна. С другой стороны, чтобы крепче связать новых сенаторов с Римом и Италией, Траян потребовал, чтобы те не меньше трети своих средств вкладывали в свои владения в Италии.

Траян резко увеличил число всаднических должностей. Он активно отдавал всадникам посты, раньше часто занимаемые вольноотпущенниками принцепса. Это отразилось на численности прокураторов: теперь их стало 84. Всадники начали вытеснять с руководящих постов не только вольноотпущенников[106], но частично и сенаторов. Такая ставка не на аристократию (независимо от ее происхождения), а на «служилых людей» должна была обеспечить, по мнению принцепса, лучшую управляемость государством. Провинциальные наместники независимо от их ранга контролировались не менее жестко, чем при Домициане. При направлении в провинции они получали подробные инструкции (mandata), в соответствии с которыми должны были действовать. Малейший поступок они должны были (или на всякий случай предпочитали) согласовывать с императором, даже если имели полное право сами решать тот или иной вопрос. При Траяне ни в сенате, ни в армии, ни в государственном аппарате не было ни одного заговора. Тем не менее он тщательно следил, чтобы не возникло никакой оппозиции, ни реальной, ни идеологической. По-видимому, именно Траян издал первый официальный рескрипт, направленный против христиан, отвергавших императорский культ.

Особенно заботил Траяна плебс. Он продолжил традиционную политику «хлеба и зрелищ». Для улучшения снабжения Рима, в частности, вином на берегу Тибра была создана сеть винных лавок. Около Остии был построен новый порт, улучшивший возможности доставки в Рим дополнительного продовольствия. Были организованы крупномасштабные игры и другие представления, сохранены так называемые Капитолийские игры, введенные Домицианом. Они устраивались не на обычный римский, а на греческий манер и вызвали суровое осуждение в римской консервативной среде. Однако Траян предпочел не отменять их, дабы дать толпе лишнее зрелище.

И в Риме, и в Италии, и в провинциях развернулось грандиозное строительство, которое должно было не только прославить императора, но и дать заработок многим беднякам. Были сооружены обширные термы, по поручению Траяна архитектор Аполлодор Дамасский достроил начатый Домицианом Одеон. Возведенный в Риме новый грандиозный форум Траяна был окружен лавками, что улучшало торговлю необходимыми припасами.