Богиня весны - Филис Каст

- Я должен был вернуть тебя. Я тебя люблю, - сказал он.

- И я тоже тебя люблю. Но ты должен знать и еще кое-что. Я не та, за кого ты меня принимаешь. Я не…

- Довольно, Персефона! - перебил ее гневный голос Деметры. - Твое время вышло! Ты должна вернуться!

Ошеломленный Гадес вскочил на ноги. Не обращая внимания на наготу, он встал перед богиней, внезапно возникшей прямо в спальне его возлюбленной.

- Что означает твое вторжение, Деметра? - резко спросил он. - Это не твои владения. Ты не имеешь права находиться здесь!

- Ты развлекаешься с моей дочерью, владыка Подземного мира, и я явилась, чтобы потребовать ее обратно. Я ее мать. Других прав мне не нужно.

- Ты не моя мать. - Лина произнесла эти слова медленно и отчетливо, чтобы никто не сомневался в том, что именно она сказала.

Она стояла рядом с Гадесом, прижимая к груди простыню.

Деметра вздохнула.

- Давай не будем играть в эти детские игры, дочь. Твое приключение окончено. Пора возвращаться в свой собственный мир.

- Я знаю, что не могу остаться, но я не уйду, не рассказав ему всю правду. Он этого заслуживает. Он любит меня.

- Ты просто юная дурочка, - сказала Деметра.

- Как тебе хорошо известно, я вовсе не молода. И запомни раз и навсегда, я не дурочка. - Она повернулась к Гадесу и заглянула ему в глаза. - Я не настоящая Персефона. Меня зовут Каролина Франческа Санторо, но большинство людей зовут меня просто Линой. Я обычная смертная женщина сорока трех лет от роду, и у меня есть пекарня в городке Талса в Оклахоме. Деметра поменяла местами души - мою и ее дочери. - Лина посмотрела на Деметру, и ее губы изогнулись в саркастической улыбке, прежде чем она снова повернулась к темному богу. - Она сказала, что поможет мне решить финансовые проблемы, которые у меня возникли, а взамен я должна буду выполнить для нее кое-какую работу в Подземном мире.

Темный бог изменился в лице.

- Помнишь, ты подслушал, как она говорила о любви бессмертных? Она ничего мне не напоминала, как ты подумал, она объясняла мне это, потому что я - смертная. Для меня все это внове.

- Так ты не богиня весны?

- Нет. Я уж точно не богиня весны, - ответила Лина.

Ей стало так легко от того, что она наконец-то говорила правду, что она даже не заметила, как окаменело лицо Гадеса.

- Значит, все это было ложью, - медленно произнес он.

- Я хотела все тебе объяснить, но я дала слово Деметре, что буду хранить в тайне мою истинную сущность. - Лина хотела коснуться его руки, но Гадес отшатнулся от нее.

- И все то, что ты мне говорила… то, что мы делали вместе… Все это было притворством?

- Нет! - Лине стало плохо, когда она увидела, что Гадес уходит в себя, замыкается. Она потянулась к нему, но он снова сделал шаг назад. - Я действительно думала то, что говорила, и мои поступки были искренними. Просто вот это тело не мое, оно - ложь. Все остальное правда, Я люблю тебя, действительно люблю.

- Разве любовь может строиться на лжи? - холодно спросил Гадес.

- Прошу, не надо! - умоляюще произнесла Лина, пытаясь достучаться до человека, скрывавшегося в теле бога. - Не расставайся со мной вот так. Да, мы не можем быть вместе. Я должна вернуться в свой мир, но пусть не будет между нами того, что причинит боль, когда мы расстанемся.

- Нечего молить его о любви, как будто ты рядовая смертная, Каролина, - перебила ее Деметра. - В тебе достаточно божественной сути, чтобы проявить больше гордости.

Лина резко развернулась к Деметре.

- Это все ты затеяла! Он любит меня; ему просто кажется сейчас, что его предали, потому что ты настаиваешь, чтобы ложь продолжалась. Я его не виню… как еще он мог бы сейчас себя чувствовать?

Деметра вскинула безупречные брови.

- Ты веришь, что он тебя любит, Каролина Франческа Санторо? Что ж, давай проверим эту твою веру в бессмертную любовь.

Быстро взмахнув рукой, Деметра осыпала Лину дождем золотых искр. Лина задрожала всем телом, у нее вдруг ужасно закружилась голова. Она закрыла глаза, борясь с тошнотой. А потом ее охватило странное чувство… как будто она только что натянула любимую пару самых удобных джинсов. И, еще не открыв глаз, Лина уже знала, что увидит.

Высокое зеркало, стоявшее в другом конце комнаты, - зеркало, в которое она смотрелась утром, - отразило совсем другой облик. Лина увидела свое настоящее тело. Сияющая юность богини исчезла. Лина стала полнее, старше… и уж конечно, не такой красивой.

- Так ты действительно смертная! - сдавленным голосом пробормотал темный бог.

Лина отвела взгляд от зеркала и посмотрела на Гадеса. Он во все глаза таращился на нее, и на его лице отражались потрясение и недоверие.

- Да, я смертная, - кивнула она. Расправив плечи, она уронила на пол простыню, чтобы Гадес мог увидеть ее с головы до ног. - И еще я та самая женщина, которая любит тебя.

Гадес отвернулся, не желая смотреть на нее.

- Как же ты могла лгать мне все это время?

- А что хорошего в такой правде? - негодующе вмешалась Деметра. - Ты бы сразу отвернулся от нее, как отворачиваешься сейчас. - В ее тоне зазвучал сарказм. - Но ты, по крайней мере, обладал телом богини, владыка умерших. Ирония в том, что ты должен благодарить за это простую смертную. Ни одна настоящая богиня не захотела бы иметь дело с тобой.

Гадес стиснул зубы. И пока Деметра говорила, он бледнел все сильнее и сильнее. Когда он наконец посмотрел на Лину, в темной глубине его глаз она увидела только гнев и неприязнь.

- Покинь мои владения, - приказал он, и от его тона волосы на голове Лины шевельнулись.

- Идем, Каролина. Здесь тебе больше нечего делать. - Деметра подошла к Лине и набросила на нее плащ.

И в то же мгновение дворец Гадеса растаял вокруг них.

Глава двадцать пятая

Колокольчики над входной дверью «Хлеба богини» весело зазвенели, впуская очередную компанию посетителей вместе с волной холодного воздуха.

- Брр! - Антон драматически содрогнулся. - Ох, вот беда! Действительно зима приближается! Для моей нежной кожи это серьезное испытание.

- Метеорологи предсказывают необычайно снежную зиму. Тебе надо запастись защитными кремами для кожи и обувью получше, - сказала Долорес, показывая на ноги Антона.

- А эти ботинки чем плохи? - удивился Антон, так и эдак поворачивая ногу, чтобы вся кондитерская могла восхититься его блестящими, остроносыми полусапожками на рыбьем меху, отличной подделкой под ковбойские сапоги на полуторадюймовых каблуках. - Лина, - закричал он через весь зал, - ты тоже думаешь, что мне нужны новые туфли?

Лина выглянула из-за кофейного автомата. Ей хотелось сказать, что плевать она хотела и на его обувь, и на погоду, и… но выжидательный взгляд Антона напомнил ей, что необходимо притворяться. Она обязана теперь постоянно притворяться, как бы ни чувствовала себя на самом деле.