Видящий - Лия Арден

удалось пережить вину за смерть Кристиана, и теперь она сомневалась, что когда-либо сумеет преодолеть потерю Ярины. Она пережила смерть всех Мар, две сотни лет в гробу, пережила предательства, козни Рахмановых, очередную смерть и войну. Преодолела всё только благодаря помощи то одних, то других: то сёстры-Мары проложили ей путь, то Александр вернул к жизни, то Кристиан отдал все свои силы ради её возвращения. И когда Агате действительно требовалось быть сильной, её подвело собственное сердце, остановившись. Она бросила Анну один на один с этой потерей. В порыве Агата решила, что сестре будет легче не видеть её, но спустя недели засомневалась в правильности сделанного выбора.

За время путешествия лишь общение с близкими и новыми друзьями отвлекало от горестных мыслей. Витена оказалась милой и умной, Лела до очарования преданной, Рокель походил на Александра сильнее, чем оба хотели признавать. Вероятно, поэтому оба Морока сперва едва друг друга не прирезали, а по пути обратно нашли много общих тем для обсуждений. Вначале разница в речи местами сбивала: некоторые произносимые Рокелем и Витеной фразы давно вышли из употребления, часть ударений в определённых словах звучали непривычно. Но за время совместного путешествия все приспособились, а Рокель с Еной быстро запоминали новые названия и выражения.

Агата узнала о их прошлом достаточно, чтобы понять растерянный, полный печали взгляд Рокеля, пока он рассматривал с десяток стягов Серата с шакалом. Зоран основал Сератское княжество, поставив на герб символику своего младшего брата. Скорее всего, надеялся на его возвращение или же использовал отчаянную попытку передать ему весть сквозь года. По предположению Ильи, Валадан об этом узнал и сохранил послание Зорана. Ласнецовы и Рокель могли быть даже родственниками, если линия Алии сератской идёт от Зорана сеченского. Однако к нынешнему моменту Александра и Рокеля разделяло слишком большое количество колен, чтобы можно было на самом деле назвать их кровной роднёй. И всё же Александр решил оставить их во дворце и если не сделать частью семьи, то дать кров до тех пор, пока окружающий мир не перестанет казаться им чуждым.

Всех лошадей найти не удалось, поэтому коня Агаты отдали Рокелю и Витене, а Агата опять ехала с Александром. Она прижалась спиной к его груди, пытаясь спрятаться в последних мгновениях тишины в собственной голове. В его руках вина, горе, отчаяние, гнев, несправедливость и вся остальная какофония эмоций замолкала, оставляя её в блаженном безмолвии. Объятия стали крепче, Александр понял без слов.

«Я сделала всё, что могла».

Илья передал Агате послание Мораны. Она сказала, что сожалеет о судьбе Анны. «Многого не должно было произойти, но такова была необходимость».

Агата не сомневалась, что много чего в их с сестрой жизни не должно было быть. Она не злилась на богиню, растеряв силы на столь сильные эмоции, зная, что впереди её ждёт нечто более тяжёлое.

Ашор жил своей жизнью, всё так же пах выпечкой, цветами и летними ягодами. Продавцы зазывали к своим лоткам или тележкам, кто-то привычно ругался, дети смеялись, а из мастерских доносился шум пилы или молота. Город оставался точно таким же, каким и был недели назад. Только внезапное нападение горящего беса нарушило знакомый ежедневный уклад.

Агата напряглась, приметив Теней и Марка у входа во дворец. Об их прибытии явно успели доложить. В горле пересохло, когда в дверях появилась Анна в обычной тренировочной одежде из штанов и рубашки.

Некуда больше бежать от реальности.

Агата первой спустилась с коня и пошла к сестре. Голову заполонили мысли, воспоминания о последних часах Ярины встали перед глазами, будто это было вчера, рот заполнился извинениями, мольбой о прощении, но их было слишком много, – Агате чудилось, что её сейчас стошнит словами. Глаза заволокло пеленой, когда Анна бросилась навстречу. Первый всхлип Агаты оборвался из-за крепких объятий.

– Прости… прости, я не смогла… остаться. Я не могла… после Ярины я не… – захлёбываясь, молила Агата, вероятно, лишь третий раз в жизни рыдая изо всех сил.

– Да ты хоть представляешь, что я думала! – взвилась Анна, то отстраняя Агату от себя, чтобы оглядеть её с ног до головы, то вновь стискивая в удушливых объятиях. – Ты просто исчезла! Марк! Я его отправила сразу за тобой, так даже Марк сбился со следа! Ты бросила Буяна у постового отряда!

– Я… не хотела его загнать. Пришлось сменить, – оправдалась Агата, стараясь проглотить слёзы.

Марк недовольно мотнул головой, но заметно расслабился, заметив, что и остальные в порядке. Агата продолжала просить прощения у сестры, уткнувшись лицом в её плечо и тщетно пытаясь унять боль в груди. Сердце кололо, сжималось, наполненное иглами.

– Агата! Агата, послушай… нет, нет, перестань. Агата…

Анна отстранилась и упрямо вытирала слёзы сестры, силясь встрять в её бессвязный поток слов. Агата немного успокоилась, заметив Северина, который держал руку на плече Мстислава. Юный принц выглядел здоровым, и Агата не хотела пугать племянника. Она торопливо собралась, унимая истерику.

– Как Мстислав? Сыпь прошла? Она должна была сойти, – заговорила она, схватив Анну за руку и задирая её рукава. Сестра немного сопротивлялась, но Агата была сильнее, да и успокоилась она, лишь увидев чистую кожу.

От облегчения закружилась голова и захотелось присесть.

– Что-то случилось? Мы слышали шум и решили посмотреть, – раздался знакомый голос, и Агата подняла взгляд на Глеба, появившегося в дверях.

– Агата, это именно то, что я пытаюсь тебе сказать, но ты не даёшь, – с улыбкой заговорила Анна, когда Агата оцепенела, глядя на Морока, который держал за руку Ярину.

Девочка стояла. Сама. Не кашляла, не казалась больной. Была собой, если не считать бледного лица, светло-серой копны волос и немного мутных глаз, совсем как у самой Агаты.

Девочка радостно взвизгнула и помчалась по лестнице к ней. Агата опустилась на колени, бездумно заключая девочку в объятия.

– Тётя Агата, гляди! У меня волосы, как у тебя! И глаза! И всё, как у тебя! Мне нравится, я хочу оставить, но Глеб и мама с папой говорят, что нельзя.

Агата не смогла ответить, не в силах справиться с потрясением. Она чувствовала Ярину, та была живая, но сердце не билось. Шум в голове не давал думать, она даже не заметила, как рядом оказались Илья и Александр, Ярина переместилась в их объятия. Её смех эхом отдавался у Агаты в голове.

Анна буквально подняла сестру с колен, помогая держаться ровно.

– Она же… она…

– Ярина умерла, – тихо согласилась Анна, – но её тело… Агата, её тело не разлагалось. Я не могла заставить себя её похоронить, а потом мы заметили, что она не менялась.

«Я сделала всё, что могла».

Боль и