Бойся света - Стелла Так

Внутри усиливалось тревожное чувство, что я все равно знаю слишком мало о происходящем сегодня.

– Очень хорошо. Темпест? Все ли готово к Играм?

Экзорцистка кивнула.

– Думаю, да.

– Надо не думать, а знать. Идите и все еще раз проверьте.

– Конечно, сэр. Я приступлю к этому после ужина.

Интендант удовлетворенно кивнул. Темпест бросила на меня пренебрежительный взгляд, прежде чем исчезнуть в суматохе бального зала. Я вздохнула с облегчением, хоть и ненадолго.

– Мидас, встань слева от меня, Крэйн справа, – произнес Интендант, подзывая своих сыновей.

Крэйн вздохнул, но оторвался от меня и обошел отца и брата. Мужчина пошел вперед, не оглядываясь. Видимо, он решил, что я пойду за ними. Я все равно не знала, что мне делать. Зэро присоединился к Крэйну и следовал за ним на почтительном расстоянии, как бесшумная тень.

Я успела сделать лишь шаг, как рядом со мной кто-то внезапно повернулся. Я обернулась и увидела, как Фалько берет мою руку и кладет себе под руку. Он громко дышал, словно только что пробежал марафон.

– Где ты была? Зэро сказал, что ты хотела поскорее сбежать! Что это было? – недовольно спросил экзорцист.

– Мне нужно было купить платье, и Крэйн мне помог.

Фалько расправил плечи и посмотрел на меня сверху вниз.

– Крэйн втянул тебя в неприятности. Мне потребовалось огромное терпение, чтобы не позволить директрисе Хардвуд настучать на тебя.

– Крэйн сказал, что все в порядке.

– Крэйн – идиот и любитель устраивать беспорядки, но ты не можешь делать здесь все, что захочешь, Лиф.

– Я никогда не могу делать то, что хочу, Фалько, – раздраженно прошипела я на него. Его лицо резко помрачнело.

– Пожалуйста, не делай так больше, особенно в одиночку. Это опасно.

Это прозвучало настолько искренне и обеспокоенно, что мое раздражение сразу пропало.

– Хорошо.

– Игры начнутся сегодня, – начал тихо экзорцист. – Я буду присматривать за тобой, как только смогу, но все может пойти наперекосяк. Если ситуация осложнится, постарайся не убивать ни экзорцистов, ни вампиров, чтобы не развязать войну.

– Это был бы очень неприятный итог.

Я сосредоточенно шла вперед, пока не заметила улыбку на лице Фалько. Его зрачки расширились, и он тихо прошептал:

– Кстати, прекрасно выглядишь.

Я не из застенчивых, но комплимент из уст Фалько был редкостью и смутил меня.

– Спасибо.

– Генри с тобой? – поинтересовался экзорцист, и я кивнула. Черный дым тут же закружился вокруг моих пальцев.

– Нам надо было заключить его в драгоценность до входа в Академию, но я решил, что тебе он будет нужен.

Я отрывисто кивнула, и дым незаметно закружился у моих ног.

– Ты в порядке? Выглядишь напряженно.

Плечи Фалько напряглись.

– Мой отец здесь. – Я удивленно посмотрела на него. Если подумать, нет ничего удивительного в том, что член Ордена был сегодня на Играх. Но Фалько не выглядел довольным и продолжил: – Он отвечает за безопасность. Поскольку мы находимся в худшем кошмаре любого экзорциста, все заняты. Так что он и мои сестры не присоединятся к нам до ужина.

– Твоя сестра тоже здесь?

Он тяжело вздохнул. Моя рука сжала его пальцы. Маленький жест поддержки. Экзорцисту он понравился и вызвал тонкую улыбку на лице.

Сначала я решила, что мы покидаем бальный зал, но через проход с колоннами нам открылся еще один зал, чуть меньше предыдущего. Огромные окна от пола до потолка, бархатные шторы, а стены украшены многочисленными портретами бледных людей, и судя по их одежде, все они явно принадлежали разным временным отрезкам. Присмотревшись, я поняла, что это не просто рисунки прекрасных вампиров. Они были… причудливыми. На одном из портретов была изображена девушка в пышном платье и высоком парике, а в руках она держала человеческую голову. Лицо ее было залито кровью, а багровые губы застыли в широкой улыбке. На другой картине мужчина-вампир в бриджах до колен и фраке сидел на горе мертвых животных и держал в руке кубок с красной жидкостью. Другие произведения изображали вампиров в откровенных позах, полуобнаженных, их одежда была приспущена настолько, что обнажала грудь.

Странное ощущение, будто ледяные кончики пальцев коснулись моей спины, заставило меня отвернуться от картин. Я посмотрела в другой конец комнаты, где находился достаточно необычный фонтан. Стены также украшали картины неоднозначной тематики: обнаженные люди, корчащиеся на полу, из их глаз и ртов вытекала настоящая красная жидкость и ручьями стекала по стене в фонтан. Перед ним стояло мраморное кресло, очень похожее на трон, а на нем восседала женщина, чей профиль я встречала на нескольких картинах по дороге сюда.

Дофина выглядела так, словно сошла с картины Густава Климта. Золотое платье облегало ее хрупкое, словно хрусталь, тело и расходилось широким шлейфом по полу, будто кто-то рассыпал золотые самородки. Парика на ней не было, вместо этого ее светлые волосы были собраны на макушке и украшены живыми цветами и бабочками. Она была бледна, как мрамор, на котором сидела, губы ярко-красные, а ногти – острые, словно она могла ими прорезать чью-нибудь глотку. Возле нее встал Интендант со своими сыновьями, а Зэро несколько поодаль, оставаясь в тени.

Кроме нас все были вампирами. Холодный взгляд Дофины следил за каждым моим шагом, пока мы не остановились.

Было что-то нереальное во встрече с настоящей Марией-Антуанеттой, восседавшей на этом троне. Это можно было сравнить только со встречей с легендарной поп-звездой, но с той, чья музыка тебе не особо нравилась.

Добрая мадам, оправдано это звание или нет, питалась страданиями других людей, будучи человеком, и их смертями, будучи вампиром. Неизбежно я спрашивала себя, похожи ли нежить и лорды-демоны. То ли время отточило их до самых основных потребностей, пока они не превратились в прекрасный алмаз, но обработанный до такой степени, что о грани его можно было легко порезаться. В них не было жизни, лишь ее жажда, которую невозможно утолить, сколько бы ты ни пил.

Осознание того, что мы остановились, пришло ко мне лишь тогда, когда Фалько поклонился мадам. Поскольку я понятия не имела, как делать реверанс, не сломав при этом ноги, я повторила движение Фалько. Темные, голодные глаза Марии-Антуанетты задержались на силуэте экзорциста дольше, чем мне это понравилось.

– Дофина, для меня большая честь быть вашим гостем, – произнес Фалько очень мягко, словно убаюкивал страшного монстра. – Позвольте представить вам мою ученицу. Это…

– Лиф Янг, – перебила его Дофина. – Ваша репутация идет впереди вас, дитя мое. Какая petite belle démone[7].

В ее словах слышался французский акцент, а голос был сладок, словно пение птиц в саду, и одновременно холоден, как айсберг. Улыбнувшись, вампиресса продемонстрировала два