Coda in crescendo - Евгений Лотош

Кто-то выключил фонарь на столе, и в помещении наступила почти кромешная тьма, чуть разгоняемая только призрачным светом неба и светом восходящей Труффы. Три пикапа за окном стояли, полностью загруженные и закрытые. Задний борт четвертого все еще оставался опущенным: последние ящики загрузить не успели. Какое искушение — забраться в них и пойти на прорыв… Глупо. Пирсом Юно пользовался уже в третий раз и прекрасно знал, что единственная дорога отсюда идет через густой тропический лес. Свернуть с нее на автомобиле, даже таком легком, не выйдет, и врагам не составит труда блокировать всю колонну, просто расстреляв первый автомобиль. Мини-грузовичок — не танк и даже не бронетранспортер, для прорыва блокады не предназначен. Скрыться по морю без катеров тоже невозможно: вплавь далеко не уйдешь даже в местном теплом океане, а отвесный обрыв с грудами валунов и сильным прибоем понизу тянется по крайней мере на полцулы в каждую сторону. Если бы у них имелись хотя бы спасательные жилеты… но у них нет спасательных жилетов. Почему он не догадался купить их у моряков на катерах за любые деньги?

Выбора нет. Они прижаты здесь и либо прорвутся и уйдут по суше, либо умрут. Нельзя, чтобы кто-нибудь получил хотя бы намек на истинную сущность бывшего секретаря ставрийского посольства в Хёнконе: удар по репутации Университета окажется чудовищным. Юмэй и Цзин видели его университетский идентификационный браслет в день первой встречи и догадываются, кто их оябун, но они ненавидят бывшую хёнконскую знать еще больше, чем он сам. Они не проговорятся ни под какими пытками. Остальные… остальные могут сломаться, но они ничего не знают. Не следовало, разумеется, устраивать мальчишескую браваду с окровавленным браслетом и демонстрировать его даже самым верным приспешникам, но сделанного не исправишь. Кроме того, "Кобра" осведомлена о его происхождении. Но "Кобра" не рискнет идти против Камилла, а паладар, следующий правилам игры, не заинтересован в огласке.

Оябун "Адаути" машинально провел рукой по груди: граната, постоянно носимая с собой после встречи с Камиллом, висела под одеждой там, где и положено. Взрыватель спилен, достаточно выдернуть кольцо и отпустить рычаг предохранитель… Ты знал, что рано или поздно этим кончится. Время пришло. Жаль. Осталось доделать так немного: бывший заместитель министра финансов, бывший секретарь министра юстиции, бывший управделами канцелярии двора и бывший личный королевский поверенный. Остальные чиновники беглого королевского двора не важны: документы на право собственности в Хёнконе по большей части не сохранились, а те, что сохранились, без знающих людей не интерпретировать. Управделами канцелярии следовало убить первым, но после бегства в Ценгань он всегда жил скрытно, вдали от других аристократов и под хорошей охраной. Обнаружить его удалось лишь недавно, и именно для штурма его поместья и предназначалась львиная доля закупленного в Кайнане оборудования.

Теперь вся эта мразь останется жить. Страшно жаль. Но "Адаути" и без того хорошо поработала. "Правительство Хёнкона за рубежом" больше не существует, и новых желающих его организовать нет. Бывший король запуган до смерти. Несколько десятков наиболее опасных аристократов и чиновников отправились в Нирвану, воспрянувшие духом с появлением паладаров хёнконские кланы забились в норы, и большая часть имущественных исков к университету "Дайгака" так и остались лишь в проекте. Университет продолжит существовать. Ну, а террористам положено умирать. Даже если они сражаются за благое дело, подавать положительный пример другим нельзя: слишком много моральных уродов с удовольствием прикрывается красивыми словами для удовлетворения мелких амбиций. Все закономерно. С самого начала ты готовился именно к такому концу. Нет, неверно: ты уже мертв с момента, как исчез на пути из Хёнкона в Ставрию. Сегодня твою смерть боги лишь заверят официально. А люди… а люди найдут лишь изуродованный неопознаваемый труп.

Жизнь закончена. В зависимости от того, верны ли какие-то религиозные сказки, тебе может еще повезти встретиться с людьми, лишенными тобой жизни, и взглянуть им в глаза. А потом боги Миндаллы или Ваххарон, или кто там судит грешников, отправят твою собственную душу в небытие. Все кончено, как и запланировано.

Вот только почему тебе так страшно, а, дружище?

В лесу не замечалось никакого движения, и Юно, оторвавшись от прицела, сел прямо на холодный бетонный пол, прислонившись спиной к деревянной стене. В темноте смутно угадывались силуэты семерых его кобунов. Юмэй Киритоса. Цзин Ямадака. Лин Оюда. Авайя Хуон. Дон Сюань. Маэн Фан. Су Чень. Первые четверо — ядро "Адаути", трое остальных рекрутированы относительно недавно. Если бы хоть как-нибудь сохранить им жизнь!

— Ну что, атара, осталось лишь продать свои шкуры подороже, — Юмэй тоже перестал рассматривать лес в прицел. Его голос оставался ровным и спокойным, почти небрежным, словно он рассуждал о погоде на завтра. — Патронов маловато. Жаль, оба ящика уже загрузить успели.

— Может, они не за нами? — в отличие от Юмэя, голос Маэна слегка подрагивал — не от страха, просто от нервного напряжения. — Мало ли кто там палил… Может, "Туман" развлекается.

— Угу, точно, — согласился Цзин. Судя по звукам, он закончил набивать магазины. — Отправились веселые ребята ночью в лес, на обезьян поохотиться, и ненароком отстрелили провода. Сплошь и рядом случается. Атара, рискнем пару ящиков из машин вытащить?

— Опасно, — Юно удивился тому, как безмятежно звучит его собственный голос. — Если снаружи снайперы, мы и подойти к ним не сможем, ляжем прямо у входа. Кстати, сторожа где?

— Смылись оба при первых выстрелах, — пояснил Авайя. В его голосе звучало явное презрение.

Скверно. Юно видел у кобунов "Тумана" портативные рации. Наверняка с их помощью можно связаться с его основной базой на расстоянии цулы отсюда. Купить бы охрану, пусть и с запозданием… нет, не удалось бы в любом случае. "Туман" — контрабандисты и работорговцы, не бойцы. Какие бы силы они ни держали на базе, сунуться в ночной лес против неизвестного противника с автоматическим оружием не рискнут. Ну, а если их действительно продал "Туман", то тем более проку от него нет.

— Вопрос в том, кто в кого палил, — задумчиво проговорил Цзин. Он взял у Юмэя громоздкий прицел, отошел к окошку в торце пакгауза и начал осматривать местность через узкое щелевидное окошко. — Там не случайно кто-то на спуск нажал — несколько групп подрались. Я слышал как минимум три разных типа автоматов. Если они вцепятся друг другу в глотку и перебьют друг друга, у нас есть шанс. Дождаться бы рассвета…

— Они больше не дерутся, — хмыкнул Юмэй. — То ли кого-то уже выкосили, то ли договорились. А мы, оказывается, важные птицы, атара. Аж две группы охотников за нами пришли.

— Думаешь, две? — с сомнением переспросил Лин.

— Даже не говори, что три, не поверю. Я так думаю, они по-отдельности сюда явились и случайно друг на друга напоролись. Скорее всего, уже разобрались и помирились.

— Вопрос в том, кто и почему здесь, — задумчиво проговорил Маэн. — Если Анъями за наши головы награду пообещали, есть шанс договориться. Если солдаты… ну, тоже есть, если их генерал не слишком жадным окажется. А вот если Управа благочиния или наемники той сволочи, что мы чистили, то нас даже в плен брать не станут.

— Управа как раз станет, — возразил Юмэй. — Они ребята основательные. Если уж вцепились, то не успокоятся, пока всех не возьмут. Другое дело, что от них живыми все равно не уходят. Ну что, развлечемся в последний раз как следует?

В его голосе прозвучали нотки веселой злости.

— А то! — согласился Цзин. — Не знаю, сколько им заплатили, но отработать придется до последнего эна. Атара, давно хотел сказать — лучшего командира у меня никогда не было.

— Лучшие командиры не заводят отряд в ловушку, — пробормотал Юно.

— Да ладно тебе! — усмехнулся Авайя. — Мы все знали, что так дело кончится рано или поздно. Не дети малые, сами подписались.

— Сами. Но отвечаю все равно я, — Юно придал голосу стальную твердость. — Слушайте меня. Приказываю: если предложат сдаться, вы сдадитесь без боя. Если не убьют на месте, есть шанс, что вы выживете. Паладары не станут вас выгораживать, но и судилище устроить не позволят. Лица вы не светили, отпечатков не оставляли, так что шансы невелики, но есть…

— А ты, атара? — сумрачно перебил Су. — Ты-то что делать собираешься?

— А у меня выбора нет, — Юно пожал плечами — жест, бессмысленный в темноте. — По закону или по понятиям, но меня прикончат в любом случае. А в плен я попасть не могу, не имею права. Есть вещи, которые из меня обязательно вытащат… а их никто не должен знать. Попытаюсь уплыть по воде, авось не утону. Когда-то я неплохо плавал.

— Чушь! — отрезал Дон. — Атара, я без тебя выживать не собираюсь.