Рокоссовский - Сергей Егорович Михеенков

пункта стали уже просматриваться ближайшие, расположенные позади нас артиллерийские позиции. Особенно рельефно выделялись длинные ряды реактивных миномётов – “катюш”. Мне, старому коннику, они напомнили построенные для атаки развёрнутым фронтом кавалерийские эскадроны. Об этом я сказал Батову и другим товарищам. Они согласились: действительно, похоже».

Как и в годы командирской юности, перед атакой он снова чувствовал себя в конном строю, в седле, как будто вот-вот должна прозвучать команда: «Шашки вон! Пики – к бою! В атаку – марш-марш!»

Удар по северной группировке был ещё мощнее и сокрушительнее. Сюда подтянули артиллерию, высвободившуюся после ликвидации южной части «котла». Самолёты 16-й воздушной армии тоже сконцентрировали свои удары по целям северной группировки. «Всё делалось так, – вспоминал маршал, – чтобы в предстоящем бою наши войска понесли как можно меньшие потери».

Сразу после массированного авианалёта и артподготовки в дыму и чёрном от копоти снегу изготовившиеся к атаке войска увидели копошащиеся фигурки с белыми флагами.

Однако на отдельных участках сопротивление продолжалось ещё около суток. И только на следующий день сдача в плен остатков группы Штрекера приняла массовый характер.

Со сталинградской группировкой 6-й армии было покончено.

Победители начали делить трофеи.

История свидетельствует, что для многих из вчерашних героев, прошедших огонь и воду, а также сталинградские морозы и железные метели, непреодолимыми оказались медные трубы…

«Из сообщения 2-го отдела 3-го УНКВД СССР в УОО НКВД СССР

об отрицательных явлениях в частях Донского фронта

5 марта 1943 г.

В штабы армий и штаб фронта приходят донесения, одно из которых всегда исключает другое.

Зам. нач. отдела кадров Донфронта подполковник Николаенко говорит: “Мне приходится разбирать наградные материалы. Командиры дивизий вносят невероятную путаницу в эти дела. В частности, взятие хутора Вертячий приписывают себе несколько дивизий, в том числе 252-я, которая проходила стороной. Чудовищно разрослись споры генералов, мешающие созданию ясной картины военных действий и, в конечном итоге, мешающие ведению войны”.

В ряде случаев на Донфронте имело место зазнайство. Источник провёл несколько дней в штабе 62 армии, исключительно стойко дравшейся в Сталинграде. Однако у руководителей армии были настроения зазнайства. Генерал-лейтенант Гуров, член ВС, во всех разговорах подчёркивал, что только армии, бывшие в Сталинграде (62 и 64), могут считать себя защитниками Сталинграда. Эти настроения проявились на митинге в Сталинграде 4 февраля, где о Рокоссовском просто не упомянули.

Члены Военного совета 62 армии занимались восхвалением друг друга и нашли даже своего певца-писателя Николая Вирта, выступившего в “Правде” со статьями, которые в Москве писатели в шутку называют “Ум и мудрость Чуйкова”.

Начальник ПУ Донфронта генерал Галаджев говорил источнику:

“Я имею ряд сигналов, что ВС 62 армии презрительно относится к нам, штабу Донфронта. У генерала Гурова, видимо, закружилась голова от успехов, и это к добру не приведёт. Дело не в штабе фронта, не в отношении к отдельным лицам, а в отношении Гурова к самому себе”.

В этом свете некрасиво выглядит поведение ВС 62 по отношению к Герою Советского Союза генералу Родимцеву, командиру 13 гвардейской дивизии.

В своё время (осень 1942 г.) цензура разрешала писать о Родимцеве, т. к. он широко известен за границей. Материалы о Сталинграде шли, главным образом, из дивизии Родимцева, сыгравшей большую роль в спасении Сталинграда. Генерал-лейтенанты Чуйков и Гуров обиделись на это, Гуров прямо говорил источнику – “всю славу Сталинграда отдали Родимцеву”. Вокруг Родимцева создали нездоровую атмосферу, пошли даже разговоры явно недостойные – “Родимцев – генерал для газет, он ничего не сделал” и т. д.

ВС 62 представил Родимцева к ордену Суворова, а потом прислал в штаб ДФ телеграмму с отменой представления. Родимцев – почти единственный командир соединения, не награждённый за Сталинград.

Сам Родимцев говорил источнику:

“Вокруг моей дивизии идёт возня, которая ничего не стоит и не имеет оснований”.

Помощник т. Хрущёва подполковник Гапочка, не бывший в последнее время в Сталинграде, видимо со слов тех же командиров, говорил источнику, что Родимцев зазнался.

Писатель К. Симонов, бывший недавно у командующего 64 армией генерал-лейтенанта Шумилова, рассказывает:

“Шумилов просто не может слышать имени Родимцева. Дело объясняется просто – генерал-лейтенант Чуйков, друг Шумилова, всеми силами старается зажать Родимцева, ревнуя его к его славе”.

Кинооператор Р. Кармен говорит:

“С Родимцевым делают странные вещи. Его хотят всячески принизить, хотя он, как герой, выходит за рамки обычного командира дивизии”.

В. Ильин».

В дележе сталинградских трофеев наш герой не участвовал.

Но именно ему, как свидетельствует молва, достался главный трофей Сталинградской битвы: Паулюс передал Рокоссовскому своё личное оружие – пистолет. Как побеждённый – победителю.

Сталин тоже воздал должное одному из лучших своих полководцев. 15 января вышел указ о присвоении ему очередного воинского звания – генерал-полковник. А 5 февраля Рокоссовский был награждён орденом Суворова 1-й степени.

В торжествах по случаю освобождения Сталинграда от немецких войск и победы на Волге Рокоссовский не участвовал. Такой высокой чести, так сказать, не удостоился.

Слава победителя Паулюса не давала покоя многим генералам Сталинграда из числа «истинных сталинградцев». Некоторые из них считали, что Рокоссовский пришёл фактически добивать зверя, когда тот был уже загнан в угол. Кстати, именно в том же будут упрекать потом Жукова, который придёт «на готовое», на 1-й Белорусский фронт, «добивать зверя» в его «логове».

4 февраля 1943 года в Сталинграде прошёл праздничный митинг. На нём выступили генералы Чуйков, Шумилов, Родимцев, Хрущёв, руководители города. Дольше всех выступал Хрущёв. В 1963 году на праздничном митинге по случаю двадцатилетия освобождения города на реке Царице Хрущёв снова выступит по-хозяйски пространно, «как главный участник этого события». Город будет носить имя Волгоград, и табу на слово «Сталинград» с хрущёвской поры будет действовать долго. Не снято оно и доныне.

Рокоссовский тем временем срочно убыл в Москву.

Глава двадцатая

Под Курском и Севском

Планомерная подготовка обороны Курского выступа началась с апреля и продолжалась до самого вражеского наступления…

К. К. Рокоссовский

На аэродром Рокоссовский и Воронов ехали на сталинградском трофее – почти новеньком мощном авто «Штейер-1500А», доставшемся штабу Донского фронта от штаба 6-й полевой армии вермахта. Это был личный автомобиль фельдмаршала Паулюса. Больше всех трофею радовался водитель Сергей Иванович Мозжухин, ибо машиной, подобной «штейеру», он в своей жизни не управлял: зверь-мотор под капотом, комфортабельный салон с подогревом и даже мини-бар с полным набором напитков. По дороге к аэродрому обогнали колонну пленных немцев. Охраны не увидели. Потом – вторую, и тоже шедшую без всякого сопровождения.

– Стой! – приказал Мозжухину Рокоссовский.

Вместе с Вороновым они вышли из машины. Впереди колонны маршировал обер-лейтенант, на груди его была приколота картонка с надписью: «В