Сквозь огонь - Александр Владимирович Мазин

Сергея не пожелали. Зря он расхваливал венецианца на второй аудиенции у булхаци. Переманил благочестивый перспективного кадра. Дона Джованни Сергей понимал. Лучше уж послужить хузарам в цивилизованном городе, где даже христианский храм имеется, чем плыть к каким-то дикарям-идолопоклонникам.

Дон Джованни огорчение Сергея тоже понимал, витиевато извинялся, клялся в вечной дружбе. Даже порывался отказаться от серебра, которое Сергей выдал ему и четверке его соотечественников.

Но Сергей настоял. Заслужил венецианец свой куш. Выручил. И научил кое-чему из своей штурманской науки. На уровне этого времени Сергей был очень неплохим математиком. Так что и долю Сергей у дона не забрал, и комплект штурманских приборов отдал. Один. Два других оставил себе.

А вот пятеро разноплеменных головорезов, которых еще там, на юге, отобрал Дерруд из числа невольников, выразили желание присоединиться к команде. Сергей лично проверил каждого и нашел, что четверо уровнем не ниже варяжских отроков, а пятый так и на гридня тянет. Природный ромей, кстати. Лука Ореус. Декарх скутатов, то есть десятник тяжелой пехоты. На галеру угодил за то, что убил чиновника. Причина, на взгляд Сергея, была уважительная. Эта чернильная скотина отняла за фиктивные долги земельный участок Луки, а жену с дочерью продали какому-то иберийцу. Будь Лука дома, этого не случилось бы. Но Лука в это время сражался за империю, и какой-то доброжелатель сообщил, что тот погиб от рук сирийцев.

Грустная, в общем, история. И показательная.

Зато в итоге Сергей получил еще одного бойца. И неплохого.

Пора домой.

Так сказал Ведмунд. И варяжская общественность его поддержала.

Добычи более чем достаточно. Теперь главная задача – доставить домой добытое золото и серебро. Сергей тоже не видел ничего плохого в том, чтобы вернуться пораньше. А вот везти домой именно драгметаллы считал нецелесообразным. Есть куча товаров, которые здесь, в Самкерце, стоят в разы дешевле. А еще дешевле они в Итиле. Хотя бы потому, что там – торговый узел Великого Восточного Пути. А еще у Сергея прикормленная сеть из родичей Машега. Но надо ли идти именно через Итиль? Не слишком ли Сергей со товарищи богаты для этого?

Роду Рузиев Сергей доверял, а вот хузарскому великому хакану – нет. Тем более в нынешней ситуации, когда у Беньяху большущие проблемы с деньгами. Соплеменники рассказали Машегу (а тот – Сергею), что главный хузарин пытался недавно взять кредит у константинопольских единоверцев, но был послан. Поскольку и так должен.

В этой ситуации Беньяху может показаться прекрасной идеей немного поправить дела за счет варягов. Бог одобрит. Хузарский первосвященник с ним уж как-нибудь договорится. Объяснит в лучших традициях иудейских мудрецов, что Он, Бог, лично заинтересован в процветании Хузарии. Ведь как метко сказал в свое время другой Машег: «Если нас не будет, кто станет Ему молиться?»

Впрочем, все как везде. Нурманы вот тоже никогда не платили за то, что можно было взять бесплатно. И католики-европейцы. Все власти исповедовали ту самую формулу веры, которую Сергею неделю назад изложил правитель Самкерца. «Убедите меня в том, что мне невыгодно отнять то, что я могу отнять». Сергею удалось найти подходящие аргументы. Так же, как и в случае с правителем Саркела тудуном Сабриэлем. Правда, тот аргумент был поосновательнее: кинжал у горла.

Великому хакану Беньяху приставить кинжал к горлу вряд ли получится. Даже князю Олегу этакий подвиг не под силу. Так, пощипать немного, припугнуть, отжать пяток соседних лужаек. Даже изрядно покусанная, Хузария оставалась мощнейшей державой.

Так стоит ли вводить ее правителя в соблазн?

Именно этот вопрос Сергей и поднял на расширенном совещании объединенной дружины. Не умолчав ни о возможности еще больше обогатиться, ни о потенциальных проблемах с условно дружественным государством.

Мнения разделились. Причем за вариант возвращения по Волге с заходом в Итиль высказался только один человек. Машег. Вариантов же, которые рассматривались большинством, было два. Один – черноморско-днепровский. Вдоль побережья к днепровскому устью и далее. Второй – тот, которым в прошлом году воспользовались киевляне. От устья Донеля[25] до его притоков, дальше, волоком, в Сейм, а оттуда в Десну севернее Чернигова, а там – по обстоятельствам. Главное – в обход хузарских владений.

После долгих споров Сергей волевым решением остановился на варианте: Дон – Донель и так далее.

И гридь отправилась готовиться к дальнему походу.

А они с Машегом – в бордель. Такова привилегия командира, если тот сумел правильно организовать работу.

– Ты звал меня, мой господин?

Наместник Самкерца рабби Ашмонай указал на подушки:

– Сядь.

Нахум бар Хагит, предводитель двух сотен, опустился на указанное место. Приготовился внимать.

Ашмонай не торопился. Размышлял, как лучше преподнести предложение. Тут важно не ошибиться. Возможно, у него появился шанс наконец-то занять положенное ему место правителя города, на котором сейчас по праву старшего вольготно устроился ненавистный Песах. А ведь Великий именно его, Ашмоная, назначил наместником Самкерца. Ашмонай через своих родичей при дворе пытался довести до Великого мысль, что его воля категорически нарушена. Но Великий, очарованный победами Песаха, не внял. Песах же вовсю тратил и без того скудные городские средства на собственные нужды. Например, на недавнюю покупку кораблей роман. Притом что ему ничего не стоило забрать их бесплатно, а безбожных русов заковать в цепи и усадить на гребные палубы этих же хеландиев. И корабли и содержимое их трюмов просто забрать, отщипнув дольку Ашмонаю за молчание.

Сам Ашмонай поступил бы именно так. Тем более что это были те самые русы, которые прошлым летом бесчинствовали в Самкерце. Те самые, за которых тудун Самаэль обещал немалое вознаграждение. Не говоря уже о благодарности самого тудуна, состоявшего в родстве и с матерью Беньяху, и с влиятельными иудеями константинопольской общины.

– Скажи мне, бар Хагит, хочешь ли ты стать богатым? – спросил Ашмонай.

Вопрос был риторический.

– Мне нужно твое содействие, – сказал изгнанный из собственной резиденции наместник Самкерца. – Поможешь мне – и станешь не только богатым, но и командиром тысячи. Готов послужить?

– Да, рабби!

Еще бы. Такому, как этот Нахум, бедному, неродовитому, до тысячника и к сорока годам не вырасти. Без нужной поддержки.

– Песах отдал тебе ромейские корабли, верно?

Нахум кивнул.

– Справедливо. Ведь это ты нашел их. Ты доставил их булхаци, который в великой щедрости своей заплатил за то, что и так принадлежало нам. Песах щедр, но нам с тобой не пристало разбрасываться деньгами, когда я не знаю, чем накормить свой народ, – Ашмонай вздохнул. – Ты согласен?

– Да, господин.

– Так послужи Всевышнему, возьми у безбожников то, что нужно Хузарии. – И добавил после небольшой паузы,