Отряд - Андрей Посняков

- Большой старинный монастырь, - смешно наморщив лоб, шепотом повторил Митрий. - В Нормандии или рядом - в Пикардии, Бретани… Есть у меня на примете один пикардиец, Робер. Толстый такой, не особо умный…

- Рангони. - Иван, запоминая, наморщил лоб. - Монах Гилберт.

- Ну, все… - подойдя берегу реки, резко остановился Ртищев. - Во-он моя лодка. Сегодня же покину Париж и - как можно быстрее - Францию. Хотя… - Он вдруг улыбнулся. - По пути не буду особо торопиться, пусть иезуиты побегают… Ну, вьюноши, храни вас Господь и Богородица Тихвинская!

Думный дворянин перекрестил ребят и, махнув на прощанье, с неожиданной прытью спустился к реке. Молчаливые слуги его, кивнув парням, последовали за своим хозяином. На мачте вместительного челна затрепетал парус.

- Наверное, в Гавр поплывут, - глядя вслед удаляющейся лодке, негромко заметил Митрий. - Там порт, корабли, море.

- Интересно, - подал голос до того молчавший Прохор, - откуда он про Василиску прознал?

- Откуда? - Иван почему-то вздохнул. - Служба у них такая - все про всех знать. Ну, - он вдруг улыбнулся, - идем домой, господа городовые дворяне?

Митька расхохотался:

- Идем, господин стряпчий!

Смеялся, а самому приятно было - не каждый день бывших тяглых людей во дворянство верстают! Правда, пока еще не поверстали, но… Но все равно - было приятно.

Повернувшись, Митрий с Иваном быстро зашагали назад. Уже когда дошли почти до самого аббатства, обернулись: Прохор все так же стоял у реки, словно не в силах отвести взгляд от ее бирюзовых, с белыми барашками волн.

- Эгей, ты чего там застрял?

- Да так… - Прохор нагнал друзей в три прыжка. - Смотрю, может, и впрямь покажется механическое судно?

Митька с Иваном переглянулись и, громко захохотав, повалились в траву.

Когда они явились домой, уже темнело, и в синеющем небе зажигались первые звезды. Где-то на крышах, мяукая, дрались коты, в тавернах веселились и пели, а на втором этаже дома напротив кто-то играл на лютне. Приятно так играл, с душевностью.

- Завтра хорошо бы расспросить знакомых про монастыри, - поднимаясь по лестнице, обернулся Иван.

- Завтра? - Митька улыбнулся. - А чего до завтра-то ждать? У нас ведь в доме и нормандец имеется и пикардиец. Вы поговорите с Жан-Полем, а я спущусь к Роберу. Встретимся у нас с Прохором.

- Молодец, Митрий, - одобрительно отозвался Иван. - Так и поступим.

Сосед, Жан-Поль д’Эвре, встретил их удивленно-весело. Он уже почти совсем выздоровел, лишь немного прихрамывал - все-таки рана еще давала о себе знать.

- Вон!

Едва парни успели войти, Жан-Поль кивнул на небольшой сундучок, стоявший на полу посередине комнаты. Интересный такой сундучок - раньше Иван его что-то не видел.

- Какие-то люди оставили его для тебя, Иван!

- Для меня? - Юноша несказанно удивился.

- Да-да, для тебя! Так и сказали - для месье Ивана, студента из Русии!

- Однако… А что за люди?

- Дюжие такие парни. Не очень разговорчивые. Сказали только, что от какого-то Ры…Ри-сче-ва…

- Может, от Ртищева?

- О-ля-ля! Именно так и сказали. Ну и язык у вас… Не обижайтесь.

- Ну, что, Прохор? - присев у сундучка, обернулся Иван. - Посмотрим, чем нас порадовал Андрей Петрович? Кажется, тут замков нет… А не открывается!

- Там, сбоку, должна быть особая кнопка, - подсказал Жан-Поль. - Я не открывал, не думайте. Но, честно сказать, любопытством терзался!

- Что ж…

Ивану, конечно, хотелось открыть сундук без лишних глаз, но… потом пришлось бы что-то придумывать для Жан-Поля, а насчет него имелись теперь кое-какие планы. К тому же, если бы в сундуке имелось нечто такое этакое, люди Ртищева уж никак не оставили бы его нормандцу.

- Опа!

Сбоку и в самом деле оказалась кнопка. Чуть слышно щелкнула пружина, крышка откинулась…

- Ну, ничего себе! - ахнул Жан-Поль, увидев золотые и серебряные монеты. - Тут по крайней мере на пару десятков ливров!

- Это очень много?

- Для кого как. - Нормандец усмехнулся. - Но для вас, наверное, много. Неплохой сундучок. Его прислал ваш покровитель?

- Земляк.

- Ага, понятно. Мне б таких земляков.

Иван поднял глаза:

- Знаешь, Жан-Поль, я бы хотел поговорить с тобой о нормандских монастырях.

- О чем, о чем? - Нормандец удивленно хлопнул ресницами и признался: - Уж от кого-кого, а от тебя, Иван, я никак не ожидал такого вопроса!

- И тем не менее…

- Что ж. - Жан-Поль развел руками. - Изволь.

Митрий явился в свои апартаменты раньше ребят и, запалив свечу, утомленно растянулся на узкой кровати с подложенным вместо одной из ножек камнем. Разговаривать с пикардийцем Робером - все равно что таскать камни на крутую горку - семь потов сойдет! Робер и говорить-то толком не умел, щедро перемежая и без того не очень-то внятную речь целым потоком «как бы», «короче», «это самое» и прочих слов-паразитов, служивших тупым невеждам для облегчения коммуникации, которую они вовсе не облегчали а, наоборот, делали весьма затруднительной. Митрий едва пробился через частокол подобных фраз и междометий. А как пикардиец отвечал на вопросы! «Да нет», «ну, это самое, может быть», «как бы есть».

- Господи! Да объясни ж ты мне наконец, что значит «как бы есть»? - не выдержав, кричал Митька. - Так имеется у вас большое старинное аббатство или нет?

- Да, как бы сказать, наверное, это самое, короче, что-то такое есть. В Амьене точно есть - собор, такая громадина…

- Так аббатство или собор?

- Короче, собор. И как бы аббатство.

Тьфу! Вот и попробуй пойми!

Хорошо хоть Иван с Прохором добились от Жан-Поля куда большего! Короче, это самое, как бы узнали. Лягушки в прудах этак вот «как-бы-квакают», а не люди!

- В общем, так, - выслушав Митьку, кивнул Иван. - Давай-ка, запиши все, что вызнали. Посидим, подумаем. После запись сожжем.

А получилось следующее: крупных старинных монастырей - аббатств - на севере насчитывалось вовсе не много, гораздо больше было мелких или больших, но не таких уж старинных. Самого пристального внимания были, несомненно, достойны аббатство Фонтенель, аббатство Савиньи, мужской и женский монастыри в Кане, аббатство Гингам в Бретани и аббатство на горе Сен-Мишель.

Расположенный в дельте Сены монастырь Фонтенель принадлежал монахам-бенедиктинцам, как и Сен-Мишель, Савиньи относился к цистерианским обителям, а в Гингаме всем заправляли августинцы. Кому же принадлежали аббатства в древней столице Нормандии - Кане, - Жан-Поль, увы, не помнил. Кажется, бернардинцам.

Иван обхватил голову руками:

- Теперь бы еще узнать, чем они друг от друга отличаются, эти бернардирцы, августинцы и прочие.

- О! - Митька на французский манер закинул ногу на ногу. - Тут и знать нечего. Начнем по порядку. Августинцы - монашеский орден, приписывающий свое основание блаженному Августину. Очень древний орден, нищенствующий, там есть черные монахи, белые монахи, какие-то босоногие братья-отшельники… В общем, нестяжатели - так получается… Францисканцы. Созданы святым Франциском Ассизским, тоже бедные, бедность - одно из их основных правил. Участвуют в инквизиции, преподают в университетах, странствуют, проповедуя слово Божье. Монастырей у них мало. Теперь цистерцианцы - эти богаты, влиятельны, многочисленны… Из них как раз и выделились бернардинцы… есть еще доминиканцы… но в Северной Франции у них монастырей нет. И, наконец, бенедиктинцы. Тоже древний орден. Много монастырей, послушание, воздержанность. Пожалуй, все. Не знаю, правда, чем все эти сведения могут нам помочь?

- Может, и не помогут, - усмехнулся Иван. - Но и не будут лишними. Ты же сам все время твердишь, что лишних знаний не бывает.

- Это верно! - улыбнулся Митрий. - Я спущусь к булочнику? А то что-то так есть хочется, аж просто выпить нечего!

- Ну, вино мы найдем! - расхохотался Иван. - У Жан-Поля был где-то заныкан кувшинчик. А за едой, изволь, сходи… Вот тебе деньги.

- Ого! - Отрок подкинул на ладони большую серебряную монету. - Откель серебришко?

- Ртищева подарок. Не на баловство - на дело.

- Оно понятно, что на дело, - несколько обиделся Митька. - Спаси Бог Андрея Петровича. Так я пошел?

- Давай. Смотри только, недолго.

Махнув рукой, Митрий умчался. Слетел по лестнице чуть ли не вниз головой и, выскочив на улицу, едва не сбил с ног человека с неприметным лицом и пристальным взглядом. На ходу извинившись, бросился к булочнику, рядом, через улицу. Подбежав, заколотил кулаками в ставни:

- Месье Периго, месье Периго!

- Кого там черти принесли?

- Это я - Ми-ти, дядюшка Периго! Хочу вернуть вам вчерашний долг и еще кой-чего прикупить.

- Ми-ти? Долг, говоришь, отдать?

Ставни вдруг резко распахнулись, едва не зашибив отрока, хорошо - тот вовремя отскочил в сторону.

- Ну? - высунулся на улицу вислоусый булочник Периго, торговавший кроме булок еще и всякой прочей снедью. - А, вот он ты, Мити. Ну, иди к дверям, открою.