АУТ - Нацуо Кирино

— Ты что? Что ты делаешь? — испуганно пробормотала Яои.

Она попыталась освободиться и вырвала руку, но Масако удержала ее за локоть.

— Собираемся разрезать еще одно тело. Такая вот у нас «работа».

Яои отшатнулась. Йоси беспокойно огляделась и покачала головой, встревоженная тем, что на них могут обратить внимание, но в их сторону никто не смотрел — женщины молча переодевались, готовясь к тяжелой ночной смене.

— Не надо так шутить, — взволнованно прошептала Яои. — И отпусти меня.

— Я не шучу. Мне вообще не до шуток, — по-прежнему глядя ей в глаза, сказала Масако. — Хочешь составить нам компанию? Приходи ко мне домой. — Она разжала пальцы — рука Яои упала и бессильно повисла, шапочка соскользнула на пол. — И вот что еще: надумаешь прийти — избавься от этой Морисаки.

Яои сердито посмотрела на нее и отвернулась.

7

Тело принадлежало маленькому, худощавому мужчине лет шестидесяти. Он был лысый, сохранил все зубы, а на правом боку и груди виднелись послеоперационные шрамы — тот, что на груди, был побольше; тот, что на животе — наверное, ему удалили аппендикс, — поменьше. Багровый цвет лица и следы пальцев на шее позволяли предположить, что его задушили. Царапины на руках и щеках свидетельствовали о предшествовавшей смерти борьбе.

Чем он занимался при жизни, какую работу делал, кто его убил и зачем — все эти вопросы оставались без ответа. Раздетый, он превратился в кусок плоти без каких-либо связей с прошлой жизнью. Впрочем, поиск этих связей не входил в обязанности Масако и Йоси; от них требовалось совсем другое: расчленить труп, разложить куски по мешкам и поместить мешки в ящики. Если отключить чувства и воображение и не обращать внимания на кровь и внутренности, эта работа мало чем отличалась от той, которую они выполняли на фабрике.

Йоси подвернула до колен штанины, Масако переоделась в шорты и футболку. Обе надели фартуки и резиновые перчатки, которые умыкнули с фабрики. Из опасения наступить на что-нибудь вроде осколка кости Масако надела резиновые сапоги мужа, а подруге отдала свои.

— Скальпели — чудо, — с восхищением отметила Йоси.

Действительно, принесенные Дзюмондзи хирургические инструменты оказались необыкновенно эффективным орудием. В отличие от кухонных ножей, которыми разделывали Кэндзи, скальпели резали плоть легко, не требуя усилий, как ножницы ткань. Благодаря этому работа продвигалась намного быстрее, чем они рассчитывали.

К сожалению, быстро выяснилось, что пользоваться еще одним приобретением Дзюмондзи, электрической пилой, предназначенной для пилки костей, они не смогут. В ходе пробного испытания во все стороны, а также в глаза полетела мелкая пыль и ошметки мяса, и женщины решили, что в будущем им понадобятся очки. Мало-помалу, как и в случае с Кэндзи, стены и пол покрывались кровью и воздух наполнялся отвратительной вонью, но все равно работа шла легче, чем в прошлый раз, и уже не казалась такой ужасной.

— Посмотри, ему, должно быть, делали операцию на сердце. — Йоси провела пальцем по багровому, напоминающему червяка шраму на груди мертвеца. — Как грустно — перенести операцию, выжить, а потом умереть от рук убийцы.

Слушая глубокомысленные рассуждения подруги, Масако продолжала заниматься делом: отрезав руку, она отпиливала теперь ногу. Ноги у старика были совсем другими, не похожими на ноги Кэндзи: сморщенная землистая кожа, тонкие кости, почти лишенное жира мясо. Возможно, дело было только в воображении, но Масако казалось, что она режет не плоть и кость, а что-то сухое, полое внутри.

— Знаешь, работать куда легче, когда к лезвию не липнет жир, — говорила Йоси. — И вообще все не так, как тогда. И мешки тоже получаются легче.

— Думаю, он не потянет больше чем на пятьдесят килограммов, — заметила Масако.

— Держу пари, это был какой-нибудь богатый старый ублюдок, — уверенно добавила Йоси.

— Почему ты так решила?

— А ты посмотри на эту отметину на пальце. Здесь наверняка было широкое, тяжелое кольцо, усыпанное рубинами и бриллиантами. Кто-то его стащил.

— У тебя чересчур богатое воображение, — рассмеялась Масако.

Утро началось для Масако как продолжение кошмара. Йоси еще не пришла, когда ровно в 9.00 появился Дзюмондзи. Бледный, с покрасневшими глазами, он втащил в ванную завернутое в одеяло тело.

— Ну и жуть, — сказал он, потирая щеки, как будто только что вернулся из Арктики, хотя утро для октября выдалось довольно теплое. — Натерпелся страху.

— Что случилось? — спросила Масако, расстилая на полу в ванной синее виниловое покрывало, то самое, которое они использовали в первый раз. — В чем дело?

— Вот в этом! — Дзюмондзи показал на труп. — Никогда раньше не видел мертвеца. А ведь мне пришлось не только смотреть, а и нянчиться с ним чуть ли не всю ночь. В конце концов я положил его в багажник и отправился в бар «Денни». Посидел там, потом катался по Роппонги.

— И не боялись, что вас остановят?

— Мне такое приходило в голову, но оставаться с ним наедине я просто не мог. Не мог без людей. Понимаю, что рано или поздно каждый заканчивает примерно так, но все равно мне постоянно казалось, что в багажнике лежит зомби. Я знал, что надо снять одежду и все такое, но просто не мог заставить себя прикоснуться к нему. Не мог даже смотреть на него. Пришлось ждать, пока рассветет. Наверное, я просто трус.

Глядя на бледное лицо Дзюмондзи, Масако понимала, через что ему пришлось пройти. В трупах есть нечто такое, что вызывает у живых отвращение и страх. Может быть, со временем она и привыкнет к мертвецам и станет смотреть на них с таким же равнодушием, как на любой неодушевленный предмет, но не сейчас.

— Далеко пришлось за ним ехать? — спросила она, дотрагиваясь до скрюченных пальцев.

— Думаю, вам лучше об этом не знать. На всякий случай. Вы меня понимаете? Мало ли что может случиться.

— Что, например?

— Ну… не знаю. Что-то неожиданное.

Он осторожно приподнял край одеяла, но ограничился лишь беглым, опасливым взглядом.

— Так вы имеете в виду полицию? — спросила Масако.

— Не только полицию.

— Тогда кого?

— Скажем так, заинтересованные стороны. Есть люди, которые захотят отомстить.

Масако сразу подумала о неизвестном, но Дзюмондзи, похоже, больше опасался других, тех, кто был связан с жертвой более определенными, профессиональными узами.

— Интересно, за что его убили, — задумчиво обронила она.

— Из-за денег, конечно. Кое-кто очень хотел, чтобы он исчез. Именно исчез. Потому-то им так нужно, чтобы тело не нашли.

Наверное, старик стоил по меньшей мере несколько миллиардов, думала Масако, глядя на обтянутый сухой бесцветной кожей затылок. Если забыть об упомянутых Дзюмондзи «заинтересованных сторонах», то мертвеца можно рассматривать просто как мусор, от которого необходимо избавиться. Мусор, отбросы, естественный побочный продукт человеческой жизнедеятельности. А до мусора никому нет никакого дела, никого не интересует, что там выбросили и кто выбросил. Правда, в таком случае следует согласиться и с тем, что однажды, когда придет время, с тобой могут поступить точно так же.

— Помогите мне снять с него одежду, — тихо сказала она.

— Хорошо, — согласился он.

Масако разрезала в нескольких местах костюм и начала стаскивать его с тела, а так и не пришедший в себя Дзюмондзи запихивал тряпки в пакет.

— У него был бумажник или что-то еще?

— Нет, они все забрали. Нам оставили то, что есть.

— Ну, тогда это и впрямь всего лишь мусор, — пробормотала она себе под нос.

Дзюмондзи удивленно посмотрел на нее, потом нерешительно кивнул.

— Пожалуй, можно и так сказать.

— Поверьте, будет намного легче, если именно так вы и будете его воспринимать.

— Понимаю.

— Кстати, вы получили деньги?

— Да, они у меня с собой. — Он достал из заднего кармана коричневый бумажный пакет. — Здесь ровно шесть миллионов. Я сказал, что мы не возьмемся за дело, пока не получим всю сумму вперед.

— Отлично. А что будет, если, не дай бог, тело все-таки обнаружат?

— Тогда нам придется вернуть все деньги. Но кое-кто окажется в весьма щекотливом положении, и, будьте уверены, они найдут способ посчитаться со мной. — Голос Дзюмондзи дрогнул, словно он лишь сейчас в полной мере осознал всю рискованность предприятия. — Так что давайте будем соблюдать максимальную осторожность.

— Хорошо.

Сняв с тела всю одежду, они положили его в ванну. Дзюмондзи облегченно вздохнул и, вытряхнув из пакета четыре пачки, положил их перед Масако.

— Почему бы вам не взять их сейчас?

Потемневшие, помятые, перехваченные резинками банкноты были совершенно не похожи на те новенькие, напоминающие цветные картинки деньги, которые Масако получила от Яои. Такие она видела и с такими имела дело, когда работала в кредитном союзе. Грязный бизнес — грязные деньги.