Пурпурные грозы - Галина Мишарина

щеку. На предгорьях я пустила её галопом, и кобыла с радостью откликнулась на мои желания. Снега было пока мало, и тропы оставались удобными для проезда или прохода.

В лесу было тихо. Небо пробивалось сквозь ветви бледной голубизной, последние листья опадали с высоченных кленов. Ослепительная белая зима. Горы Атры были бесподобны в своей морозной красоте.

Возле ручья мы с Молнией задержались надолго. На Атре хватало удивительных мест, но это было обычным. Однако оно нравилось мне за простую гармонию черт: серые камни в окружении кустов облепихи, небольшой водопад и озерцо при нем. Я не хотела в таком месте думать о плохом, но постоянно возвращалась к мыслям о Колэе. Чего он ждал от меня? Кем я должна была стать? Мне хотелось оставаться собой — прежде всего, ради любимого.

И вдруг Молния фыркнула и навострила уши — где-то вдалеке хрустнула ветка. Я тотчас поднялась от ручья и вытащила кинжал. Или лучше сразу стрелу кинуть? Некто приближался ко мне, и шел напрямик, не выбирая тропок. Сердце застучало, перехватывая дыхание. Ближе. А что, если это дикий медведь? Почему я не позвала с собой Топтыгу? С ним можно было ничего не бояться…

Я уговаривала себя не бежать, и в череде принимаемых решений это стало роковым. Судорогой свело сердце, когда к ручью вышел огромный кабан. Я знала о скорости и силе таких зверей, а также об их беспощадности. Но, возможно, он всего лишь пришел на водопой и не тронет меня?

Нет, не всего лишь. Зверь поднял морду, принюхался, и вдруг выпрямился, вставая на задние копыта. Или лучше сказать лапы, потому что это был не кабан. Некое непонятное, незнакомое мне сочетание нескольких зверей. Существо неведомое, и чего от него ждать я тоже не знала. Несколько секунд он изучал меня маленькими светлыми глазками, а потом заревел дурным голосом и побежал.

Я хлопнула Молнию по крупу, отсылая прочь, и кобыла устремилась к тропе. По крайней мере она укажет место, где будут лежать мои останки… Это была последняя связная мысль.

Удар отбросил меня в дерево, и я услышала, как что-то хрустнуло в руке. На крик не было времени, я только захрипела и вслепую резанула чудищу вслед. Приходилось крутиться во все стороны — он бегал вокруг и рычал. Не знала, что такие большие звери играют с добычей! Я била и била, но так в него ни разу и не попала. Сражение было бессмысленно. Должно быть, он чувствовал это, потому и не убил меня сразу. Мой страх казался чудищу забавным, а первая рана — началом неравной борьбы, в которой будет только один победитель. Он знал, что убьет. Я знала, что умру.

И вдруг скрипнула калитка иной судьбы — к водопою пришли олени. Не знаю, почему они не убежали сразу, услышав рев монстра. Наверное, от волнения я плохо соображала, но мне показались среди стада те самые мама и малыш. А монстр отвлекся, втягивая носом запах новой добычи…

Я выхватила лук, что висел за спиной, положила стрелу на тетиву и прицелилась. Бить в спину? Не пришлось. Зверь резко развернулся и побежал на меня. Выстрел! Стрела вонзилась в плечо и не остановила монстра. Он снова отбросил меня прочь, прямо в ручей, на скользкие камни. Мир дрогнул и посерел. Лежать было нельзя, и, пробираясь сквозь плывущие перед глазами круги, я прицелилась снова. Хорошо, что на сей раз мне повезло. Это было тем более удивительно, ведь я почти ничего не видела.

Стрела попала зверю прямо в глаз, и он рухнул на камни. Захлебываясь — то ли кровью, то ли слезами — я упала на снег, удивленно глядя, как олени медленно растворяются среди деревьев. Смогла. Жива! И совсем не так страшно, как прежде, и сердце можно уговорить стучать спокойнее. Запоздалая гордость согрела прощальным огнем, а потом лес подернулся черным туманом, и я провалилась в темноту.

Глава 8

Глава 8

Я очнулась средь ночи на том же месте у водопада. Пальцы на ногах и руках были ледяными, морозный воздух щипал лицо. Темный лес молча принимал мою глупость, и я ощутила древний страх. Так пронзала тело неизбежность, вставали по бокам хмурыми фигурами последствия принятых решений. Мертвая туша лежала неподалеку, и казалось, что зверь прямо сейчас восстанет и скажет что-то нечеловеческим голосом…

Я поднялась, ощупывая руку. Она онемела настолько, что не поддавалась боли. Ссадина на голове подсохла и почти не болела. Хотелось поскорее убежать, но ноги не слушались. Я несколько минут растирала пальцы, и смогла, наконец, сделать первый шаг прочь от места битвы. Сколько времени я лежала здесь? Ищут ли меня? Лучше бы не искали, хотя возвращаться через лес одной было жутко. Темнота съедала привычные очертания, снег а молчали, и от этой тишины внутри всё дрожало. Деревья ничем не угрожали, но я напряженно ждала чего-то плохого. Вдруг снова появится невиданный монстр? Как я защищу себя одной левой, если и двумя руками едва справилась?

Надо отдать должное Молнии — она меня не бросила, не убежала. Я встретила её на тропе и смогла сесть в седло. Правая рука по-прежнему не двигалась, заболела спина, да так, что мне было больно от каждого шага. Я толком не видела, куда еду, и держалась верхом только потому, что должна была. Направлять лошадь не было возможности, но кобыла знала, в какой стороне дом, и несла меня осторожно, выбирая самый ровный путь. Кто говорил, что только араты всё понимали? Молния была не глупее Озерного!

Путь казался бесконечным. Поначалу я думала о том, что сказать дома, потом решила ничего не объяснять. Засяду в комнате и стану ждать мужа. Возможно, теперь мои раны будут заживать также быстро, как у Дэра…

Учудила. Совершила глупость. Повела себя как обиженный ребенок, не думающий, чем его выходка может обернуться. Но сквозь боль и обиду пробивалось торжество. Я гордилась тем, что постояла за себя, и это был как раз тот случай, когда убийство решало судьбы. Правильный выбор. Схватка с монстром, в которой я победила.

Когда впереди показалось Грозовое поместье, я всё-таки шлепнулась с лошади. А через минуту меня окружили знакомые носы.

Это были волки во главе с Клацем — огромным серым самцом. Колэй всегда говорил, что они ненавидят слабость, особенно человеческую, но мне было всё равно. Я осталась лежать возле Молнии, и та, не испугавшись, улеглась рядом со мной, поджимая копыта. Белоснежная умница, не зря Дэр так её называл.

Клац подошел ко мне,