Пурпурные грозы - Галина Мишарина

обходили округу пешком. Дэр начал серьезные тренировки, и я не могла отказать себе в удовольствии присутствовать на них. Выяснилось, что супруг может быть строг и непреклонен. Порой кому-то из воинов от него доставалось, хотя никто не таил обид. Дэр не заставлял мужчин быть идеальными, он лишь показывал им, какими они быть не должны.

И вот выпал первый снег. Утром я проснулась в постели одна и поняла, что Дэр наверняка снова трудится во дворе. Он часто колол дрова — не все Грозовые обладали нечувствительностью к холоду. Теперь леса и предгорья были белыми, и вместе с белым небом казалось, что даже озера потеряли свою голубизну.

Я едва успела накинуть плотный халат, как в дверь постучали.

— Мэй, это Габи. Можно к тебе?

— Конечно, заходи.

Девушка несла какие-то свертки, и мне стало любопытно.

— Доброе утро, — улыбнулась она. — Похолодало. Мы с тетей решили помочь тебе с одеждой…

Мне сразу стала ясна причина её визита. Мы много общались, но обычно делали это в гостиной или на свежем воздухе. И я уже заметила, что никто в поместье и деревне не одевается в привычные моему глазу одежды.

Мужчины носили простые и плотные рубашки, порой даже не на пуговицах, а на завязках. Штаны они предпочитали либо из плотной шерсти, либо кожаные. Часто вместо пальто или накидок воины надевали меховые безрукавки.

Женские наряды были красивы, но просты. Длинные платья с длинными летящими рукавами, никаких корсетов — только плотные пальто или странные накидки без рукавов. Нижние юбки из мягкой шерсти с хлопковой подкладкой — теплые и легкие, очень удобные. Высокие сапоги без каблука. То есть все то, чего у меня не было и в помине. Я продолжала ходить в своих пышных платьях и чулках, шнуровала корсеты и носила шляпки.

— Если ты не против, — слегка смутилась девушка.

— Спасибо тебе огромное! — улыбнулась я, обнимая её. — Я не решалась попросить помочь с шитьем. Если есть на чем шить, могу сама сделать одежду.

— Всех обшиваю я, — улыбнулась в ответ Габи, — и мне это в радость. Хочешь, подберем ткани и придумаем что-то красивое?

Я радостно кивнула.

— Завтрак — после. Ты Дэра видела?

— Он во дворе, мучает парней, — и она странно хмыкнула. — Просил подождать его на кухне.

— Ладно, — кивнула я, и мы уселись за столик, разворачивая принесенные свертки.

— Вот. Возможно, тебе понравится. Это для праздничных платьев…

Лиловый, с голубым отливом бархат… Я не могла поверить глазам.

— Боже, он чудесный!

Габи довольно сощурилась. Точно так делал и Дэр. Если бы не светлые глаза и совершенно разные губы, они были бы очень похожи.

— А вот простые ткани. Колокольчики — для сорочки, расшитую можно для повседневного зимнего платья. Это для теплой юбки. Цветная шерсть — для накидки. Нравится? — с надеждой спросила она.

Мне не пришлось кривить душой, и уже через несколько минут мы восторженно обсуждали платья. Габи предложила сходить в гардеробную.

— Ты выше меня и мамы, но у нас есть много красивых вещей, оставшихся от тети. Она тоже была высокой.

— А Колэй не будет против?

Девушка вздохнула.

— Нет. Да и когда ты его видела в последний раз? Который день в башне сидит.

— Дэр говорит, он опасается ранних морозов.

— Он каждый год чего-нибудь опасается. Бэйт называет это «зимним маразмом». Дядя думает, что справится с напастью, но мы-то знаем, что, если судьба решила — она сделает по-своему.

— Совсем как Дэр, — неожиданно сказала я. — Он тоже спорит с судьбой и, чаще всего, побеждает.

— Верно, — улыбнулась девушка. — Или как Марк. Ой, прости… Тебе, наверное, неприятно про него слышать?

— Всё нормально. Ты знакома с ним лично? — любопытно спросила я и удивилась её реакции. Габриэль покраснела и поглядела в сторону, словно боялась, что я по её глазам прочитаю какие-то опасные чувства.

— Мы встречались на собраниях кланов пару раз… Давно. Ещё когда была жива Агна. И потом… несколько раз. Я плохо знаю его, просто мне кажется, что у них с Дэром это общее — преданность идее и уверенность в собственной правоте.

Я кивнула.

— Марк ненавидит Дэра, а теперь, наверное, и меня. Честно говоря, я его немного боюсь.

— Он сильный, — сказала девушка. — И безжалостный. Я тоже боюсь его. Но, — и она встряхнула головой, — что толку портить аппетит разговорами о страхах? Идем наряжаться!

Я рассмеялась и последовала за девушкой, размышляя о том, почему слова Габи о страхе не совпадали с выражением глубокой тоски в её глазах. Габриэль скорбела о сестре и хотела отомстить Марку? Или всё было куда сложнее?

В просторном помещении я выбрала светлое льняное платье и к нему шерстяную накидку вроде той, что была на Габи. Непривычно было оставаться свободной — без корсета, без тяжелых юбок. Наверное, у меня и походка изменилась.

— Красиво, — одобрила девушка. — Я вернусь пока в комнату, ладно? Уже позавтракала, мне не терпится засесть за работу.

— Спасибо тебе! Если я могу что-то сделать…

— Ты уже сделала, Мэй, — услышала я странное. — С твоим приездом в доме стало светлей.

Раздумывая над словами и поведением Габи, я спустилась в столовую, а оттуда прошла на кухню. Там было пусто, только светлячки весело горели. Я наложила картофеля — ещё горячего, душистого, поставила чайник. И, услышав шаги за спиной, обернулась.

На меня смотрел человек, подозрительно похожий на моего супруга. Черты лица, фигура, улыбка… И глаза! Таких больше ни у кого быть не могло! Но вместо рассыпавшихся по плечам темных прядей и привычных брюк и сюртука я узрела короткие веселые кудри, темную щетину и простую рубашку со штанами. Я шагнула назад, собираясь смотаться, пока странная иллюзия не натворила дел, но мужчина схватил меня за руку и притянул к груди.

— Не убегай, Мэй.

Я ошарашено смотрела в глаза Дэру, ведь это был именно он. Стриженый! Небритый! Грязный и вспотевший!.. Мне захотелось поцеловать его.

— Нравлюсь? — поднял он одну бровь.

Меня пробрал шальной смех.

— Не лысый, — наконец произнесла я. — Слава предкам!..

Дэр расхохотался и впился в мои губы долгим, бесстыдным поцелуем.

— Вот такой я, Мэй, на самом деле. Если ты всё же разочарована — волосы отрастут быстро.

— Я тебя не узнала. Думала, что с ума схожу. Это непривычно, но… наверное, мне действительно нравится.

Он долго разглядывал меня, то слегка улыбаясь, то щурясь, то тихонько хмыкая.

— Что? — не выдержала я.

— Обожаю, когда ты куксишься.

— Неправда! Я не куксюсь!

Мы одновременно рассмеялись над забавным словом.

— Ты, я вижу, уже всецело атрийка.

— Сплошные непривычности. Без корсета, без… Погоди-ка, так вот чему ты