Туманная радуга. Том 2 (СИ) - Бугрим Ксения

Тимур уже собирался звонить в домофон, как она подбежала к двери подъезда и остановила его.

— Пришел поиздеваться? — зло спросила Лена. — Как ты вообще узнал мой адрес?? — Тимур ничего не ответил. Он молча достал из рюкзака дневник в зеленой обложке и протянул девушке. — Откуда он у тебя? — В ее глазах стояли слезы.

— Мне дали почитать.

— И как? Начитался?? Надеюсь, ты отлично провел время в компании тех ублюдков и воров, что роются в чужих вещах. Повеселились на славу, да?

— Я его не читал.

— Ну, разумеется! — Она саркастически хлопнула в ладоши. — Ты же у нас защитник обездоленных и вообще не такой, как все. Как же я могла забыть!

Тимур лишь хмыкнул в ответ. Затем развернулся и направился в сторону автобусной остановки.

— Подожди! — крикнула Лена и побежала за ним. — Ты правда не читал?

— Я же уже сказал. Меня не интересуют женские дневники.

— А остальные? Они прочитали?

— Наполовину. После этого дневник оказался у меня. Так что все еще не так плохо. Не считая того, что у тебя откровенно хреновые одноклассники. Но это скорее их проблема, а не твоя.

— А ты… Ты в курсе, что было написано в той половине, которую все успели прочитать? — Она потупила взгляд. — Тебе же уже рассказали? Вся школа уже знает, да?

Тимур вздохнул:

— Иди домой, Попова. У тебя уже губы синие от холода.

Он ушел, а Лена так и осталась стоять посреди улицы с дневником в руках.

Еще какое-то время она пребывала в странном оцепенении после случившегося, но затем ей стало легче. Она почувствовала некий прилив сил, когда осознала, что ей абсолютно наплевать, что о ней подумают. На следующий день она даже собиралась пойти на занятия, но ближе к вечеру у нее подскочила температура. Сказались либо нервы, либо многочасовое сидение на морозе, а может, и то и другое. В любом случае, все пошло только на пользу. За время своего отсутствия в школе, Лена успела нарисовать два рисунка, написать стихотворение, пару небольших рассказов, пересмотреть несколько сезонов аниме, а еще основательно выспаться, прийти в себя и даже похудеть. В школу вернулась уже далеко не та Лена Попова, которая стыдилась своего внешнего вида и боялась всех и вся.

Утром Вероника проснулась не выспавшейся, но это не омрачило ее прекрасного настроения. Она испытывала большую гордость за подругу. У нее определенно было чему поучиться.

***

На следующий день девушки сидели в столовой на большой перемене, ловя на себе самые разные взгляды. В основном, осуждающего характера.

Лена едва заметно кивнула ту сторону:

— Никто не может взять в толк, как можно продолжать общаться с человеком, который желает тебе смерти.

— После сегодняшнего утра, когда все увидели, как мы с тобой весело болтаем в раздевалке, ко мне уже полшколы подошло с этим вопросом, — улыбнулась Вероника.

— И что ты им ответила?

— Что это не их дело, и я сама решу, с кем мне дружить. Так что сегодня меня уже раз десять назвали тупой. — Она хохотнула. — Как будто мне есть до них дело.

— Знаешь, их тоже можно понять. Я и сама никак не ожидала, что ты сможешь меня простить. Думала, придется вымаливать твое прощение до самой пенсии.

— Тебе не за что просить прощение. Ты не сделала мне ничего плохого. А твои тайные мысли ничем не хуже, чем у всех остальных. У каждого человека иногда возникает в голове нечто подобное. Это не преступление. Преступление — воровать чужие дневники. Но им, — Вероника окинула хмурым взглядом людей в столовой, — даже не стыдно. Все, что они могут, это осуждать других за куда меньшие провинности, чем есть у них самих. Сплошные герои басен Крылова.

Лена серьезно посмотрела на подругу, как будто пытаясь подобрать слова. Помедлив, она сказала:

— Мне стыдно об этом говорить, но мы так и не упомянули тему Ханина…

Вероника откусила большой кусок от булочки с повидлом, оставив на кончике носа след от сахарной пудры.

— А что с ним?

— Ты понимаешь, о чем я! — Лена нервно скомкала салфетку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А. Ты о том, что не просто так пыталась свести меня со Старковым? Так я уже поняла. Ты хотела, чтобы я поскорее забыла Ханина. В этом нет ничего такого. Кстати, Старков теперь встречается с Лерой Алиевой, видела?

— Да я не о том, блин! Пускай этот Старков катится ко всем чертям, раз он такой недальновидный кретин. Это ж надо променять тебя на какую-то там Алиеву! — Лена с шумом выдохнула, пытаясь сохранить самообладание. — Я о моих эротических фантазиях! Ох, наконец я это сказала. Теперь мне стыдно. Очень стыдно!

Вероника пожала плечами:

— А чего тут стыдиться?

— Вероника, иногда мне кажется, что я вижу нимб у тебя над головой. Ты не читала старый дневник, но там были подробные описания нашей с Ханиным первой брачной ночи! Наверняка ты что-то об этом слышала. Боже, какой позор…

— Лен, успокойся. Нет здесь никакого позора. Ханин на всех так влияет. В нашей школе каждая вторая хотя бы раз мечтала о том же, что и ты.

— И ты тоже? — осторожно поинтересовалась Лена.

— Конечно.

— Как считаешь, что он сам думает по этому поводу? Небось ненавидит меня. Или испытывает ко мне отвращение…

— Хочешь честно? Он ничего не думает. Ханин уже привык ко всеобщему вниманию, это для него, как часть чего-то обыденного. Он прекрасно знает, как на него реагируют девушки, и пользуется этим.

— Ну, по крайней мере, ты с ним встречалась. Для тебя он — реальность, а для меня — очередная недостижимая мечта. Поэтому все надо мной и ржут.

— Ханин для всех недостижимая мечта. Такой бабник, как он, всегда будет принадлежать одновременно всем и никому. Мы с тобой в равных условиях.

— Скажи честно, разве ты не злишься на меня за мои мысли о нем? Это же твой парень… Ну, был им…

— Не злюсь. В этой ситуации мне жалко нас обеих. Не тот идеал мы для себя выбрали, ох не тот.

— Знаешь… Думаю, он уже не мой идеал. Я все еще считаю его красавчиком, но после всей этой истории мне кажется, что я больше не чувствую к нему ничего особенного. Он не изменился в худшую сторону, даже наоборот стал еще круче в моих глазах, но у меня внутри больше ничего не млеет при виде него. Может быть, потому что я наконец осознала реальное положение вещей. Дело даже не в том, что Ханин никогда бы не заинтересовался мной. Просто у нас с ним нет ничего общего. Разные интересы. Он любит рэп, футбол и поржать. А я смотрю аниме, тащусь от японской музыки и культуры в целом, рисую, сочиняю стихи… Мы с ним никогда бы не поняли друг друга. Он вообще не тот, кто мне реально нужен. Но при этом я точно знаю, что он хороший парень. Немного зазнавшийся и очень себялюбивый, но честный и с добрым сердцем. Он заслуживает девушку, которая может наставить его на путь истинный. Такую, как ты. Поэтому я торжественно клянусь, что если у вас с ним все наладится, то я буду желать вам обоим только добра. — Она внимательно посмотрела на Веронику. — Я не вру. Но, наверное, ты мне не веришь, да?

Судя по тому, что Ленины глаза слегка увлажнились, говорила она совершенно искренне. Чтобы скрыть подступающие слезы, девушка ненадолго отвернулась, сделав вид, что разглядывает вид за окном. Вероника взяла подругу за руку и слегка сжала:

— Я тебе верю.

Чтобы не разреветься с Леной на пару, она не стала упоминать, что между ней и Тимуром все безвозвратно кончено.

— Кстати, сегодня с утра Старков срался со своей Лерой по дороге в школу. Не знаю, что у них там произошло — уж слишком тихо и дипломатично они разговаривали — но факт остается фактом. — Заметив укоризненный взгляд Вероники, Лена поспешила добавить: — Я не пытаюсь снова начать вас сводить! Просто рассказываю. Вообще, если хочешь знать, теперь я ни за что бы не позволила тебе что-то затевать в его сторону. Старков упустил свой шанс, и второго он не заслуживает. Это ж надо быть таким дебилом, чтобы променять самую классную девушку в школе на…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Лена, перестань, это его личное дело, с кем встречаться. Тем более, у них получилась действительно красивая пара. Теперь я понимаю, почему он не обращал на меня внимания. Лера слишком крутая, чтобы смотреть на кого-то еще. Но спасибо тебе за поддержку, она мне сейчас не помешает.