Сакура-ян. Часть 1 - Андрей Геннадьевич Кощиенко

часть не пропала. А то с этими пертурбациями: больница с бессознанкой, новое агентство, внезапные перспективы, просто из головы вылетело, что песня в ротации и за неё денюжки капают. Конечно, за одну «прокрутку» сумма выглядит смехотворно малой, но у меня ведь много, этих «круток»! Очень. Для попадания в топ чартов международных стриминговых платформ, вещающих на Японию, нужны миллионы прослушиваний за короткий период времени. Сейчас это число больше восьми миллионов за неделю. А у меня — десять с лишним миллионов, и уже не одну неделю! Всё–таки, «размер имеет значение». Япония — огромная страна по сравнению с Кореей, и сто сорок миллионов населения, понятное дело, дают более заметный «финансовый отклик».

Конкретно JASRAC предлагает следующий вариант. Я заключаю с ними договор, становлюсь членом организации и получаю 0,003 доллара отчислений за один стриминг как исполнитель, не являющийся мировой звездой, и которому не полагаются дополнительные умножающие коэффициенты. Но поскольку я одновременно ещё и композитор, и автор « оригинального произведения», то положенные за это отчисления суммируются с «базовой ставкой». И размер выплат повышается до 0,008, что «в среднем выше вознаграждений артистов мирового уровня». В договоре на это дополнительно указано в примечании со «звёздочкой».

Интересно, сколько же тогда получают исполнители мирового уровня? Фраза «в среднем выше» позволяет предположить, что существуют музыкальные индивидуумы, имеющие поболее, чем мои сегодняшние 0,008 доллара. А из этого, в свою очередь, следует логический вывод о том, что у меня есть потенциал к росту. JASRAC явно занизили ставку, рассчитав Агдан по тарифу «не мировая звезда». Если убедить их перестать заниматься ерундой, и делать всё как следует, то отчисления станут, допустим, 0,01 доллара. «Мелочь, а приятно»! Хотя это совсем не мелочь, если умножать её на миллионы…

Согласно отчёту, за восемь полных недель, прошедших с концерта в «Токио Доум», мне причитается 640 тысяч долларов от стриминговых платформ и за «иные продажи». Наверное, последние принесли те самые рестораны, бары, радиостанции и прочее… Неплохо так!

Конечно, расценки «аховые», — президент СанХён платил больше. Интересно, как у него это получалось? Может, причина в изменившихся тарифах? Помнится, перед тем, как загреметь в тюрьму, читал, что Billboard решил провести какую–то реформу в денежном вопросе. Нужно выяснять. Забирать деньги, становиться участником JASRAC, получать все положенные за это бонусы и разбираться с суммами отчислений, раз «JASRAC предоставляетюридическую поддержку и своевременное и подробное извещение о размерах средств, полученных в результате действий правообладателя». Проще будет выбить из них доплату за « недоотчисление», чем отказаться и требовать всю сумму в полном объёме. Конечно, сначала нужно будет показать договор юристу. Акиро поднапрягу…

А вообще, японцы — молодцы! Мне нравятся. Не подумали «замылить ничейные деньги», а нашли их хозяина и отдали. Да ещё предложили преференции, если я захочу работать с их организацией и дальше. Выставляю им за это уверенно «пять балов»! Это не то, что в Хангук, когда гринбаксы за «Bye Bye Bye» непонятно куда делись. То ли американцы их свистнули, то ли корейцы… Но кто–то точно нагрел свои ручки, прихватив чужое! А тут у меня уже есть деньги, которыми можно рассчитаться, хотя бы частично, с долгами и ещё немного останется…

'Чёрт, мне же ещё налоги с этих денег нужно заплатить! — словно молнией вспыхивает в голове мысль, мгновенно испаряя хорошее настроение и создавая внутри ощущение неуверенности и тревоги. — Хм, ну–ка прикинем, сколько я потеряю в результате этой экспроприации? Примем, для ровного счёта, что JASRAC переводит мне шестьсот сорок тысяч долларов, а один доллар равен 150 иенам. Тогда, умножив 640 на 150, получим 96 миллионов иен. Согласно изученным мною правилам японского налогообложения, ставка подоходного налога прогрессивной шкалы при сумме выше 18 миллионов иен составляет 50%. Плюс пятнадцать процентов на местный налог, итого — 65%… Чёрт! Останется всего 224 000 долларов!

Замерев, «перевариваю» полученный результат. Не, я конечно знал, сколько у меня будут изымать, но одно дело — «знать», а другое — взять и отдать больше половины того, что уже считаешь своим! Японцы, конечно, молодцы. Только почему–то они перестали нравиться мне так же сильно, как раньше. Не, нужно срочно каким–то образом решать вопрос! Я же не папа–трансформатор из анекдота, который получает триста восемьдесят. Двести двадцать из них выдаёт жене, а на остальное гудит целый месяц? С потерями от концерта в «Токио Доум» я смирился. Это разовая уступка, форс–мажор, способ отвязаться от жабы ЫнДжу, но согласиться и дальше терять каждый раз больше половины заработанного будет просто архиглупо! Может, мне правильнее будет ещё немного побыть «кореянкой»? Заплатить налоги в Хангук, где с меня максимум сдерут всего тридцать пять процентов, и спать себе спокойно? Да эти хангук сарам выглядят буквально бессребрениками в сравнении с ниппонцами! Кстати, ещё один аргумент в пользу решения особо не размахивать кимоно, беся соотечественников ЮнМи. Впрочем, пока не сменю гражданство, корейская налоговая будет безотказно принимать от меня переводы. Так что, можно особо не шухериться.

А мне ещё подумалось: странно, что Акиро просто взял и вручил мне предложение о сотрудничестве с JASRAC. Почему его никак не обеспокоил тот факт, что я теперь могу зарабатывать деньги минуя «Gizo Studio»? А вон оно чё… Это не деньги, а просто слёзы какие–то! Или «потомок» вновь фигнёй мается — тест какой–нибудь на мне проводит? Проверяет, как быстро я соображу и побегу к нему, ища защиты и спасения. Наверняка, японские корпорации уже давным-давно придумали способы, с помощью которых ловко уворачиваются от жадных рук их правительства. Не, ну не дураки же они, чтобы платить столь огромные суммы? Есть же разница — шестьсот сорок или двести двадцать четыре⁈ Да с такими налогами никто не сможет выжить!

В этот момент раздаётся звонок моего нового телефона. Интересно, кто?

Беру смартфон, смотрю на высветившиеся на экране цифры, по ним определяю, что звонит онни.

«Откуда она узнала мой новый номер?» — думаю я, поднося девайс к уху, и тут же вспоминаю, что сам ей недавно звонил.

— Ёбосеё, — говорю я, услышав, что связь установилась.

(телефонный разговор)

— Аньён, ЮнМи! — слышно, как кричит в трубку СунОк.

Чувствуется, что она бодра, весела и переполнена энергией.

— Аньён, онни, — вяло отзывается ЮнМи.

— Тонсен, деньги мы с мамой твои получили! Спасибо! У нас всё хорошо! Мама согласна вместе со мною поехать в Японию! Я в университет поступила!

— Какой ещё университет? — удивляется ЮнМи.

— Токийский университет медиапроизводства! На