Месть нибелунгов - Вольфганг Хольбайн

Так и было в пророчестве.

Сначала сирота.

Затем королева.

Ксандрия помахала собравшимся перед балконом людям, которые теперь были ее подданными, а потом увидела Зигфрида, въезжавшего на коне в ворота замка.

Она помахала рукой и ему тоже.

У Зигфрида в голове роилось множество вопросов, когда он направлялся к ксантенскому замку, сжимая в руке приглашение Ксандрии. Но когда он подъехал ко двору врага, на большинство из них уже нашелся ответ.

Увидев на балконе новую королеву Ксантена, принимавшую поздравления своих подданных, Зигфрид понял, что явился как раз вовремя. Ксандрия милостиво улыбалась, но улыбка не скрывала решительного выражения на ее лице.

Итак, Ксандрия стала королевой. А он, завоевав ее сердце, мог теперь покончить с кровопролитной войной. Брюнгильда не просто предрекала такой оборот дела. Она это обещала. Любовь, война, трон… все становилось на свои места, и вскоре страдания по ту и эту сторону границы прекратятся. Зигфрид мог не просто мечтать о свободе Исландии — он представлял ее столь же ясно, как видел остров на горизонте.

Ему пришлось ждать больше часа, пока новая королева произносила речь перед толпой, обещая верно служить своему народу, а не только править им. Тяжелые стены дрожали от восторга ксантенцев, и Зигфриду было радостно на сердце, оттого что в страну его предков вернулось счастье, в особенности после вчерашней лунной ночи, когда он стал свидетелем ужасного запустения ксантенских земель.

Вскоре Ксандрия подошла к нему и приказала всем советникам покинуть тронный зал. Зигфрид ответным жестом отослал своих охранников.

И вот они стояли друг перед другом, королева и принц — правительница Ксантена и его законный наследник.

Зигфрид опустился на колено.

— Моя королева.

То, как он произнес слово «королева» — уважительно и в то же время властно, — заставило Ксандрию задрожать, но она не поддалась порыву.

— Зигфрид, сын Зигфрида, наследный принц Исландии, — произнесла она.

Зигфриду это не понравилось. Ксандрия назвала его наследным принцем Исландии, но не Ксантена.

Он поднялся на ноги.

— Мне нужно поздравить вас. Уважение удерживает меня от того, чтобы выражать свою радость по поводу смерти Вульфгара, но я счастлив, потому что уверен: для Ксантена настали новые времена, ибо отныне страной будет править справедливая и прекрасная королева. Теперь будет мир.

Зигфрида неудержимо тянуло к Ксандрии. Он хотел заключить девушку в объятия, почувствовать биение ее сердца и поцеловать, чтобы убедиться в том, что эта королева так же близка ему, как и принцесса прошлой ночью. Но что-то удерживало его от этого.

Ксандрия не сводила с Зигфрида глаз, однако же в ее взгляде было нечто отстраненное, словно она увидела принца в другом свете.

— Ты не хочешь выражать свою радость по поводу смерти моего отца, но в то же время мое отсутствие в замке прошлой ночью очень поспособствовало твоим планам.

Зигфрид не понимал, о чем она говорит.

— А как наша вчерашняя ночь связана со смертью короля?

— Может, и никак. А может, и связана, — ответила Ксандрия. — Но я осмелюсь спросить, случайно ли ваш наемный убийца пришел именно тогда, когда вы пытались покорить мое сердце?

Ее тон звучал официально, и она снова говорила с ним как с незнакомцем. Радость внезапно покинула Зигфрида, как и все надежды на счастье.

— Мой наемный убийца? Королева, если вы хоть на мгновение поверили в то, что я настолько подл, чтобы…

— Не нужна вера там, — перебила его Ксандрия, — где есть доказательства.

У Зигфрида болезненно сжался желудок, а в голове возникла мысль, которая была слишком ужасна, чтобы ее можно было высказать вслух.

— Предъявите мне доказательство, и я его опровергну.

Ксандрия провела напряженного и удрученного Зигфрида в тюрьму, где около десяти охранников стояли у тяжелой двери, за которой спокойно сидел убийца короля в ожидании своей казни. Зигфрид взглянул сквозь железные прутья решетчатой двери. Теперь принц уже не мог отогнать от себя эту ужасную мысль: увидев своего друга Нацрея, он понял, что кошмар стал реальностью.

— Итак, как вы собираетесь опровергнуть то, что убийца короля был из вашего ближайшего окружения? — резко спросила Ксандрия.

Зигфрид не мог отвести глаз от своего старого друга.

— Нацрей, говори, что произошло? Скажи мне, что они приволокли тебя сюда ночью, чтобы приписать убийство невиновному!

Нацрей мягко улыбнулся.

— То, что ты не можешь поверить в мою вину, делает тебе честь. Но истина имеет огромное значение. Я собственной рукой перерезал Вульфгару горло.

Зигфрид прислонился лбом к решеткам двери, как будто холодное железо могло остудить его мысли.

— Но как это возможно? И зачем?

— Я отвечу на этот вопрос, только если мы останемся с тобой наедине.

Зигфрид повернулся к Ксандрии:

— Я могу с ним поговорить?

Королеве эта просьба не понравилась, но она отозвала своих охранников, предупредив принца:

— Это будет ваша последняя встреча.

Когда рядом с ним не осталось посторонних, Зигфрид позволил себе заплакать.

— Объясни мне, что произошло, Нацрей. Прошу тебя!

Араб встал и подошел к решетке.

— А разве это не очевидно? Война пошла не так, как мы рассчитывали, и в результате обе стороны начали проигрывать. Но теперь настало время для мира, и на твоих плечах не будет вины. Неужели моя жизнь такая уж большая жертва?

— Слишком большая, — прошептал Зигфрид. — Слишком…

— Я знал, что именно так ты и отнесешься к происшедшему, поэтому не стал посвящать тебя в свои планы, — объяснил Нацрей. — Ты ничего не должен был знать об этом. Теперь, будучи человеком чести, ты можешь вести переговоры с новой королевой.

Зигфрид покачал головой.

— Даже если я поверю в то, что все это безумие оправдано высокой целью, ты не подумал об одном: мне вряд ли удастся убедить Ксандрию, что я не посылал тебя убивать Вульфгара. А без ее доверия мира и спокойствия не будет.

Нацрей кивнул.

— Да, это так. Но я размышлял над этим. Ты дашь мне время рассказать тебе о том, что я так долго утаивал?

— Я готов сидеть здесь дни и ночи.

— Столько времени нам не потребуется, — улыбнулся Нацрей. — Иногда ты спрашивал меня, что я делал в мои молодые годы. Откуда моя сила, мое знание разных языков, мои умения. Важно, чтобы ты знал правду, тогда ты все поймешь. Я федаин.

— А что это такое? Народ? Религия?

— Это жизненный путь, встав на который нельзя повернуть обратно. «Федаин» — очень старое слово из языка моей родины. Оно означает «смертник». Мы верим, что одна смерть, которая нарушает закон, позволяет предотвратить многие жертвы.