Район-55 - Дмитрий Манасыпов

Забелин шел за ней, объясняя, где при необходимости нам нужно повернуть, а где остановиться. В случае остановок он подходил к абсолютно незаметным, утопленным в стенах электронным панелям и включал ловушки. «Конторщик» объяснил нам, что коды, вводимые им, автоматически запускают этих запрограммированных много лет назад механических убийц на самовзвод после того, как мы отойдем от них на десять-пятнадцать метров. И одна мысль о том, что вся эта смертоносная благодать ожидает тех, кто может идти за нами по пятам, грела мою душу, как глоток качественного спирта.

– Впереди разветвление. – Забелин кинул взгляд на экран планшета. – Нам нужно будет повернуть налево.

– Тьфу ты. – Большой сплюнул под ноги, попав на валявшийся под ногами проржавевший АКС. – Нет бы направо пойти, а?! Нет, попремся налево. Я, конечно, завсегда за, когда меня налево зовут сходить, но здесь… Эхе-хех, товарищ, не знаю, кто вы там по званию, ну вот почему у нас, славян, все всегда через одно место, а?

Забелин хмыкнул, прежде чем ответить:

– Вы знаете, э-э-э, Большой, мнение о том, что коридор, который нам нужен, уходит налево, что, в свою очередь, доказывает факт того, что у нас все через одно место… Хм, наверное, это никак не учитывалось при создании ходов сообщений и коммуникаций. Когда комплекс проектировали, то, наверное, не подозревали о том, что это может вызвать неподдельное неудовольствие бывшего чемпиона мира по боксу. Вы согласитесь?

Большой покосился на него через плечо, еще раз сплюнул и, ничего не ответив, повернул в еле-еле освещенный коридор.

Луч фонаря пробежал по пучкам кабеля, закрепленного на стенах, и остановился, будто споткнувшись. Большой замер.

– Ты чего? – Скопа подняла ствол дробовика. – Что там?

– Тихо! – шикнул Большой. – Что-то там не то впереди. Видите?

Я развернулся к ним спиной, взяв на мушку пространство коридора позади нас. Где-то далеко, если верить показаниям КПК, что-то, а вернее, кто-то двигался в нашем направлении. Переживать по этому поводу, думать о том, кто это, я не собирался. Хотя расстояние медленно, но верно сокращалось, данный факт все равно не был чем-то из ряда вон выходящим.

Преследуют нас наверняка. Это аксиома. Сектанты не могут допустить, чтобы по их территории безнаказанно шлялись посторонние, то есть мы. И интересовало меня только одно обстоятельство, а именно – когда и где произойдет столкновение. Хотелось бы верить товарищу Забелину, обещавшему запасной путь через систему коридоров, нигде не отмеченный. И бывший, по его уверениям, настолько секретным дублирующим ходом, что про него никто, включая мифических Создателей, не должен был знать.

Вот в этом я сомневался. Мало того, что Создатели действительно существовали, они наверняка знали все про всех. В самом Районе, естественно. Так ведь еще были и рядовые создания, для которых даже наисекретнейшая из всех секретных секретность была не более чем мыльным пузырем.

Например, для поводырей. Эти поганцы бродили повсюду и везде, где им только вздумается.

И сказать, что они создавали проблему для рейдеров, – значит ничего не сказать. Я их ненавидел. За то, что они могли проникнуть в мозги любого неосторожного бродяги. За то, что, еще будучи прямоходящими представителями, пускай и мутировавшими, отряда хомо сапиенс, жрали себе подобных. И за давно погибшего Прапора.

Для меня – погибшего. Так как рейдер, переживший Всплеск и выкарабкавшийся из-под его смертельных вихрей, может остаться собой. Но, если он стал одним из этих уродов, с раздутой, видимо, от переизбытка пси-способностей, головой, для меня он – труп.

А ведь еще есть цверги, крысы, зомби. И, конечно, еще есть вурдалаки и призраки.

Так что у нас складывается интересное уравнение из нескольких неизвестных. Прямо задачка из учебника «Курс юного рейдера: Районоведение»: выйдя из пунктов К и Ч в пункт Р, группа из пяти «икс» столкнулась с неизвестным количеством «игрек».

Вопрос: сколько «икс» доберется назад в пункты К и Ч из пункта Р, если будет внесена добавочная неизвестная, составленная из множества С и неизвестного количества X. Вдобавок физические и пси-параметры X – неизвестны.

Ответ: а х.. их знает, сколько «иксов» вернется, товарищ полковник.

– Что там, Большой? – Скопа повторила вопрос. – Чего молчишь?

– Тссс… – Пулеметчик опять шикнул. – Не могу понять, че это за дрянь…

Я покосился через плечо, пытаясь увидеть то, о чем говорил Большой. Да уж…

Четыре еле светившие лампы с трудом освещали небольшой, метров десять в длину, коридор. В его конце хорошо виднелась открытая герметичная дверь со штурвалом замка посередине. Из проема пробивался пусть и красноватый, но зато куда более яркий свет. Он падал на что-то, лежавшее как раз перед дверным проемом и загораживающее путь. Это «что-то» было похоже на сваленные в кучу куски толстой арматуры и могло оказаться грудой обычного мусора, появившегося в результате старения здания. Но оно шевелилось и издавало странные, отвратительно щелкающие звуки. Как будто перед нами сразу с десяток людей, страдающих от недостатка смазки коленных суставов, решили заняться приседаниями. Щелк… скрччч… ще-е-е-лк… скрррч…

Большой навел на это нечто ствол «Печенега» и аккуратно-аккуратно сделал шажок вперед…

Хрустнуло и щелкнуло так, как будто физкультурники, бывшие мечтой алчного хирурга-ортопеда, неожиданно дружно подпрыгнули из полуприседа. А потом…

Куча арматурин вздрогнула и абсолютно молниеносно распрямилась, превратившись в какую-то извращенную пародию на громадного паука из Приречного леса. Паука, состоящего из кусков различных организмов, населяющих Район, прошедших через кислоту из желудка гиперурсуса невиданных размеров, а потом собранных чокнутым биологом-вивисектором как, конструктор «Лего».

…Вытянутое тело, склепанное из двух явно человеческих торсов с выступающими там, где должен находиться спаренный позвоночник, острыми костяными шипами…

…Длинные, трехсуставчатые острые лапы, заимствованные, казалось, у того самого, пришедшего мне на ум паука, в количестве шести штук…

…Находящиеся впереди и сзади, именно там, где располагались плечи странного туловища, вытянутые, украшенные изогнутыми когтями мощные лапы вурдалака…

…Крепкая, изогнутая и гипертрофированная шея цербера, несущая на себе заостренную голову, больше похожую на череп, с натянутой на него обожженной кожей…

…Растянутый от одного удлиненного уха до другого шрам пасти, с шипением продемонстрировавшей нам ряд блеснувших в тусклом свете острых зубов…

…Панцирь из движущихся ороговевших пластинок и чешуек, которые, матово блестя, покрывали весь этот неизвестный и выдающийся экземпляр местной кунсткамеры…

Тварь подпрыгнула, воткнула острые копыта в стены, повиснув на них, свесив вниз шевелящие когтями лапы. Узкий и вытянутый язык мелькнул в широко раскрытой пасти, облизав темные губы. Существо издало тихий, явственно издевательский смешок. Оно не торопилось атаковать, по непонятной причине давая нам возможность рассмотреть себя получше, как будто красовалось перед нами, уверенное в собственном превосходстве.

– Это что за скотина?!! – Скопа тихо присвистнула. – Ну, господа офицеры службы безопасности, дали вы нам возможность увидеть такое… Мне ж не поверит никто потом.

– Когда потом? – Настя непонимающе посмотрела на нее.

– Да когда мы ее завалим, паскуду эту, и все, что нужно, сделаем, и будем бухать в «Солянке», когда же еще-то? – Скопа нервно усмехнулась, покосившись на девушку.

«А ведь она-то точно в этом не уверена», – мелькнула в моей голове абсолютно трусливая мыслишка. Да и мне не по себе как-то. Вот только почему они не стреляют? Ладно я, который тыл прикрывает, но они-то?!!

– Так нельзя же стрелять, Пикассо, – ответил Большой на мой не заданный вслух вопрос, поняв, наверное, что он возник в моей голове. – Вон они, «с добрым утром»… Штук пять или шесть… Ага, больше ведь нам и не съесть… Эхех…

Вот этого только нам и не хватало. И все сразу стало понятно: и то, почему ребята не стреляют, и то, над чем хохотала эта многолапая скотина.

«С добрым утром» – одна из самых подлых ловушек Района. Стрелять в ее присутствии нельзя, потому что пуля может резко поменять траекторию. Например, полететь назад, в того, кто ее отправил в путь. Да уж… Вот и нет у нас того преимущества, из-за которого мы все-таки одерживаем верх над местными порождениями. И вопрос, который звучит так же, как он звучал у принца датского, обретает для нас еще какую объективность! Быть нам или не быть, когда это костяное страховидло наконец кинется на нас, – вот в чем он, самый главный вопрос… Нда-а-а.

– Есть предложения? – Большой медленно водил стволом в сторону твари. – Назад можно попытаться отойти и выманить ее.

Тварь хохотнула, блеснув слюной на языке, и снова зашипела.