Ещё один человек - Дзиньштейн

— Ну, откуда вы такие? Сестрицы чтоль твои? — это из-за танка вышел какой-то хрен, судя по погонам, возрасту и поведению остальных — офицер и вообще тут главный.

— Вот, тарщьмайор, разрешите… — Начинает тараторит один, но майор машет, мол, ладно.

— Нет — Отвечаю я — Не сестры. Вообще не знаю их, если честно.

— Ого… — а как тогда? — Это он уже к девчонкам.

Те в ответ начинают что то объяснять, но путаются, потом всхлипывают, начинает реветь младшая, старшая пытается рассказать… Когда вояки понимают, о чем она рассказывает, щелкают затворы, и я сгибаюсь от удара прикладом под ребра, обрез куда то выскакивает и вот уже я распластываюсь на асфальте, а под ухо тыкается что-то холодное…

НЕЕЕТ! — это, кажется, визжит младшая… ну, давайте, скорее, а то сейчас встречусь с Артуром — а оно мне надо? — Не трогайте его! Он нас спас!

Холодное от уха убирается, но я все еще лежу на асфальте… и ничего, подумаешь! Я полежу, полежу… Вскоре все выясняется, вояки отряхивают меня, суют за пояс обрез, бормоча какие-то извинения… Да похер, идите вы все в сраку… Резкие, как понос. Прикладом то за что?! Да ладно, ладно… фигня… да я понял, бывает… Постепенно устаканивается.

— Твоя машина-то? — спрашивает майор.

— Нет… это… их. — я указываю на девочек — Моя… там. Внизу.

— Ага. Ну, ладно. Сейчас свяжемся с НИИ ТэВэЧэ, там пункт сбора, туда поедешь, а дальше решат.

— А другой кто поехать может? Не я?

— А… другой? А… ну… может… А что?

— Я не еду.

— Чего? — майор стал похож на лемура — Как не едешь?

— Ну… машина у меня… там — Я машу рукой в сторону города — Дом… и вообще, дела.

— Дела? — интонация майора напомнила мне старое кино про собаку Баскервилей — «Гулять?! Здесь, на болотах?!» — У тебя — ТАМ дела?

— Да.

Молчание длилось с полминуты. Наконец, я неуклюже оглянулся и сказал

— Ну, я пошел.

Отошел я не пару шагов всего — младшая подбежала ко мне, схватила за шею, повисла и поцеловала. Нет, не как женщина мужика, а как ребенок целует родителей. Тут же засмущалась и отбежала к старшей, пряча лицо. А старшая смотрела на меня… Отвернулся, чтобы скрыться от этих глаз, и почти побежал вниз. Залез второпях в машину, сорок первый москвичок, ага, ключи есть…

— Ээээ! Там бензину нет! Мы слили! — донеслось от блок-поста.

— Ничо! Мне рядом! Я ходом дойду! — крикнул в ответ. Развернулся наполовину, на стартере докрутил — и покатился вниз. Чуть не улетел на повороте на трамвайных рельсах, но удержал, и вскоре летел по улице. Не доехал, ну да ничего. Врубил первую, стартер — и вперед! Когда реле затрещало и совсем явственно запахло горелой изоляцией, до двора осталось метров сто. Ну, ничего, пешочком.

Во дворе шел банкет. На меня почти и внимания не обратили — и я без проблем забрался в шушваген. Выехал аккуратно — ЭТИХ не трону. Они сегодня санитары леса.

После обеда собрался, проверил все, подсупонился, и поехал. Поехал пробивать дорогу на Черную Речку. Сам не зная куда точно. Зная, что опять могу опоздать. Пробки, заторы, кучки и целые толпы упырей, пожары… В районе Светлановской площади понял — бесполезно. Дозаправить я со вчера забыл, уже перешло за полбака… канистра есть, но это все. И время к вечеру… Не успеть. Надо вернуться. Придется отступить. Не сдаться, нет. Но отступить. Разворачиваюсь и еду…

Напротив Пенсионного фонда напал хищник. Причем, то ли умелый, то ли просто ловкий. Сбросить не получалось, пара выстрелов в щели его не достали. Хитер. Я стал немного паниковать, прикидывая, что дальше делать. Хищник сидел на крыше, не подставляясь под пулю, и методично драл когтями, словно кот, обшивку…. Вскроет — один выстрел, один шанс…

Я уже катился на Поклонную, по обочине, вдоль мной же уплотненной пробки. Вдруг на встречной обочине увидел едущий навстречу давешний джип. Только он уже тоже напоминал шушваген — оброс решетками, трубами, листами металла. Онт тут же тормознул и замигал фарами. Я мигнул в ответ, не понимая, чего он хочет. Окно джипа приопустилось, и сквозь решетку просунулось тонкое жало ствола, а над ним что-то блестнуло… оптический прицел! Я тут же затормозил. Хищник, похоже, так и не понял, продолжал драть доски. Ствол чуть пошел… и треснул выстрел. Туша с крыши шмякнулась с противным звуком на земь. Я тут же отъехал, джип тоже, утянув ствол, двинулся мне навстречу. Сойдясь напротив, мы «заговорили» через всю дорогу:

— Спасибо!

— Всегда пожалуйста! Чего по радио не ответил?

— А… так нету у меня!

— Зря! Сейчас без радио жопа.

— А где взять-то?

— Бля, купить! — ржет — Свинти у таксиста или дальнобоя!

— А… ясно!

— В городе пор третьему эф-эм, а за городом — пятнадцать а-эм. Военные на аварийном, девятом. Понял?

— Нет. Я аще ноль…

— Ну так научишься. Несложно.

— Ага… ясно.

— Слышь, мы морфа того заберем. Он наш. Согласись, да?

— А нахрена он вам? Мне он нафиг не всрался.

— Че не в курсе? Военные за него платят.

— Опа… А чем? Деньгами?

— Бля, ты откуда такой? Кому деньги теперь нужны… Патронами, едой… можно и на оружие наработать, но это запредел сколько надо.

— Ого… а я ваще ничего не знаю! Живу как бобыль…

— А ты где?

— На Суздальском…

— А…. а мы вот в коттеджах… там много людей, с оружием, нормально. Но не вместе, все по своим сидят… мы вот катаемся еще.

— Да я понял… виделись же у магазина.

— А, так то ты! Выжил? А морф?

— Хищник-то? Убил я его.

— Ух ты! В одиночку? Силен!

Ха… ну, не рассказывать же…

— Да, так… повезло….

— Фигасе везенье… Жаль, сожрали поди, вояки не заплатят…

— А вояки на мосту?

— Да, ближайшие на виадуке. Там постоянно стоят. Они и принимают, на другой день выдают. А то и сразу, если есть чего надо.

— А они только за хищников платят?

— Да, только за морфов. Ну, так еще нанимают пахать в городе, но это не про нас. Там самоубийство чисто.

— А что так?

— Ездить, вытаскивать выживших. Адская работа… Сгинуть — как поссать сходить. Но и платят неплохо. Горючку дают. Но они вообще кто в городе живет, относятся настороженно. Своим то больше пособляют. А нам так.

— А чего вы не уедете?

— А тут спокойнее. Мы с оружием, еда есть, вода…

Ясно… А вояки знают где чего творится?

— Ну… наверное… А что?

— Да… надо мне… Надо узнать… Про район Черной Речки… у меня там… — горло перехватило, не получается сказать.

— А. Ясно. Держись, брат. Может, они знают, мы так далеко не ездили.