Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 1 - Михал Огинский

3. При условии, что обе предыдущие статьи принимаются:

I. Просить Оттоманскую Порту сообщить французским представителям, что она дает свое согласие на поставку артиллерии, ружей и боеприпасов, которые Французская республика передаст полякам.

II. Аналогичная просьба о пересылке турецких офицеров артиллерии на берега Днестра.

4. Гражданин М. О. договорится с Альбертом Турским, направляемым Французской республикой в качестве генерала турецкой кавалерии, о возможностях ускорения принятия решений в военном министерстве Турции по следующим статьям особой инструкции, текст которой передан и вышеупомянутому соотечественнику:

I. Настаивать на том, чтобы князю Молдовы и князю Валахии были даны указания принять польских беженцев, обеспечить им свободное пребывание и не препятствовать их объединению.

II. Ходатайствовать о предоставлении местопребывания польских военных вблизи Хотинской и Каменецкой крепостей, которые могут стать первыми объектами наступательных операций.

III. Рекомендовать Оттоманской Порте перебросить основные силы турецкой армии к Очакову. При этом часть войск должна пройти через Грузию, с тем, чтобы напасть на Крым с тыла в момент, когда полуостров будет заблокирован флотом. Это единственный план, который позволит Порте вернуть территории, захваченные русскими. Осуществить его несложно, тем более, что польские военные будут противостоять российской армии на берегах Днестра, где не потребуется привлечения значительного контингента турецких войск.

5. Как только вышеуказанные условия и меры будут приняты, положение дел на театре военных действий и на переговорах Турции и Польши с их союзниками временно станет таким же, каким оно могло быть предусмотрено уже заключенными договорами. Это означает, что Польша, с одной стороны, и Турция, с другой, согласовывают и наращивают боевые действия против совместных врагов с целью их уничтожения и одновременно используют все политические рычаги для консолидации и триумфа коалиции пяти государств: Франции, Турции, Швеции, Дании и Польши.

6. Исполнение вышеперечисленных статей создаст предварительную основу для союзных договоров о военном и торговом сотрудничестве. Эти договоры временно будут защищены секретными конвенциями обоих государств. При необходимости об их заключении можно сообщить остальным участникам коалиции.

7. Все действия будут согласовываться с турецкой стороной и в соответствии с

………………

………………

8. Оттоманская Порта должна пойти в наступление против русских и вести оборонительные операции против Австрии при условии, что последняя вопреки своим договорным обязательствам откажется предоставлять России собственные войска и не станет вмешиваться в дела польских военных. В противном случае австрийцам будет нанесен удар со стороны турецких войск, которые будут направлены в район населенных пунктов Нави, Градишка и баната Темешвар. При этом не будут задействованы турецкие вооруженные силы, воюющие с Россией. Таким маневром удастся отвлечь часть австрийских войск в Буковине и Галиции, против которых выступят поляки.

9. Глава миссии в Константинополе будет высылать свои отчеты представителю государственной власти, находящемуся в Молдове, а их копии – в польское агентство в Париже, которое уполномочено осуществлять общее руководство политическими операциями. Гражданин Огинский призван вести активную переписку с польскими представителями в Копенгагене, Стокгольме и других городах.

1. Гражданин Крута, направленный правительством Польши в Константинополь, будет сразу же включен в состав польской миссии в качестве переводчика.

2. Гражданин Огинский сам определит, можно ли воспользоваться услугами гражданина Мариона, бывшего сотрудника управления иностранных дел в Варшаве, ныне проживающего в Константинополе. Информацию о данном лице можно получить во французской миссии.

3. Признаваться поляками и получать поддержку будут лишь те граждане, которые приняли достойное участие в двух последних революциях. Во имя общих интересов, при необходимости, можно обращаться в местную полицию с ходатайством о привлечении к ответственности тех, кто пытается препятствовать развитию турецко-польских отношений. Господин Аксак за свои связи с русской миссией вполне может попасть в эту категорию.

4. Как и положено в кругах настоящих республиканцев, среди польских беженцев должны поддерживаться братские отношения и доброе согласие.

5. Обеспечить надежную переписку не только с государственной властью, но и с соотечественниками, проживающими в Париже, Стокгольме и Копенгагене, используя посыльных князя Молдовы и князя Валахии, частных посланцев, наших собратьев в Венеции и представителей Швеции и Дании.

В случае, если в данных инструкциях обнаружатся какие-либо пробелы, мы доверяем восполнить их лицу, которому и предназначены эти документы, так как полностью полагаемся на его благоразумие, талант и опыт. Наше доверие в этом отношении, равно как и во всем, что предстоит исполнить гражданину Огинскому, – глубочайшее и безграничное.

Примечание. Настоящие инструкции готовились в то время, когда Пруссия вела переговоры о заключении частичного мира с Французской республикой. На некоторое время работа над ними была приостановлена. Заключительная часть инструкций была составлена после появления сообщения о заключении мирного договора между Францией и Пруссией. Это обстоятельство никоим образом не влияет на содержание инструкций. Более того, сам факт заключения мира стал хорошим стимулом для объединения усилий Оттоманской Порты, Швеции и Дании против России.

Для более полной картины о положении в Польше мы сочли необходимым приложить к настоящим инструкциям информацию о последних событиях в стране. Она может оказаться полезной в беседах с европейскими представителями»[49].

Гражданин Лаллеман, передавая мне все материалы, сообщил, что 29 термидора III года республики они были представлены Комитету общественного спасения, который их одобрил и рекомендовал польским патриотам ускорить отъезд своего представителя в Константинополь.

23 сентября я получил шифр, карты, послания французского правительства, адресованные представителям Франции в странах Ближнего Востока и все документы для выполнения миссии.

Отовсюду мне шли и шли письма соотечественников. Все они радовались, что я дал согласие на поездку в Константинополь, и в один голос просили не затягивать с отъездом. Более трехсот человек своими подписями засвидетельствовали свое доверие к моей особе. Оставался, однако, открытым главный вопрос: финансы. Без денег, разумеется, нельзя было и думать о столь длительном и опасном путешествии.

Я отправил надежного человека в Польшу и поручил ему выяснить, на какие средства мог рассчитывать. В свое время я кое-что оставил двум своим старым друзьям, в честности и патриотических чувствах которых никогда не сомневался.

Надолго задержался в пути мой посланец: добраться до Варшавы – дело не простое, а выехать из Польши – еще сложнее. Вернулся он в Венецию только 1 ноября и сообщил, что все мои земли конфискованы и путь на родину мне заказан навсегда. Меня лишили ежегодной ренты почти в миллион польских флоринов, а также всей движимой и недвижимой собственности. Все, что осталось от моего состояния – это две тысячи золотых дукатов. Они и были мне доставлены из Варшавы. Без всяких колебаний я решил использовать эти деньги на поездку в Константинополь.

Глава III

4 ноября 1795 года я выехал из Венеции. Моим единственным попутчиком стал бригадный генерал Колыско. Ехали мы с английскими паспортами под чужими фамилиями, так как польским эмигрантам путешествовать в ту пору было небезопасно. И все же эти меры предосторожности не оградили нас от многих неприятностей.

Согласно моему плану нам предстояло добраться по самому короткому пути до Неаполя, а затем до Манфредонии. Там предполагалось сесть на корабль и пересечь Адриатическое море, а остаток пути, от Салоник до Константинополя, проехать по суше.

Мне и в голову не могло прийти, что в дороге могут случиться задержки, и я пообещал соотечественникам в Париже к концу года известить их о прибытии в Константинополь.

Мы миновали города Равенну, Анкону, Лоретту, Витербо и остановились в Риме. В дороге я заболел, и здесь мне довелось несколько недель лечиться от лихорадки. Кроме этого, в Риме неожиданно выяснилось, что въехать в Неаполь можно лишь по специальному разрешению министра Актона, который выдает их только при наличии рекомендации правительства Рима или иностранных министров. Моя соотечественница и родственница княгиня Радзивилл, урожденная Ходкевич, не уточняя моей фамилии, просила за меня князя Августа Английского. Он написал Актону, и через три дня мы с генералом Колыско получили нужные документы.