Знак бесконечности - Татьяна Рябинина

— Елок нет, — сказал он, посмотрев в зеркало, и запел фальшиво: — When Piter and Johnson comes marching home[11]…

— Hurrah! Hurrah! — подхватили мы с Джонсоном, и Витя заинтересованно замолчал, прислушиваясь.

В самом новом мире дождя не было и в помине. Солнце сияло так, что слепило глаза. Трава в поле густо зеленела — как и деревья в лесу.

— Похоже, здесь еще лето, — сказал Джонсон и приоткрыл окно, откуда потянуло разогретым воздухом. — Очень надеюсь, милорд, что вы не ошиблись и что это следующее. 2018-го.

Он включил радио, на панели высветилось время и дата: 14.15 20.07.2018.

— Значит, в этой паре миров разница почти девять месяцев, — подсчитала я. — Вы с Джонсоном вернулись где-то на месяц назад, а у меня девять месяцев жизни пропало.

— Ты вообще здесь умерла, Света, — возразил Питер, — так что нечего жаловаться. И что мы будем делать с ожившим мертвецом — большой вопрос. Надо ведь будет тебя как-то легализовать.

— А вам надо будет объяснять, где вы болтались те же самые девять месяцев, — огрызнулась я.

— А мы уже все придумали. Нас похитила Хлоя. Напала, усыпила и увезла. И держала в каком-то подвале.

— И у нее был сообщник, — подхватил Джонсон. — В маске. Он нас кормил. А потом завязал глаза, куда-то отвез и отпустил.

— Ага, и там совершенно случайно оказалась ваша машина, — скептически хмыкнула я. — И станок тебе бритвенный в подвал приносили, да? Питер-то с щетиной, а ты чисто выбрит. Про Хлою неплохо, но надо бы еще над версией поработать.

Что-то огромное, ярко-синее, переливающееся всеми цветами радуги мелькнуло впереди, и Питер резко затормозил. Прямо перед машиной на дорогу опустился Джереми, держа в пасти стеклянную банку из-под кофе, которую мы закопали в другом мире.

Когда мы вышли из машины, дракон сложил крылья, медленно приблизился к Питеру и положил банку на землю, затем поднял голову, глядя ему прямо в глаза. Это был такой же безмолвный разговор, какой мы наблюдал во дворе у Локхидов, правда, Питер на этот раз был другой. Спустя несколько минут он поднял банку, вытряхнул из нее кольца и протянул на ладони Джереми, который осторожно взял их в пасть. Потом Питер обнял дракона за шею.

Бросив прощальный взгляд на нас с Джонсоном, Джереми взлетел, и вскоре синяя точка растаяла в темнеющем небе.

— Анахита говорила, что кольцам больше не нужны хранительницы, — вспомнила я. — Но как он попал сюда, в этот мир?

— Видимо, он может, — пожал плечами Питер. — Ведь это не простой дракон. Теперь хранить кольца будет он. Там, где они будут в безопасности.

— Значит, теперь миры больше никак не соприкасаются? — спросил Джонсон.

— Да, никак. И Локхидам, которые здесь, придется остаться у нас навсегда. Лора не ошиблась, это действительно был fin de siècle.

Не доезжая до шоссе, мы остановились, чтобы переодеться в летнее и подумать. Да, мы сделали то, что казалось невозможным. Но теперь на первый план выходили чисто практические проблемы. И среди них две самые главные.

О том, что я умерла, должны были знать все. Слуги в замке, родственники и друзья Тони. И вдруг я появлюсь — да еще и с ребенком. А что при этом испытает Люська? Я не была уверена, что Тони рассказал ей обо всем, что с нами произошло. Что в другом мире я жива. Или все-таки рассказал?

Ну и версию о похищении тоже надо было доработать. В конце концов мы решили, что мифический сообщник мог вывезти Питера и Джонсона на их же машине. И бросить на проселке. Ну а дальше Хлоя пусть доказывает, что к этому она не причастна. Пришлось обсудить еще некоторые детали: показания Питера и Джонсона должны были быть сходными, но ни в коем случае не абсолютно одинаковыми.

Если с этим мы разобрались, то вопрос, что делать со мной, оставался открытым. Джонсон предложил посадить нас с Витей в Стэмфорде на такси и отправить в Скайхилл, а самим пойти в полицию, но этот вариант мы с Питером забраковали.

— А что, если тебе сделать другую прическу, покраситься в блондинку или брюнетку и выдать себя за сестру Светы? — сказал он, старательно пачкая грязью джинсы, чтобы стать более похожим на узника, который провел в подвале девять месяцев.

— С ума сошел? — возмутилась я. — Что за ересь?

— Ну а что? — поддержал Питера Джонсон. — Если хорошо подумать, что-то в этом есть. Эс, не обижайся, но ты немного поправилась. Хотя тебе это идет. Если сделать другую прическу, макияж, может быть, цветные линзы и очки без диоптрий, никому и в голову не придет, что это ты. Ну сама подумай, ты же умерла. А если леди Люси дружила с тобой, почему она не могла дружить и с твоей сестрой?

— К тому же у тебя еще и ребенок. Ну а Люси и Тони мы все объясним. Может быть, тебе лучше пока остаться с Витей в Стэмфорде. Снимем тебе номер в гостинице…

— Еще чего! — отрезала я. — Хорошо, я согласна изображать из себя, допустим, Маргариту Захоржевскую. Согласна подстричься, покраситься, даже на линзы и очки согласна. Но торчать в гостинице точно не буду. В Скайхилл поедем вместе.

— Послушай, Света, как ты себе это представляешь? Даже если вдруг каким-то чудом мы успеем улизнуть из полицейского участка, пока о нас не пронюхают газетчики, как мы сможем привезти тебя в Скайхилл? И что скажем? Что случайно с тобой встретились, когда ты уже ехала к Люси?

— А вот тут как раз пройдет первый вариант с такси. Пока вы будете там разбираться, я предупрежу Люси. И никаких случайностей.

— Ну хорошо, — сдался Питер. — Давай сделаем так. Приезжаем в Стэмфорд, останавливаемся где-нибудь в глухом месте. Мы побудем с Витей, а ты пойдешь в парикмахерскую, потом купишь линзы и очки. Я знаю один магазинчик, там продают такие штуки для всяких маскарадов и косплеев. Потом садишься в такси и едешь в Скайхилл. А мы — в полицию.

Так мы и сделали. Когда через полтора часа я вернулась, Витя, увидев меня, скривился и заревел. Питер присвистнул, а Джонсон крякнул, как селезень.

— Мисс Маргарет, у меня нет слов, — сказал он. — Эс мне, конечно, нравилась больше, но вы тоже хороши. И уж точно не похожи на свою старшую сестру. Думаю, никто не осудит мистера Каттнера, если он вдруг влюбится в свою свояченицу. Это раньше такие браки были запрещены, а теперь никому дела нет.

Насчет