Такая игра - Дмитрий Сикорский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если ты еще раз, падла, вякнешь на Оценщика, я тебя лично в «патоку» запихну. Причем вверх ногами. И там оставлю. Ты понял, придурок?
– Так он же…
– Ты меня понял? – судя по тону, Гринго шутить был не намерен.
– Да понял, понял – белобрысый усердно закивал в подтверждение своих слов.
– То-то – Гринго отпустил белобрысого и присел возле Бобра, доставая из кармана сигареты. Тот немедленно щелкнул зажигалкой и вопросительно посмотрел на босса. Гринго затянулся, выдохнул струю воздуха и, отвечая на невысказанный вопрос, сказал:
– Да нормально все. Если бы не этот придурок, то вообще ништяк. Слышь, убогий, какого ты вообще полез? Порядка что ли не знаешь? Или жить надоело?
Белобрысый, уже приведший себя в порядок, пододвинулся к Гринго, и заискивающим тоном произнес:
– Ты сам посуди, Грин. Сколько мы хабара перетаскали, так Оценщик иной и в руки не берет, сразу цену говорит. Или берет на секунду. А тут он эту монетку минут пять держал. И ты выражение его лица видел? Нечисто с этой монетой что-то, зуб даю!
– А ведь верно, Грин – поддержал белобрысого Бобер – я такого тоже не припомню. Он всегда на раз любой хабар оценивал. А тут прям замечтался.
– Резонно – если Гринго и задумался, то лишь на мгновение – надо будет этого аппера пощупать. Кстати, откуда он? И почему Оценщик за него вписался?
– Первый раз его вижу. Он Кромвеля упоминал, вроде с ним шел.
– А сам Кромвель где?
– Грит, в Зоне остался.
– И он в одиночку вышел?
– В одиночку – не в одиночку, но вышел. Я сам знак видел, причем на спине, прикинь! Как у Лешего.
– Ну, Леший – это отдельная песня. А Оценщик?
– А что Оценщик? – Бобер пожал плечами – он же с придурью, сам знаешь. Пожалел аппера, вот и вписался.
– Ладно, делаем так. Пока Оценщик здесь, его не трогаем. Мало ли, слушок пойдет, кто-нибудь да вякнет. А вот утречком потрясем. Идти ему все равно некуда. Где он, кстати?
– У костра был. Да куда он денется.
– Все равно, надо приглядеть. Киндер, вот ты и займись.
Белобрысый согласно кивнул.
– Все, хватит базлать. Пошли – Гринго отбросил сигарету и поднялся. Вслед за ним поднялись остальные, и вся группа направилась к костру.
Данил, дождавшись, пока они отойдут на безопасное расстояние, аккуратно отступил вглубь леса, но так, чтобы домик оставался в пределах видимости. Надо было по любому дожидаться Оксану, поскольку понимал, что без нее шансов выбраться отсюда у него мало. Да и хабар оставлять не хотелось.
Ждать пришлось долго. Вокруг уже окончательно стемнело, и Данил переместился почти к самому домику, чтобы видеть происходящее. Свет от костра сюда практически не доходил, но кое-что разглядеть было можно. Люди подходили и уходили, кто-то с керосиновыми лампами, кто-то просто с факелами, но Оксаны все не было. Наконец она появилась, но не одна, с каким-то парнем. Поскольку никаких знаков от нее не было, Данил просто стоял и смотрел, как они о чем-то разговаривают, Оксана с напором, собеседник – довольно флегматично. Наконец они закончили, парень отправился восвояси, подсвечивая себе путь «керосинкой», а Оксана подошла к кромке леса и принялась вглядываться вглубь.
Данил немедленно выдвинулся на свет, однако Оксана, увидев его, замахала на него рукой, сигнализируя, чтобы он оставался на месте. И сама пошла навстречу. Поравнявшись с ним, она схватила его за руку и потащила подальше в сторону, куда свет почти не доходил. Остановившись, она огляделась и обернувшись к нему, сказала:
– Значит так. Я тут с парнями перекинулась, очень ты их заинтересовал.
– В смысле?
– В том смысле, что Оценщик тебя, конечно, отмазал, да только не все поверили. Да и Киндер, он хоть и дерганый, но чтобы так в открытую на Оценщика полезть – это надо, чтобы у него совсем крышу снесло. Оценщик мужик суровый и таких вещей не любит. Откажет в оценке – и гуляй.
– Да, мне Сашка рассказывал.
– Тем более. А он полез… И Грина не побоялся. Неспроста это. Это точно Азиза монета?
– Точно. Я ее сам покупал, тогда, в аэропорту.
– Странно все это. Короче так – валить тебе отсюда надо. И побыстрее. Мужики нацелились тебя поспрошать вдумчиво – кто ты, что ты, монетку пощупать. Пока Оценщик тут, тебя не тронут, но он же тут не вечно, скоро уйдет. Вот тогда про тебя и вспомнят.
– Да что им сдалась эта монета!? Она волшебная, что ли?
– В некотором роде. Легенда такая ходит, что тот, кто такую монетку из Зоны вынесет, будет иметь удачу во всем, за что бы не брался. Допустим, сядешь ты в покер играть – у тебя то покер на руках, то флеш-рояль. Или купишь лотерейный билет – а там джек-пот.
– Ты в покер играешь? – удивился Данил
– Играю. Но речь не об этом. Главное – народ верит. Правда, пока никто ее не нашел, по крайней мере я не слышала. Но тут никто в здравом уме похваляться монетой не будет, только такой аппер, как ты. То, что Оценщик подлинность не подтвердил, ничего не значит. Мог и специально не подтвердить. Он в оценке хабара всегда точен, а в обычной жизни он мужик со странностями. Хотя и неплохой.
– И куда мне идти?
– Куда-куда… на кудыкину гору. Как минимум валить отсюда. У тебя какие планы-то были? Как ты тут вообще оказался?
– Вышел сюда, откуда ж мне знать-то было. Хотел к Фортуне выйти…
– К Фортуне ты один не выйдешь… Значит так… тут народ на джамп идет, я на всякий случай договорилась. Пойдешь с ними.
– Куда идет? – не понял Данил
– На волю… ну за колючку.
– А-а, понял. А там?
– Там куда-нибудь доберешься. Где трасса, тебе покажут, а там уж сам себе голова. Хочешь – в город, хочешь – вообще в Минск мотай, хочешь – к хохлам. Деньги-то есть?
– Есть… немного.
– Покажи.
Данил вынул из кармана кошелек и достал оттуда небольшую пачечку.
– Да, не густо. Ничего, разберешься. Да, держи свой хабар. Ну, Кромвель дает… Я красную «медузу» только раз видела. А про
