Где ты, мой незнакомец? - Кэтлин Вудивисс

Подбородок у нее задрожал, и вдруг сердце Леноры екнуло и ушло в пятки — она заметила всадника, галопом направлявшегося к дому. От испуга и неожиданности у нее перехватило дыхание, ей показалось на мгновение, что она узнала мужественное лицо Эштона, хотя что-то подсказывало ей — этого просто не может быть. Чудес не бывает.

Чем ближе к дому подъезжал мужчина, тем тяжелее становилось у нее на душе. Мужчина казался слишком плотным, да и в седле он держался без того изящества, что всегда отличало Эштона. Наконец она узнала Малькольма Синклера и бешено бьющимся сердцем замерла, видя, как он спешился и неторопливо направился к дому. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем она услышала, как заскрипели ступеньки лестницы, когда он отправился наверх. Его шаги раздавались то тут, то там, словно он рыскал из комнаты в комнату в поисках ее. По мере того, как шаги приближались, Ленора почувствовала, что ее охватывает настоящий страх. Она огляделась в поисках какого-нибудь убежища, но потом спохватилась — выхода у нее не было, оставалось принять все, как есть. Собравшись с силами, она заставила себя остаться на месте. В конце концов, с реальностью приходится считаться, а рано или поздно, но ей неминуемо придется встретиться с этим человеком лицом к лицу.

Малькольм остановился у двери в спальню и мельком заглянул внутрь. Как только взгляд его упал на нее, лицо его расплылось в улыбке.

— А я-то боялся, что ты забыла, где твоя комната, — Он широко раскинул руки, словно намереваясь обнять ее. — Если бы ты знала, как я надеялся, что твоему отцу повезет, и он сможет уговорить тебя вернуться домой! Я просто места себе не находил — боялся, а вдруг этот негодяй Эштон не отпустит тебя?!

Ленора холодно оглядела его с головы до ног, молча оценивая про себя. Он был так же высок, как Эштон, но немного тяжелее, хоть и моложе на вид. На первый взгляд он был даже красив, кареглазый, с шапкой пышных густых волос. Небольшие усики были тщательно подстрижены и придавали ему немного фатовской вид. Одет он был с иголочки, по последнему крику моду, и его новехонький костюм для верховой езды, должно быть, обошелся ему в немалую сумму. Только вот Эштон в своих старых бриджах, которые он всегда одевал, когда возился с лошадьми, был в глазах Леноры куда привлекательнее. Была во всем его облике какая-то неосознанная гордость, уверенность в себе, чего не было в Малькольме. Да и походка у того была странная, немного развязная — при каждом шаге он то поднимал, то опускал плечи, но при этом держался как-то неуверенно.

— Я знаю, что это моя комната, — Собрав все свое мужество, она заставила себя взглянуть ему прямо в глаза. — Только вот я не помню, чтобы когда-то делила ее с вами, — Она с трудом выдавила жалкую улыбку. — Прошу прощения, Малькольм, но я абсолютно вас не помню!

— Ну что ж, милая, это легко поправить, — Он тихо рассмеялся и, обняв ее за талию, попытался притянуть к себе. Ленора, испугано вздрогнув, отпрянула в сторону, даже не пытаясь скрыть дрожь отвращения. Она поспешно отступила, стараясь держаться от него как можно дальше, и юркнула за спинку стула, где чувствовала себя в большей безопасности.

— Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому, Малькольм, — твердо заявила она. Теперь в голосе ее звучала даже большая настойчивость, чем в тот вечер, когда она умоляла Эштона дать ей время, чтобы прийти в себя. — Даже если все вокруг будут в один голос твердить мне, что я ваша жена, я-то не могу в одно мгновение измениться. Мне нужно привыкнуть к мысли о том, что мы женаты, иначе это звучит слишком дико для меня.

Малькольм продолжал смотреть на нее. Казалось, до него не сразу дошло, что она имеет в виду. Наконец, он кивнул и медленно опустил руки.

— Насколько я понимаю, ты хочешь сказать, что мне придется поискать себе другую комнату? Иначе говоря, спальню?

— Не только спальню, Малькольм. Другой дом, — решительно заявила она. — Я согласилась приехать сюда с отцом по одной-единственной причине — он дал мне честное слово, что вас здесь не будет. Отец пообещал, что вы оставите меня в покое, дадите мне время, чтобы привыкнуть к моей новой жизни, а до тех пор не сделаете попытки поселиться здесь.

Он озадаченно нахмурился.

— Но это…это достаточно необычно, Ленора. К тому же это вообще нелегко!

Смутные подозрения зашевелились в ее душе. Неужели они пытаются обмануть ее? Ленора стиснула зубы, заставив себя вслушиваться в то, что он говорит. Теперь у нее уже не оставалось ни малейших сомнений в том, что она совершила страшную ошибку. Не следовало бежать от Эштона. Ах, если бы она только знала, что столкнется лицом к лицу с этим человеком! Холодно и отчужденно взглянув ему в глаза, она процедила, — Почему же?

Малькольм с досадой пожал широкими плечами и принялся метаться из угла в угол. Наконец он остановился возле стула, за спинкой которого по-прежнему стояла Ленора.

— Во всем Билокси нет другого места, где бы я мог остановиться.

— Ты мог бы снять комнату в гостинице, — возразила она.

Он резко обернулся и коротко глянул на нее, его приятные манеры слетели с него, как по волшебству. Ленора увидела, как губы мужчины искривились в неприятной ухмылке.

— А когда ты жила в доме Эштона Уингейта, ты тоже спала отдельно? Или об этом не было и речи? Вы двое, похоже, просто оторваться не могли друг от друга! Я-то еще не забыл, как вы целовались там, в беседке!

Жгучая ненависть и ревность к другому были так очевидно написаны у него на лице, что Ленора поняла — достаточно малейшего повода, и поединок между ним и Эштоном будет неминуем. Поэтому она дала себе слово в будущем не давать ему никаких оснований подозревать то, что происходило в Белль Шене.

— Сразу после того несчастного случая меня поместили в комнату для гостей. Пока я лежала больная, Эштон вел себя как истинный джентльмен. Он ни раз не сделал даже попытки навязать мне мысль о том, что я — его жена.

Малькольм заколебался. Видно было, что червячок сомнения все еще точит его. Непонятно, поверил он, или нет, во всяком случае, было видно, что он ломает голову, пытаясь разобраться в том, что только что услышал. Повернувшись к ней спиной, он плюхнулся в кресло и вытянул ноги перед собой.

— Ты утверждаешь, Ленора, что не помнишь меня. Мне трудно в это поверить, дорогая. Особенно если учесть, как мы всегда были близки с тобой, — Потянувшись к ней, Малькольм испытующе взглянул ей в глаза, а потом похлопал по подушке, лежавшей на ближайшем кресле. — Присядь, любимая, давай хорошенько это обсудим. Уверен, стоит нам постараться и мы живо справимся с этой твоей проблемой, как это было всегда.

Ленора окинула холодным, недоверчивым взгляд на его спутанные после поездки волосы, не чувствуя ни малейшего желания принять его приглашение. К несчастью, она так и не смогла придумать предлог, чтобы отказаться. Немного поколебавшись, она пробралась между стульями и, чувствуя на себе его испытующий взгляд, осторожно устроилась на самом краешке кресла.