Бестолочь - Илья Николаевич Романов

Да ты можешь не вопить так, отмороженный ты мой. Не дурак, понимаю, что иногда лучше молчать, чем показывать свою эрудицию.

— А где Кайя? — спросил я, переводя нравоучения бродяги на другую тему. Тишина на кухне и в доме целиком несколько напрягала. В животе урчало от голода, и интерес мой не был чисто праздным.

— С Олави ушла. Он её как свою правнучку хочет представить одним людям. За неё не беспокойся. Девчонка вытянула свой счастливый золотой. Если Тазани поможет, то у неё вообще проблем не будет. Нам больше о своей шкуре надо сейчас беспокоиться и надеяться на удачу. — мой отморозок как-то странно посмотрел на меня. — Ты удачливый дурак. Может, всё хорошо и будет, если твоя удача не отвернется. А если отвернётся, то ничего страшного. Все мы рано или поздно сдохнем…

Фаталист чертов! Не мог мне раньше сказать, что тут такие напряги могут быть?!

Чтобы хоть как-то развеять свои нехорошие предчувствия, я сместил весь разговор на Кайю. Что с ней будет, как вообще она жить будет, как к её ситуации отнеслись дед Олави и господин Тазари. Ответы Антеро меня несколько озадачили. Не то чтобы я сама наивность и не понимаю, что не в сказку попал, но не ожидал, что у них тут настолько всё запущено. Случаи насилия над женщинами в этом мире не такая уж и редкость. Что там говорить про простолюдинок, не всякая дворянка может рассчитывать, что её не обидят.

Рыцарь постепенно оживился и припомнил парочку историй про дворянок, использованных по прямому назначению, при этом без конкретики в именах и местах событий. Про случаи захвата в плен женщин я знал. По хроникам подобные случаи встречались, но до рассказа Антеро я даже не представлял, насколько рядовым было событие похищения девицы. Риска как такового нет, а прибыль неплохая, конечно, при условии, что охрана у девицы слабая. Напасть в темноте, вырезать свидетелей, а с девицей всегда можно договориться, если она хочет остаться девицей до брака. Если отец по дурости поведёт дружину дочку отбивать, то шанс отца быстро взять замок подлеца мизерный, а самой дочки он в живых не найдет, если вообще найдет даже труп.

Если моментальный штурм замка не удастся и не будет никаких доказательств плена девушки, то со стороны ситуация для соседей будет выглядеть необоснованным нападением, и у пленителя всегда есть возможность запрашивать помощь соседей и короля. Да и не нужна подлецу никакая помощь. Соотношение потерь при штурме минимум один к трём, задолбаются замок штурмовать силами одной дружины, если в замке сидит такая же по численности дружина.

В случае штурма замка рыцарь просто употребит бедняжку по назначению, или его дружина постарается. Кому нужна такая огласка? Отцу позор, что не сумел девку свою уберечь, самой девке вечно сидеть в девицах, кто её замуж возьмёт опозоренную? Если девица ещё и залетит, то позор двойной, сама хотела.

— А как же слова про честь и доблесть девицы? Не всё же с менестрелями любят уединяться? — прифигев, я задал вопрос, и, задав, уже сам понял, что спросил чушь.

— А тут всегда можно сказать, что девица уже была порченой. Муж сказал! Слову мужчины больше веры, чем слову девицы, что на любом осмотре только подтвердит свою испорченность. А девице это надо? Терпеть позор и лишать себя возможности выйти замуж. Уже порчена. Если упёртая и не будет молчать, то пусть докажет, что она не любительница хаживать по конюхам.

А дальше дегенерат в пример рассказал историю про девицу с норовом, которую сломали не только телесно, но и психологически. Заставили полуголую обслуживать за столом дружину. Заставили дворянку разносить еду простолюдинам! Всякий, включая пажей, мог прокатиться на лошадке с норовом, напомнить ей о её положении. Плохо всё у той девицы кончилось. В общем, многими деталями дегенерат не сыпал, но его качественные примечания давали подозрения, что историю про девицу он слышал не из последних уст, если вообще не был очевидцем. Не случайно, похоже, Слепой Ёж говорил про выбеливание на старости лет. Какие у вас тут всех скелеты в шкафу, копнешь случайно, и самому противно становится. Лучше подробно про эту историю не расспрашивать, а то неуютно от подозрений и всей правды всё равно не узнаю. Может, он в оргии вовсе не участвовал, а наоборот — был в числе тех, кто освобождал. Правды знать не хочу. Конечно, я его выбеляю, но я не мальчик, чтобы бить себя пяткой в грудь и делать морду, как будто дерьма нюхнул. Огрубел душой за прожитую жизнь. В жизни столько всякого плохого происходит, что лишний раз грузиться — это с ума сойти. Бог ему судья, если, конечно, он меня слышит в этом забытом им мире…

Есть у меня друзья по разные стороны закона. Иногда они такие истории рассказывали по бытовухе и прочей чернухе, что кровь в жилах стыла. Не случайно опера хоть и элита, но иногда они самые чёрные бухарики и курят, пока никотин с конца не начинает капать. Не случайно у них башни съезжают при такой работе. Это естественно. Для хорошего опера все люди делятся на три категории: жертва, подозреваемый и преступник. Иногда их клинит, и они тебя, старинного, юношеского приятеля рассматривают в одной из категорий. Надо ли говорить, что ты на семьдесят процентов рассматриваешься в негативном свете, с учётом того, что вы оба росли в девяностые. В России посади любого мужчину, которому за тридцать лет, в одиночную камеру лет на пяток без переписки, общения и объяснения причин, и каждый в глубине души будет знать, за что он сидит. Ничего. Говорят, что оперов года через три после выхода на пенсию отпускает от этой ерунды. Не мы такие, жизнь такая грешная…

— А как же благородные не боятся мести от отца? — спросил я, отходя от своих воспоминаний.

— А что им будет-то? Дружина защитит от угрозы. Вызова на дуэль такие воины, как правило, не боятся. Призвать на суд их тоже не получится. Вот и выгоднее им денег заплатить якобы в благодарность за то, что дочь, жену, племянницу они как будто спасли из лап разбойников и спасли от самого страшного. А то, что страшное уже было, то для всех только предположение, никто ведь рядом с факелом не стоял и не светил. Деньги, в том числе и за молчание, платятся. Кто хочет, чтобы девица возвратилась целой, тот с выплатой денег не затягивает. Захвативший, конечно, не будет