Наследство Найтингейлов - Кэтрин Коултер

— Клянусь всеми святыми, Норт, ты должен мне обо всем рассказать!

— Хорошо. Когда длинными зимними вечерами будем сидеть у огня, расскажу о наследстве Уиндхемов и обо всем, что произошло.

Глаза Кэролайн загорелись, и Норт быстро поцеловал ее.

— Нет, Кэролайн, не сейчас. Такую историю нужно рассказывать не спеша. Лучше уж поговорим о поместьях.

Я не был ни в одном из них много лет и не помню, жил ли там в детстве.

— А, по-моему, это именно так и было, Норт, и твои родители жили вместе, а отец часто приезжал в Маунт Хок и слушал отравляющие речи деда.

— Возможно. Придется попросить лондонского поверенного подробнее написать обо всем. Это давно уже следовало сделать. Он сумеет точно сказать, жили ли отец с матерью в одном из этих поместий.

— Может, стоило бы даже поехать в Йоркшир и повидаться с твоими друзьями. Теперь, Норт, я хотела бы кое-что сказать тебе. Нет, не целуй меня, а то я снова все забуду.

Она сжала ладонями его лицо и прошептала:

— Ты мой муж. Я люблю и всегда буду любить тебя, даже когда ты постареешь, лишишься всех зубов и начнешь ходить с палочкой. И поскольку сама я тоже буду выглядеть не лучше, доказать свою любовь окажется совсем нетрудно. Я никогда, никогда не предам тебя. И убью всякого, кто попытается причинить тебе зло. Ты мой, а то, что принадлежит мне, я никому не отдам.

Норт судорожно втянул в себя воздух.

— Кэролайн, — пробормотал он, обнимая жену, но в этот момент в вестибюле появился Оуэн и спросил:

— Что-то случилось? Почему вы здесь? А кто эти женщины? Этих портретов раньше здесь не было, верно ведь? Мне тоже показалось странным, почему на стенах нет ни одного изображения женщины.

— Кэролайн нашла портреты моих предков по женской линии в кладовой на третьем этаже, — пояснил Норт, опуская руки и поворачиваясь к Оуэну. — Остальные нужно отреставрировать и повесить на прежние места.

— Кэролайн вечно сует повсюду нос, — заметил Оуэн, глядя на портреты. — Вы не поверите историям, которые она рассказывала мне о жизни в Академии Чедли для Молодых Леди. Это была не девочка, а настоящий кошмар! Никогда не могла держать рот на замке и постоянно лезла в чужие дела. Всегда хотела всех исправить, даже меня. Кстати, я получил письмо от отца. Не поверите, что он сотворил, а может, и поверите, поскольку прекрасно его знаете.

Было очень поздно. Кэролайн читала, сидя в библиотеке, закутанная в алый халат, который, как считала, понравится Норту настолько, что тот захочет его снять. Она скучала по мужу, хотя не видела его всего три часа. Норт гостил у сэра Рафаэла Карстейрса в Карстейрс Мэнор. Последние три дня непрерывно лил дождь, и в одном из оловянных рудников случился обвал. Сэр Рафаэл и Норт должны были встретиться с управляющими, обсудить, что делать и какое оборудование купить для остальных рудников. Как ни странно, Кэролайн обнаружила, что не хочет оставаться одна в огромной постели, где было холодно и одиноко. Нет, она подождет его приезда здесь, в библиотеке, читая поэму Готфрида Страсбургского о Тристане и Изольде, написанную в царствование короля Иоанна Безземельного, жадного и подлого человека, которого возмущенные его многочисленными пакостями бароны вынудили подписать Хартию Вольностей.

История Готфрида Страсбургского оказалась куда более мрачной, чем поздняя повесть Мэлори о любовниках, обреченных и проклятых. Здесь же единственным человеком, достойным уважения и почитания, был несчастный король Марк, терпеливый и добродетельный, всего-навсего изгнавший изменницу-жену и неверного племянника, а не повелевший подвергнуть их страшной казни.

Кэролайн знала, что на месте короля Марка с огромным удовольствием выпустила бы кишки предателям. Но в легенде искусно сплелись все классические темы трагической любви, измены и смерти. Не потому ли мужчины рода Найтингейлов считали себя такими же благородными и великодушными, как король Марк, и зашли настолько далеко, что утверждали даже, будто он похоронен здесь, а не на южном побережье, около Фаун. Но по крайней мере они хотя бы оставили в покое короля Артура и, как и все корнуоллцы, не сомневались, что он жил и умер в Тинтаджеле. Правда, в отличие от предков Норта, жители Корнуолла почти не знали и не жалели бедного короля Марка.

Кэролайн считала, что для Найтингейлов Артур — слишком сильная личность, тогда как благородный добрый Марк достаточно безволен, чтобы питать их фантазии о собственном великодушии по отношению к вероломным женам. Жаль, конечно, что они не выбрали короля Артура своим идолом, ведь он тоже был обманут королевой Джиневрой и любимым рыцарем Ланселотом. Он куда мужественнее паточного героя короля Марка. Скорее всего, они скорбели о последнем лишь потому, что о нем почти никто не помнил и, следовательно, не спорил ни с ними, ни с их россказнями. И если другие люди были готовы отстаивать и защищать короля Артура, к Марку они относились по меньшей мере прохладно. Кэролайн продолжала вчитываться в поэму. Было очень трудно разбирать средневековый французский, но она поняла, что Тристан, изгнанный вместе с Изольдой, клянется быть с ней “одним сердцем, одной душой, одним телом, одной жизнью”. Но потом добрый старый Тристан умудрился встретить другую Изольду и тоже влюбиться в нее. Чего стоят мужчины к их постоянство!

Кэролайн зевнула, слова начали расплываться перед глазами. Книга выпала из рук на колени и соскользнула на ковер.

Вопль, разбудивший ее, был так ужасен, что Кэролайн скатилась с диванчика,

Глава 30

Она тут же вскочила на ноги, подхватила юбки и понеслась в вестибюль. Сцена, открывшаяся ее глазам, была настолько поразительной, что Кэролайн замерла как вкопанная и уставилась на катающихся по полу мужчин. Оуэн, оседлав Беннета Пенроуза, тряс его, как тряпичную куклу, и колотил головой о золотисто-белый мрамор. Беннет без особого успеха пытался сопротивляться и при этом орал так, словно его режут. В этот момент Кэролайн ощутила небывалую гордость за Оуэна.

— Оуэн! Иисусе, да ты просто великолепен! Только теперь нужно остановиться, ты его убьешь.

— Он заслужил это, гнусный негодяй! И Оуэн снова проверил на крепость череп Беннета, изо всех сил треснув его головой о мраморный пол.

— Конечно, ты совершенно прав, но я не желаю, чтобы тебя повесили за убийство!

Она слегка коснулась стиснутого кулака Оуэна, почувствовала, как он напряжен, какой безудержный гнев им владеет, и поняла, что никогда еще не видела кузена в подобном состоянии.

— Насколько я поняла, это вопил Беннет?

— О да, и еще до того, как я ударил его в первый раз, мерзкий подлый слизняк!

Оуэн с презрением оглядел растерянного и бледного как смерть Беннета Пенроуза, из носа которого хлестала кровь. Он уже больше не кричал, очевидно, сообразив, что достаточно опозорил себя уже тем, что вопил, словно обезумевший козел. Кэролайн оторвала полоску от юбки: