Исповедь из преисподней - Сергей Решетников

Выписка из постановления

Иркутск. 15 февраля 2005 года.

Судья Иркутского областного суда Толстая О. В., рассмотрев материалы, представленные первым заместителем начальника ГУВД по ИО, полковником милиции Клинчуком П. И.

Установил:

В Иркутске действует вооруженная преступная группа, состоящая из ранее судимых, которые занимаются хищением денег и имущества в крупных размерах путем разбойных нападений и краж на предприятиях Иркутска, Ангарска и Шелехова. Данная группа хорошо организована и сплочена. В распоряжении имеет оружие, радиостанции, средства маскировки, а также сотовые телефоны. По оперативной информации за период с 2002 по 2005 г. данной преступной группой было совершено более восьми разбойных нападений на предприятия и организации. Одним из активных членов данной преступной группы является Ниязов Роберт Ренатович 1967 г.р., прописан по адресу: Иркутск, ул. 1-Советская, дом ХХХ а, квартира ХХ, проживает г. Шелехов ХХХХХХ, использует сотовый телефон №609275, не работает, ранее судим.

Имеющаяся информация дает основания полагать наличие в действиях Ниязова признаков состава преступления, предусмотренного ст. 162 УК РФ, которое в соответствии со ст. 15 УК РФ относится к категории тяжких. На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 23, 25 Конституции РФ, Закон РФ «Об ОРД» и ст. 186 УПК РФ, постановил:

Разрешить проведение оперативно-розыскных мероприятий, связанных с ограничением конституционных прав личности гр. Ниязова, путем проведения прослушивания телефонных переговоров, ведущихся по телефону №609275, зарегистрированного на Ниязова Р. Р. Срок проведения мероприятий назначить 90 суток, начиная с 15 февраля 2005 года.

Судья Иркутского областного суда Толстая О. В.

Регистрационный номер 1/159с от 15.02.2005 года.

Как обращалось ранее идентичные постановления были вынесены в отношении Цветкова (9.02.2005), Старожилова (23.03.2005), Москаля и Говорунова (04.06.2005).

Таким образом из истребованных судом документов следует, что сотрудники милиции до 09.02.2005 года владели оперативной информацией о том, что Цветков является активным членом вооруженной преступной группы, совершающей нападения и кражи на территории Иркутска, Ангарска, Шелехова с 2002 по 2005 год.

Согласно приговору, после 9.02.2005 года совершены следующие преступления:

21.02.2005 года – разбой на Остапенко В. Н.

8.03.2005 – разбой на Симибратченко В. А. Ильину Ю. С., Павлову М. С.

8.04.2005 – разбой на Журавлева Г. П. и Пустогородскую Т. Д.

30.05.2005 – разбой на Любимскую И. Н.

3.06.2005 – кража имущества и неправомерное завладение а/м «Ниссан Тиррано» Захарова В. Г. без цели хищения

10.06.2005 – разбой на Игнатьеву Н. Е., Филиппову В. К., Одарку Л. А., Кузнецова В. С.

7.07.2005 – разбой на Лукьянчикова П. Л.

Тем самым имея информацию о наличии вооруженной группы, органы МВД не пресекли их деятельность, а фактически оказывали содействие в совершении преступлений, если считать доказанным факт их совершения указанными лицами.

В этой связи необходимо обратиться к показаниям Ниязова, данным в период после прослушивания стенограмм и аудиозаписей:

– Слежку, когда вы примерно заметили?

– В одно время то возникнут, то пропадут. Потом опять возобновлялись. С 2003 года где-то.

При этом Ниязов не уточнял за кем следили сотрудники милиции и не смог более конкретно указать период времени слежки.

Вместе с тем, если учитывать показания Ниязова, которые признаны судом достоверными и правдивыми, об осуществлении слежки с 2003 года, активное прослушивание телефонных переговоров с 2005 года, имеющуюся оперативную информацию о наличии вооруженной преступной группы, совершающей тяжкие преступления с 2002 года, то возникает закономерный вопрос: «Почему позволялось совершать преступления группе если на 9.02.2005 имелась о ней информация (после 9.02.2005 года совершено 7 особо тяжких и тяжких преступлений)? Каким образом могли совершаться преступления группой, если с 2003 года велось наружное наблюдение (с 19.01.2003 года совершено 42 особо тяжких и тяжких преступления, в том числе убийства людей)?»

Анализируя эти сведения, приходишь к выводу – не было никакой группы, а все обвинения охранки не более чем выдумка, чтобы придать хоть какой-то вид законности их действиям.

При высказывании последнего слова я обратил внимание на то, что суд фактически истребовал доказательство невиновности подсудимых и фабрикации уголовного дела, поскольку в случае достоверности этих сведений, так называемая вооруженная преступная группа была бы задержана как минимум 21.02.2005 года. Причем с поличным. Или как максимум в 2003 году. Так же указал, что в случае признания материалов прослушки допустимым доказательством и вынесении обвинительного приговора в отношении преступлений, совершенных 21.02.2005, 8.03.2005, 8.04.2005, 30.05.2005, 3.06.2005, 10.06.2005, 7.07.2005, необходимо вынесение частного определения в адрес МВД с требованием о привлечении виновных лиц к уголовной ответственности поскольку первоочередной задачей ФЗ «Об ОРД» является пресечение преступной деятельности, а не ее поощрение.

Судья Куйбышев реально осознав, какие документы он исследовал и огласил – ведь они ставили под сомнение возможность совершения преступлений, при изложенных в них обстоятельствах, при вынесении приговора проигнорировал истребованные им же документы, не дав им никакой оценки.

А как же требование закона о необходимости оценки всех исследованных в суде доказательств, особенно подтверждающих невиновность подсудимого (пусть даже косвенно).

Верховный суд РФ так же проигнорировал эти доводы, изложенные в дополнении №48 к кассационной жалобе.

Хорошо, меня считают виновным в совершении преступлений, которые происходили фактически на глазах сотрудников милиции, так почему только я несу ответственность? Восстановление социальной справедливости и прочая лабудень? Защита лиц, пострадавших от преступлений?

Но в этом случае, как мне думается, сотрудник милиции, следивший за лицами, подозреваемыми в совершении тяжких и особо тяжких преступлений и, позволяющий дальше их совершать, причем фактически у него на виду, достоин не менее жесткого наказания.

Мне интересно было бы узнать мнение потерпевших по этому поводу. Хотя… есть ли в этом смысл…

Если потерпевшие, (во всяком случае большинство несмотря на то, что были и такие которые не пошли на поводу у следствия и давали показания, опровергающие версию обвинения, выстроенную на показаниях пету…) которые откровенно лгали в судебном заседании, противореча своим же первичным показаниям, то трудно ожидать от них желания справедливости.

Конечно, правомерен вопрос, а как же бы я сам себя повел, если в отношении моих близких или меня самого, было совершено преступление, а охранка убеждает, что пойманные бандиты и есть те самые подлецы? Милиция же не может врать! Правда?

Может!!! И очень часто это делает! Но здесь вопрос больше нравственный…

Я много думал над этим вопросом, в том числе переворачивая свою жизнь, страница за страницей, и пришел к выводу, что пока я не был бы убежден на сто процентов в отношении лица к преступлению, следствие не получило бы в моем лице такого рода помощника. Да и в случае убежденности, я говорил бы то,