Инфицированные - Скотт Сиглер

Убийство произошло часов семь назад. Если Доуси бежал, то может быть уже в Индиане, в Чикаго, в Форт-Уэйне или на главной магистрали Огайо, по пути к Восточному побережью. Но Дью знал, что Доуси далеко не ушел. Пусть люди думают, что хотят; пусть запомнят описание преступника и глядят в оба. Доуси мог всех удивить, и, если уж он куда-то направляется, это совсем недалеко отсюда.

Машина Доуси мирно стояла под засыпанным снегом навесом. За два дня в Анн-Арбор не зарегистрировано ни одного угона — ни машины, ни мотоцикла, ни даже мопеда. Значит, вряд ли он куда-то поехал. Кроме того, похоже, с его правой ногой что-то не так. Брайан Вандерпайн, тот коп, который обнаружил убийство, первым обратил внимание на кровавые следы в коридоре. Всю квартиру залили кровью, однако Вандерпайн обнаружил отпечатки только левого ботинка. Следов от костыля не нашли, и поэтому Вандерпайн выдвинул гипотезу, что Доуси передвигается прыжками — на одной ноге.

Итак, что мы имеем? Мужчина, причем мужчина огромного роста, без автомобиля или другого средства передвижения, совершает непредумышленное убийство, в спешке спасается бегством, не имея времени что-то обдумывать и планировать и не вызывая такси (они проверили, пассажиров в районе Уиндивуда в тот день никто не брал). Ко всему прочему, он еще и скачет на одной ноге. Заметная деталь, ведь кто угодно обратит внимание на здоровенного мужика, передвигающегося столь необычным образом. Тем не менее, несмотря на большую скорость распространения информации, сообщений об интересующем персонаже не поступало.

Все это натолкнуло Дью на мысль, что Доуси, возможно, вовсе и не покидал жилого комплекса. Все считали, что его и след простыл, но ведь они исходят из ложных сведений о связи Доуси с террористами, которые могли помочь ему бежать.

Армия полицейских проверила каждую квартиру в блоке B, значит, там его точно нет. Куда он мог деться? В комплексе семнадцать жилых зданий, в каждом по двенадцать квартир, по четыре на этаже. Полицейские постучались в каждую квартиру, спрашивая, не видел ли кто-нибудь чего подозрительного. Никто не видел и не слышал. Но не во всех квартирах им отвечали. Кто-то из жильцов ушел на работу, кто-то просто съехал. Времени на то, чтобы проверить каждого жильца и узнать, должен ли он быть дома, не хватило. Следов насильственного проникновения в жилище тоже не обнаружено.

Впрочем, это еще не значит, что Доуси не засел в одной из квартир. Может, он взял заложника. Может, вынудил жильца говорить, что все в порядке.

Дью доверился инстинкту.

Если у Доуси ноги в крови, значит, кровь должна быть еще где-то на теле. К его машине вели отчетливые кровавые отпечатки ботинок, но каждый след бледнел по сравнению с предыдущим, а возле автомобиля они и вовсе исчезли. Раненый человек, быстро передвигающийся скачками на одной ноге… он наверняка падал, и если падал, то на снегу должны остаться другие следы крови.

Дью еще раз обошел вокруг блока B. Ничего. Еще один круг. Пристально вглядываясь в снег, вернулся к машине Доуси. Примятый снег перед капотом свидетельствовал, что не так давно здесь кто-то стоял. Возможно, сам Доуси.

Все следы перед машиной — от левого ботинка. Дью не сразу разглядел это, а когда разглядел — деталь буквально въелась ему в мозг. Доуси, гигант с искалеченной ногой, стоял здесь. Черт, он наверняка видел, как Вандерпайн входит в его дом!

Дью присел на корточки перед видавшим виды, тронутым ржавчиной «Фордом». Замерзшие колени запротестовали. Ведущий специалист ЦРУ страдает артритом, подумал он. В кино показывают не все.

Дью посмотрел на дверь блока B и ощутил сильнейший выплеск адреналина: Доуси стоял в этом самом месте. Он видел, как двое копов входят в двери его дома, видел, как за ними захлопнулась дверь… И что потом?

Дью огляделся, стараясь представить, как рассматривал обстановку инфицированный человек. Слева — Уоштиноу-авеню, главная дорога между престижным Анн-Арбором и рабочей окраиной Ипсиланти. Она в любое время дня и ночи кишит машинами, двигающимися со скоростью тридцать пять миль в час. Если бы Доуси отправился туда, кто-то наверняка обратил бы внимание на мужчину, скачущего на одной ноге.

Слишком много шума, слишком много народу. Дью посмотрел вправо. Там — жилой комплекс. Квартиры. До черта собачьего квартир. Почти нет машин, занавески и жалюзи, никто не смотрит из закрытых окон. То, что нужно — тихо, полным-полно укромных уголков, кустов. Полицейские прочесали каждый кустик — и не нашли ничего, ни отпечатка ноги, ни сломанной ветки.

Но на дворе зима. Зачем прятаться в заснеженных кустах, если можно укрыться в уютной теплой квартирке? Доуси, должно быть, рассматривал ситуацию именно так. Он только что совершил зверское убийство, а двое полицейских уже вошли в его подъезд. Дью напомнил себе о жестокой паранойе, присущей всем жертвам. Доуси видел копов, знал, что они пришли за ним, что вот-вот обнаружат тело. Он хотел где-то спрятаться, и спрятаться как можно быстрее.

Дью застонал, разгибая колени, которым вовсе не нравилось такое обращение, и зашагал к блоку G. Хотя сердце гнало кровь по жилам со скоростью высокооктанового двигателя, он шел нарочито медленно, пристально осматривая каждый сантиметр дорожки.

73

Burn. Burn. Yes ya gonna burn

Тот, который на спине, наверное, засел крепче всего. В баре у Толстухи Перри обнаружил зажигалку, две бутылки вина, три бутылки «Бакарди 151» и немного «Джека Дэниелса». Он уже успел опустошить бутылку, в голове помутнело, но пока несильно. Перри рассчитывал, что через какое-то время действие алкоголя усилится.

Осталось три Треугольника — на спине, на левом предплечье и на яйцах.

Для того что он задумал, придется хорошенько набраться.

Другого пути уничтожить Треугольники не оставалось. Перри рисковал сильнее, чем прежде. Треугольник на предплечье расположился вплотную к артерии. Другой — на спине прямо над позвоночником; возможно, шипастый хвост обвил позвонки. Вытаскивая его, Перри может повредить или даже сломать позвоночник. А тот, что в мошонке, о котором Перри умудрялся не думать несколько дней… Ладно, сначала надо хорошенько напиться.

Перри не рассчитывал вытащить всех — он собирался убить их прямо там, где они угнездились. Они начнут гнить, но если план сработает, он позвонит 911, и его заберут на «Скорой». Пусть врачи потом разбираются. Военные хотели уничтожить его, чтобы помешать Треугольникам вылупиться. Может, если не останется никаких Треугольников, за ним больше не будут охотиться. Возможно, его убьют, а возможно, оставят в живых, чтобы допросить и исследовать. Даже если его посадят в тюрьму и станут копаться в мозгу с помощью тех секретных машин, которые читают мысли, он будет жить.