Весь Хайнлайн. Кот, проходящий сквозь стены - Роберт Хайнлайн

— А я не понимаю, зачем тебе понадобилась эта жертва? Я ведь понял, что ты еще и одна из жен Лазаруса Лонга. Пусть и в «отпуске», но все же — жена. Супруга этого жестоковыйного старого хама! Эй! А что если он попросту ревнует ко мне? Черт возьми, это не только возможно, это же наверняка! Конечно! Он же не лунни, чтобы так просто примириться с «выбором леди»! К тому же он выходец из той культуры, в которой ревность не отклонение, а самая обычная психическая норма. Ну да, и как же я не понял раньше? Вот глупый ублюдок!

— Да нет же, Ричард!

— Точно, как в свином глазу!

— Послушай, Ричард, вся ревность испарилась из Лазаруса давным-давно, много поколений назад. Я же была за ним замужем тринадцать лет и имею основания быть в этом уверенной. Нет, милый, он просто неспокоен. Он тревожится. И обо мне, и о тебе, так как знает, насколько опасна наша миссия — не только Для нас, но и для Терциуса, а стало быть, и всей семьи. Он же понимает, что такое Мультивселенная и как она уязвима! Лазарус посвятил всю свою жизнь и свое состояние обеспечению безопасности терциан.

— Допустим. Но при всем при том ему не мешало бы быть чуточку цивилизованнее. Воспитаннее. Вежливее.

— Мне бы тоже этого хотелось. Подержи-ка киску, я прогуляюсь по причине пи-пи. А после этого я проголосую за сон.

— Я тоже. За то и за другое. Ох, до чего же восхитительно, встав с постели, прогуляться в туалет не прыжками на одной ноге, а настоящими шагами!

Мы уже засыпали в обнимку, погасив свет. Ее голова покоилась на моем плече, котенок тоже расположился где-то поблизости. Мы уже почти спали, когда она прошептала:

— Ричард… забыла… Эзра…

— Что забыла?

— Его ноги… Когда он впервые пошел… с костылями… через три дня, а для меня — через три месяца. Мы его поздравили, а Ксия — еще и в горизонтали.

— Наилучшие поздравления!

— Она уложила его в постель, сама раздела…

— Славные девочки! Что еще новенького?

Мне показалось, что она совсем проснулась, но она сонно пробормотала:

— Вайоминг…

— Что, дорогая?

— Вайо, моя дочь. Маленькая девочка, игравшая в фонтане… Ты помнишь?

— Да, да! Твоя? Ох, бабуля!

— Ее назвали в честь моей мамы Вайо. Лазарус…

— Она дочь Лазаруса?

— Кажется, да. Иштар говорит, что так. У девочки много хороших генов.

Я попытался представить себе лицо девчушки. Маленький эльф с ярко-рыжими волосами.

— Она очень похожа на тебя.

Хэйзел не ответила. Ее дыхание стало медленным и ровным.

Я почувствовал коготки на своей груди и щекотку в подбородке.

— Мурр-р!

— Тише, малыш! Мама спит.

Котенок сполз пониже и приготовился спать. Итак, этот день завершился так же, как и начался — маленьким зверенышем на моей груди.

Это был очень наполненный делами день!

27

Бедна та память, которая имеет дело лишь с прошлым.

— Гвендолин, любовь моя!

Хэйзел замерла с зубной щеткой в руке и испуганно обернулась:

— Что, Ричард?

— Сегодня у нас юбилей. Мы должны его отпраздновать.

— Я всегда готова праздновать, хотя не очень понимаю твою арифметику. И как отпраздновать? Изысканным завтраком? Или возвращением в постель?

— И тем и другим. Плюс специальное мероприятие. Но еда — в первую очередь. А что касается арифметики, то сама посуди: у нас юбилей, поскольку мы женаты ровно неделю. Ну да, я знаю, что ты считаешь его двухлетним…

— Да не считаю! Не будем считать. Как время, «проведенное в Бруклине».

— Ты утверждаешь, что я здесь тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять дней — чуть больше или чуть меньше. Но я сам эти дни не почувствовал, Гвен-Хэйзел, и если Аллаху неугодно вычесть их изо всех дней, мне отпущенных, то и я их не вычту. Да я и не верил бы в них, если бы не проснулся с двумя ногами…

— Ты этим недоволен?

— О нет! Просто мне теперь надо стричь вдвое больше ногтей.

— Мурр-р!

— А тебе-то, котяра, что об этом известно? У тебя не ногти, а когти, и ты их не стрижешь! И между прочим, царапаешь меня ночью. Да, да, царапаешь — нечего прикидываться паинькой! Так вот, вечером в понедельник 30 июня 2188 года (не знаю, как это пересчитывается на здешнее время) мы с тобой посетили спектакль балетной труппы Галифакса и любовались Лузиной Паулин в роли Титании.

— Да, не правда ли, она восхитительна?

— Еще бы! Но надо говорить была восхитительна, милая. Ибо, судя по вашим выкладкам, ее дивная красота рассыпалась в прах не менее двух тысяч лет назад. Луэнна почила с миром… Затем мы посетили «Край радуги», чтобы вкусить поздний ужин, и там какой-то чужак имел наглость умереть за нашим столиком. После этого ты меня изнасиловала.

— Но не за столом же?

— Нет, в моем собственном холостяцком жилище.

— К тому же, то было вовсе не изнасилование, по крайней мере, с моей стороны!

— Не будем добиваться слишком точных определений, поскольку на следующее утро ты стерла пятно с моей репутации. Утро нашей свадьбы, моя несравненная! Миссис Гвендолин Новак и доктор Ричард Эймс объявили о своем браке во вторник, 1 июля 2188 года. Засеки эту дату.

— Ты полагаешь, я ее забыла? Вряд ли такое возможно.

— И для меня тоже. Вечером того же дня мы поспешно смылись из города, когда шерифские борзые почти уже хватали нас за пятки. Ночевали мы в «Иссохших костях», в капсуле. Верно?

— Ну, верно.

— На следующий день, в среду, второго июля, Гретхен отвезла нас в капсулу «Счастливый Дракон», и мы переночевали у доктора Чана. Через день, в четверг, тетушка направила свою колымагу к Гонконгу Лунному, и по дороге мы застряли, схватившись с некими ретивыми «аграриями-реформаторами». Остаток дороги колымагу вела ты, и мы так поздно добрались до отеля Ксии, что почти уже не имело смысла ложиться в постель. Но мы все же это сделали, после чего перенеслись в пятницу четвертого июля, в День Независимости. Ты следишь за точностью хронологии?

— Слежу.

— Мы встали… вернее, встал я (поскольку ты уже упорхнула!), и встал слишком рано, обнаружив, что не нравлюсь городским властям. Но ты бросилась (кинулась?) мне на помощь вместе с тетушкой в роли тяжелой артиллерии, после чего мы улепетнули в Луна-Сити так быстро, что мой шиньон остался висеть в воздухе Конга.

— Вот уж чего у тебя нет, так это шиньона!

— Потому что он все еще висит там! Мы прибыли в Луна-Сити около шестнадцати ноль-ноль той же пятницы. Тут мы с тобой разошлись во взглядах…

— Ричард, пожалуйста, не попрекай меня былыми грехами!

— …но все-таки вскоре стало ясно, что неправ я. Ну я и стал молить о прощении и получил его. В ту ночь мы спали в «Раффлзе» — когда ложились, еще была пятница четвертого июля, начавшаяся для нас за много километров к западу от места нашего ночлега и знаменовавшаяся оружейными играми «свободолюбивых стрелков». Ты все еще следишь за хронологией?

— Слежу, конечно. Но мне это кажется гораздо более долгим.

— Медовый месяц не должен казаться долгим, тем более, что у нас с тобой он выдался таким хлопотным! На следующий день, в субботу, мы наняли Эзру в качестве поверенного и посетили Правительственный Комплекс, после чего на обратном пути у входа в «Раффлз» попали в засаду. Мы поспешно покинули отель, усеянный трупами, благодаря любезному содействию Гэй Десейвер и Корпуса Времени. Невероятно скоро мы очутились на земле моей юности, в Айове, где такая высокая кукуруза. Потом мы махнули на Терциус. Любимая, с этого мгновения мой земной календарь начинает барахлить. Мы покинули Луну в субботу пятого, вечером. Через несколько минут мы оказались сперва в Айове, потом почти сразу же — на Терциусе, поэтому я полагаю, что мне все еще следует исчислять время с той же субботы 5 июля 2188 года. Условно примем эту дату, независимо от того, как течет время на Терциусе, тем более, что иначе я совсем запутаюсь. Ты все еще контролируешь мои хронологические вехи?

— Нуда… конечно.

— Благодарю. Итак, я проснулся на следующее утро, то есть в воскресенье шестого июля. Проснулся с двумя ногами! Для Терциуса, допустим, отрезок времени составил тридцать семь дней. Для тебя — около двух лет, для Гретхен — пять или шесть, чему мне пришлось поверить, исходя из ее вида восемнадцати- или даже девятнадцатилетней (да еще «нокаутированной») девицы. И все же для меня прошла всего одна ночь — с субботы на воскресенье! Вечером того же дня я заснул вместе с Ксией и Гретхен, ночь провел с Минервой и Галахадом (чуть не забыл про Пикселя!), а еще, возможно, и с Томом, Дином, Гарри и их девицами — Эгнес, Мэйбел, Бекки. И не знаю с кем еще!

— И я не знаю. А кто такие эти девицы? Парни меня не волнуют, я их слишком хорошо знаю, но девки…