Анна Невиль-5 Ветер с севера - Симона Вилар

И тем не менее, несмотря на тяжкие воспоминания и явную враждебность, Ролло опять накормил Эмму и напоил ее вином.

- Я клятвенно обещал брату, что стану заботиться о тебе, - то ли себе самому, то для пленницы вновь начал было он и добавил задумчиво: - Ему, как и всякому мужчине, нужна женщина, чтобы чувствовать себя дома.

Эмма хмуро взглянула на него и принялась за еду. Ей нужны были силы, чтобы бежать, и она знала, что воспользуется любой случайностью, любым промахом норманна, чтобы осуществить задуманное. Об этом она и молилась на исходе того же дня, прося Пречистую Деву и всех святых помочь ей вырваться из лап язычника.

Ролло сквозь пламя костра с ленивым любопытством наблюдал за девушкой. Он не мешал ей, но, когда Эмма осенила себя крестным знамением в последний раз и вновь легла, спокойно заметил:

- Все вы, христиане, готовы преклонять колени и гнуть хребет перед богом бедняков. Слабые людишки, вы почитаете слабого Бога. Слыханное ли дело верить, что, если тебе дают оплеуху, надо тут же попросить другую. Ваша жалкая вера - удел трусов.

- То-то были трусливы люди графа Фулька, перебившие норманнов в Сомюре, - огрызнулась девушка.

- Нам просто не повезло, - кивнул Ролло. - Чаши весов удачи порой колеблются.

Эмма глядела на него во все глаза.

- В нашем Священном писании, где слилась воедино вся мудрость мира, сказано не только о том, чтобы добром платить за зло и тем самым останавливать вражду. Там говорится также, что пришедший с мечом от меча и погибнет. И ты, Ролло, сам был свидетелем того, как это свершилось, и твои люди расстались с жизнью от рук тех, кто почитает Спасителя.

- “Спасителя”! - усмехнулся норманн. - Ваш Христос позволил казнить себя позорной казнью на кресте!

Эмма вздохнула.

- Господь, позволив себя распять, явил свою величайшую любовь к людям. На что способны ваши боги ради вас? Наш же Спаситель даровал надежду всем людям, отдав жизнь, - как же нам не почитать его?

- Он отдал жизнь, ибо был слаб и не сумел постоять за себя!

Теперь Эмма разозлилась не на шутку. Этот варвар, это чудовище посягнуло на то, что было ей дорого, превыше всего - на ее веру!

- Разве вы, язычники, в силах понять, что означает платить добром за зло? Господь отдал своего Сына, ибо он любит всех людей, даже забывших его. Он обрек свою плоть и дух на мучительные страдания, дабы Христос, приняв на себя все грехи человечества, явил нам надежду на спасение. Вот она, истинная сила в мире, где царят зло и насилие. Его любовь оказалась сильнее людской ненависти. А что могут ваши жалкие боги, за что стоит им поклоняться?

- Своих богов я могу умилостивить жертвами, а далее буду надеяться лишь на себя и на свой меч. Я сам решу, как мне быть, и не желаю зависеть от воли некоего существа, бога или человека, которое не в силах постоять даже за себя.

У Эммы опустились руки. Этим медным лбам никогда не уяснить, что любовь и доброта есть сила, достойная преклонения.

- Ваши Боги вознесены людьми, самими же людьми. Вы придумали их, чтобы в страхе поклоняться им. Мой же бог суть истина хотя бы потому, что он существовал, ибо люди никогда не додумались бы выдумать себе распятого Бога. Даже ближайшие сподвижники Христа, Петр и другие ученики, пришли в ужас от позорной смерти Бога. Святой Павел возненавидел его, решив, что, раз он позволил себя распять, он вовсе не высшее существо. И понадобилось Воскресение Христово, чтобы они осознали, что всякого, кто уверует, ожидает спасение.

Ролло задумчиво потер переносицу.

- Я не знаю этих Павла и Петра. Откуда мне ведомо, что они не солгали, утверждая, что Христос встал из могилы?

Эмма посмотрела на него с жалостью.

- Скажи мне, язычник, сколько стран ты объездил? Если мой Бог так ничтожен и слаб, почему именно моя вера завладела людьми и оказалась столь могучей, что множество королевств признали ее?

- Воин, умеющий постоять за себя, никогда не примет ее, клянусь кровью Тора! Почему ваш Христос не хочет помочь вам, а позволяет норманнам одерживать победу за победой?

- Да потому, что христиане - люди, они несовершенны и много грешат, забывая заповеди Его! Их поражение - всего лишь кара за отступничество и маловерие.

- Хо! Волею Одина - мы свободные воины, а послушать тебя, выходит, что мы не сами приплыли в эти земли, а ваш Бог привел нас, разрешив истреблять франков. Стоит ли поклоняться ему, девица, коль он так жесток? Где же та великая любовь, о которой ты без умолку толкуешь?

Эмма вспыхнула.

- Господь Бог не вмешивается в людские дела с тех пор, как вывел евреев из Египта. Он - высший судья, поставленный над ними. Вы посланы нам во испытание, и лишь в судный день Он решит, как поступить со своими детьми. Но как бы ни грешили люди, Писание учит нас: “Всякий верующий в него, да спасется”.

Она вновь легла, глядя на свод. Какой смысл спорить с этим полудикарем, который так погряз в своем невежестве, что ему никогда не понять - сколько бы ни торжествовало зло, жизнь продолжается лишь благодаря любви и милосердию. Ведь порой и клинок устает от крови, и тогда только вера и согласие позволяют вновь расцвести жизни.

- Господи, помоги мне! - шептала она. - Не оставь своей милостью. Дай ускользнуть от этого варвара, избавиться от него…

Случай не заставил себя долго ждать. Проснувшись на другой день на рассвете, Эмма увидела, что ее враг все еще погружен в сон, раскинув свое могучее тело на каменной плите у стены. Эмма осторожно поднялась. Болезни как не бывало. Два дня отдыха, сытная пища и теплое вино вернули ей силы. Она поднялась, проскользнула мимо дымящегося костра, осторожно приблизилась к викингу и присела на корточки, чтобы удостовериться, крепко ли тот спит. Ролло дышал беззвучно, и лишь приподнимавшаяся грудь подтверждала, что он жив. Во сне черты лица его разгладились, он казался моложе. Сейчас это словно высеченное из гранита лицо показалось ей даже красивым. У девушки возникло странное желание коснуться его, провести рукой по выпуклой обнаженной груди воина. Однако она мгновенно взяла себя в руки.

Прежде всего следовало удостовериться, крепко ли спит Ролло. Эмма негромко окликнула его, потом осторожно коснулась его руки. На темном загаре его кожи проступали белесые следы давних шрамов. Когда Эмма провела пальцем по одному из них, Ролло улыбнулся во сне, слегка вздрогнув. Рядом валялся пустой мех из-под вина. Видимо, Ролло опорожнил его, пока она спала, этим и объясняется его столь глубокий сон. Что ж, возможно, более удачного случая ей больше не представится. Она уже хотела встать, но тут ее осенила иная мысль. Прямо перед ней у бедра викинга виднелась гладкая костяная рукоять его кинжала. Выхватить его и ударить! Спящий, полуобнаженный, сейчас он беззащитен перед ней, как дитя. Если у нее достанет сил, то одним ударом она может отомстить за всех.