Коллекционер - Дмитрий Казаков

На краю площадки вспыхнул радужный круг диаметром в два с небольшим метра. Мышцы руки свело судорогой жадности, пальцы руки не пожелали разжиматься, но Соловьев заставил их это сделать.

«Компас» исчез в многоцветном сиянии.

Чужак зарычал, отшвырнул девушку в сторону и прыгнул в распахнутый им самим проход в другой мир. Темно-лиловое пятно, похожее на недобрый глаз без зрачка, поглотило человека в черном комбинезоне.

Закрылось мгновенно, но Олег уловил отголосок полного злобы и ярости крика.

– Все… – прошептал он, закрывая собственную «дырку».

Вот и круглая впадина, похожая на суповую тарелку, мимо нее они проехали несколько мгновений назад.

– Что ты сделал? Он не вернется? – спросила Ингера, морщась от боли в пострадавшей руке.

– Надеюсь, что нет…

Тогда, тринадцать лет назад, Олег вышел на поверхность исполинской глыбы из твердого вещества, плавающей в раскаленной лаве. Шагни в тот же мир он сам снова или любой другой проводник, подобный шанс выпадет еще через тысячу или даже через миллион попыток.

Враг, будучи непревзойденным ходоком между вселенными, почти мгновенно открыл «дырку» туда же, куда оказался заброшен «компас». И обнаружил, что под ногами не земля, а расплавленная магма, и что на то, чтобы вернуться обратно, у него просто нет времени. Оно есть лишь на то, чтобы умереть.

Сам прибор наверняка расплавился, превратился в пепел. Жалко, но лучше без него, но живым и вдвоем с Ингерой.

– Ты как? – спросил Олег и поднялся на ноги.

– Ничего, – ответила девушка, пытаясь изобразить улыбку.

А в следующий момент он уже обнимал ее, успокаивающе гладил по спине, ощущая, как вздрагивают ее плечи, слыша, как всхлипами прорывается наружу подавляемый до сего момента ужас.

– Теперь все будет хорошо, – шептал Олег прямо в ухо, наполовину скрытое светлыми прядями. – Никакой урод нам не помешает, и я тебя не оставлю, нет, не оставлю!

– Обещаешь? Ведь так? – спросила Ингера с обычной для себя язвительностью.

Ну, раз ехидничает, значит, пришла в себя…

– Конечно. – Олег отстранился. – Пойдем глянем, как там наши железнодорожники. Состав едва ползет.

Машиниста и кочегаров они нашли в кабине, полумертвых от страха.

Затем Олегу самому пришлось на какое-то время взяться за лопату, поскольку раненый работать не мог. Его перевязали, уложили на пол, в топку полетела свежая порция угля, и паровоз с новой силой рванулся вперед.

– Куда вам все же надо? – спросил машинист, когда Соловьев вернулся в кабину. – Неужели так в Клондал и хотите?

– Теперь уже, наверное, нет. – Он пожал плечами и глянул на Ингеру. – Нет смысла… Давай до ближайшей крупной станции, а там посмотрим.

До городка под названием Тирдор, расположенного на самой границе, они добрались к вечеру. Выдвинулась из-за горизонта древняя крепость на холме, стало видно здание вокзала, развевающийся над ним флаг Цада и суетящиеся на платформе люди с оружием в руках.

– Э, друг, это нас встречают, – сказала Ингера. – Десятка три вояк, не меньше.

Об угнанном составе наверняка сообщили в Тирдор, а заодно дали местной железнодорожной охране приказ его остановить. Паровоз миновал развилку, и стало ясно, что стрелки перевели так, чтобы отправить незваных гостей в тупик.

– Да хоть пятьдесят, – пробормотал Олег.

Пока ехали, успели решить, что делать дальше. И военные действия в повестке дня на сегодня не значились.

Машинист сбросил пар, заскрежетали тормоза, загромыхали наползающие друг на друга вагоны.

– Немедленно выходите из кабины без оружия и с поднятыми руками! – донесся со стороны вокзала усиленный рупором голос. – При попытке к бегству мы начнем стрелять!

– Не дождетесь, – буркнул Олег.

АКСУ оставил в кабине, распахнул дверцу и медленно, не делая резких движений, спустился по лесенке. Через мгновение рядом оказалась Ингера, улыбающаяся и довольная, словно они не сдавались в плен, а приехали на курорт.

Последовала новая команда:

– Не двигаться!

С двух сторон набежали охранники в серой форме, Олегу заломили руки за спину, щелкнул замок наручников.

– Оружия нет! – громко доложил кто-то после того, как их торопливо обыскали.

Их повели по путям, сначала вдоль платформы, потом мимо нее, держа в плотном кольце, под прицелом. Несколько раз Олега подтолкнули в спину, так что он споткнулся и едва не упал, но не обратил на это внимания. Он слишком устал, чтобы замечать такие мелочи.

Сейчас их засунут в камеру железнодорожной тюрьмы, разрешат позвать врача, чтобы осмотреть рану на ноге и заработанные сегодня «знаки доблести» на разных частях тела, а затем дадут выспаться до утра.

Не надо будет вскакивать среди ночи, куда-то бежать, стрелять и прятаться от пуль, бояться, что кто-то нападет, оглядываться в поисках погони или напрягать башку, пытаясь измыслить выход из ловушки.

Настоящий рай для того, кто последние дни будто мчался на свихнувшемся поезде…

В пригородном поезде было немноголюдно.

Утром пятницы, как и в любой будний день, народ из Подмосковья ломился в столицу, продавать время, здоровье и силы акулам капитализма. Олег же ехал в обратном направлении, на Зеленоград, и далее на северо-запад, и к банальному зарабатыванию денег его поездка отношения не имела.

Хотя кое-кто счел бы ее пусть необычным, но все-таки бизнесом…

Сошел он на платформе «Головково» и зашагал прямо на юг, в ту сторону, где меж полей и лесов петляла Истра. До нужного холма, поросшего старыми толстыми березами, добрался примерно через час и для начала прошелся по окрестностям, убедился, что вокруг никого нет…

– Пора в путь, – сказал он, доставая из рюкзака снаряженный и готовый к стрельбе АКСУ.

Вслед за автоматом в руке появилась бутылка водки – пару глотков отхлебнуть, еще пару потратить на то, чтобы прополоскать рот, брызнуть на отворот рубашки цвета хаки, дабы запах был как надо.

«Дырка» открылась с легкостью, и он скользнул в нее, точно змея в норку.

Прикинул, где находится, и зашагал в ту сторону, где над равниной висело белесое жгучее солнце.

На пограничников наткнулся через час, не успел как следует вспотеть под жарким солнцем Центрума. Почти наскочил на усатого и носатого мексиканца, обладателя роскошного сомбреро, что с комфортом расположился в тенечке, на краю того, что в этом мире сходило за рощу.

– ¡Hola, Manuel! ¿Que pasa?[13] – воскликнул Олег, опуская автомат.

– ¡Hola, gringo! Muy buen, – отозвался усач, обнажая в улыбке белоснежные зубы. – ¿Estas tu de nuevo? ¿I otra vez estas borracho?[14]