Я - АЛКАШ - Андрей Никулин

 Я это очень хорошо чувствовал, хотя потребность в женщине у меня была тогда острая, жена давно уже отказывала в близости из-за моего пьянства. А трахаться хотелось, аж зубы сводило. Особенно с похмелья, «стоит» до ломоты, ну, да вам известно, мужики. Глядя же на Машку, абсолютно не возникало ни какого маломальского желания, а полезть и потерпеть неудачу означало бы конец отношений. Русские бабы конечно жалостливые, но обломов не прощают, если конечно дело касается не мужа. А Маня хотела, это было видно по глазам, у женщин глаза вообще главный индикатор в таких делах. Надо было линять. Предлог я, конечно же, нашел вполне благовидный и, заняв стольничек, ретировался, проклиная свою нежную натуру: «Некрасивая, видишь ли, она, идиот!».

Да, надо признаться, Маня была не красива, увы! Какая-то вся нескладная, до умопомрачения наштукатуренная, тридцатипятилетняя баба. Нет не уродина, конечно, к страхопиздеще я вообще бы не пошёл. Но не было хоть какой-нибудь изюминки, а напиться до умопомрачения не удалось. В состоянии грогги мне приходилось спать с бабами, от рожь которых, на утро тошнило. Но в тот вечер до такого состояния я не дошёл, да и не входило в мои планы сразу показывать, что я законченный алкаш. «Ничего попробуем в другой раз», - думал я, выходя из подъезда, главное есть деньги на литровину и это здорово, по крайней мере, на завтра я обеспечен!

Но ничего не получалось и потом. Мы несколько раз гуляли по городу, дома встречаться я больше не рисковал, и болтали, пили пиво за её счёт конечно, первую пару бутылок покупал я, а уж потом крутилась Маня. Очень ненавязчиво я подвигал её к мысли, что для того, что бы мне решить свои проблемы, ей просто необходимо ссудить мне некоторую сумму. Дело в том, что мне уже порядком надоел этот наш «плутонический» роман. То, что у нас не будет никакого секса, я понял окончательно, а слушать её нравоучения, а вот эта вторая особенность русских женщин: сначала жалеют, а потом начинают поучать, мне начинало потихоньку настоёбывать. Короче говоря, после титанических усилий удалось урвать у Машки 100 баксов. Каким же говном я себя чувствовал!

 Нет, не из-за того, что я её обманывал (а отдавать я, конечно же, и не собирался), а из-за того, что пришлось унижаться перед некрасивой женщиной, упрашивать её, вместо того, что бы просто трахнуть её и получить жалкий стольник «зелени» в благодарность, а я не сумел. «Ничтожество!» – думал я про себя конечно, получив деньги. Я помню, как злой носился по городу, ища ближайший обменный пункт, потом, накупив дорогой водки, поехал к знакомым. А там нажрался до поросячьего визга. Утром, проснувшись, слава Богу, дома, я обнаружил, что от всех денег осталось рублей триста. Да, не впрок пошёл этот стольник, ох и проклинал я себя тогда последними словами. А тут ещё надо было тащиться к Маньке на день рождения. Она ведь мне и денег-то дала только для того, чтобы затащить меня на свои именины, похвалиться перед своими подругами. Потому что, чтобы она там мне не пела о своих бесчисленных хахалях, на самом-то деле с личной жизнью у неё был швах. И я, кретин, этим не смог воспользоваться!

 На следующий день, на оставшиеся деньги я купил шикарный букет и пошел к женщине, с огромным желанием исправить старые ошибки. Маня, надо отдать ей должное, на сей раз, выглядела совсем не плохо, можно сказать даже отлично. У меня даже что-то зашевелилось в штанах. Но видать не судьба. Дело в том, что под конец мероприятия пришел один из Машкиных ухажёров – ну, всё-таки кто-то трахал её, иногда. А я как на грех уже порядком напился, предвкушая бурную ночь. Короче говоря, увидав этого быка, я нажрался окончательно, и высказал одной Машкиной подруге всё, что я о ней, о подруге, думаю, уж больно понтовалась эта девица чересчур весь вечер. Короче меня выставили, план в очередной раз сорвался. А денежки-то надо отдавать.

И так началась обычная бодяга: кредитор – должник. Ну, в этом деле я собаку съел! Промурыжил я бабёнку с годик, и она сама отстала. Звонила, конечно, и ныла, да что с нас алкашей возьмешь. И вот к концу года я бросил пить, честно говоря, стало уже невмоготу, устроился на более-менее денежную работу, и жизнь стала лучше, жить стало веселее. Когда отрезвел полностью, стала просыпаться совесть, захотелось рассчитаться по старым долгам, ибо не только Маня пострадала от моего пьяного воображения. Желание то было, да вот действий не каких я не предпринимал. И вот через четыре года, почти день в день, столкнулся я с Машкой на улице. Слава богу, у меня с собой была необходимая сумма, и поэтому выслушивать приготовленные Маней за четыре года упрёки, мне не пришлось. Я сразу заткнул ей рот деньгами, и мы даже мило побеседовали и обменялись номерами мобильных. Долг я отдал, но удовлетворения от этого не получил. Сволочь. А номер телефона я всё равно менять собирался.

Ну, вот вы и знаете почти всё про мою жизнь, вернее её алкогольную часть. Тип я конечно отвратительный, можно сказать опустившийся донельзя, ещё толчок, и остаётся только недопитые кружки у чапков клянчить и собирать по кустам пустые бутылки. Грань очень зыбкая, но, перейди её и назад дороги почти нет, в ста процентах случаев, со «дна» мало кто возвращается. Я ещё не знаю, перейду я этот Рубикон или нет. Честно говорю – не знаю. Да и надо ли останавливаться, может с криком «Всё по хую!» шагнуть в пропасть и уже сгинуть там навсегда. Но пока держусь, балансирую, упираюсь и держусь, надолго ли меня хватит. Когда терять больше нечего, начинаешь только приобретать. Там видно будет.

Ну, а пока я продолжаю свой рассказ. Хотите прожить хотя бы один день вместе со мной? Нет, не в буквальном смысле, не пугайтесь. Ну, так есть смелые, или хотя бы любопытные? Вижу, что есть.

И так вперёд, в мир похмельного синдрома, мутных стаканов и опустившихся людей, вместе со мной, Никулиным Андреем Георгиевичем, алкоголиком со стажем!

ГЛАВА 14. ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ АНДРЕЯ ГЕОРГИЕВИЧА

Ключ в замке дважды повернулся, потом закрыли и тамбурную дверь. «Всё, пиздец! Наконец-то съебали», - подумал А.Г., со стоном вздохнул и с трудом сел, спустив ноги с продавленного дивана. Вот и наступило ещё одно утро кошмаров, похмельное утро без копейки в кармане. Сколько было таких пробуждений за последние годы! Желчная муть в желудке всколыхнулась и подступила к горлу, А.Г. принялся судорожно сглатывать слюну, чтобы не сблевать. Некоторое время пришлось сидеть неподвижно. Натурально чувствуя, как скрипят мозги, А.Г. попытался припомнить вчерашний день. Картина с трудом складывалась из каких-то кусочков, как в детском калейдоскопе. И всё же он вспомнил, что пришёл вчера домой с бутылкой. Только вот выпил он её или нет? А.Г. принялся осторожно шарить рукой по полу у дивана в надежде обнаружить бутылку. И она нашлась, только водки там осталось грамм пятьдесят. А.Г. жадно высосал остатки. Атмосфера в комнате был удушающей: густой запах пота, перегара и мочи. Постоянно стал ссаться, диван от этих орошений прогнил так, что наружу вылезли пружины, которые с трудом удавалось прикрыть прогнившим матрасом и замусоленными одеялами. «Надо подниматься, может, денег всё же оставили, - подумал А.Г., не особо веря в такую перспективу. Он попытался встать, рвота вроде бы отошла, всё-таки мизерная доза подействовала. Доковылял до прихожей и увидал на столике мелочь. Денег было ровно на автобусный билет «туда и обратно». «Да, не зря я вчера втирал, что поеду устраиваться на работу», - довольно хмыкнул про себя А.Г.

Шаркающей стариковской походкой он прошёл через комнату, где жили его домочадцы, и вышел на лоджию. Это тоже была для него запретная зона, и он мог себе позволить такие прогулки, только когда никого не было дома. Лоджия была застеклённой, и он, открыв одну створку, с удовольствием глотнул свежего воздуха. В пепельнице, стоявшей на подоконнике, он увидел недокуренную женой сигарету. Ему захотелось покурить, хотя знал, что станет плохо. С похмелья он не мог курить, но всё же, размял бычок и прикурил от оставленной зажигалки. После пары затяжек его здорово повело. Тут же похмелье накатило по-новой, рвотные позывы подступили к горлу, резко заломило виски, закружилась голова. А.Г. упёрся обеими руками о бетонную стену, стараясь не упасть. Через пару минут полегчало, и А.Г. ушёл с лоджии, аккуратно потушив окурок.

А.Г. – это я, Никулин Андрей Георгиевич, алкоголик в многолетнем запое, ушедший в него по ряду причин и вот уже много лет, пивший по-чёрному, всё подряд и не видящий ни каких причин останавливаться. Хотя казалось, что сил уже не осталось, ни каких: ни физических, ни моральных, а главное материальных. Последнее особенно было тяжело. Каждое утро непреодолимо вставал вопрос: «Где взять денег?» и как не странно, всякий раз находился вариант. Вот и сегодня план уже созрел. Но для начала надо было хоть как-нибудь поправить здоровье, и деньги оставленные «на проезд» (наивная мама!), как нельзя были кстати. Посмотрев на часы, А.Г. понял, что надо продержаться ещё минут сорок до открытия ларька на рынке, где продавали 250- граммовые пакетики со средством для ухода за проблемной кожей, короче «от прыщей». Не известно, как это средство помогало прыщавым тинэйджерам, но спирта там было достаточное количество и вставляло капитально, несмотря на маслянистый вкус. Стоило это «удовольствие» меньше билета на автобус, а значит, на два пакетика хватало. И это было счастье!