Очень сказочная работа 1 - Борис Владимирович Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Палыч проживал в нашем же доме, только в другом подъезде и на первом этаже. Впрочем, в нашей двадцатичетырехэтажке был еще и нулевой, где сидела консьержка, и минус первый в подземном гараже. Конечно, первый этаж есть первый этаж и недолго молодому парню подняться пару пролетов лестницы. Вот только домофона у старика не было, а чтобы пройти просто на лестницу через другую дверь, нужно было долго ожидать кого-нибудь местного с ключом, поэтому я предпочитал идти через консьержку и подниматься к дяде Володе на лифте.
Увидев меня, дежурившая сегодня консьержка расплылась в умильной улыбке.
– Здравствуй, Димочка! Как обычно, к Владимиру Павловичу?
– Здрасте. Куда же мне еще у вас идти?
– Экий ты бука! Владимир Павлович уже дома, какую-то рыжую девицу провел. Внучка, что ли?
– Понятия не имею, – хмуро буркнул я, – всех не упомнишь, – и прошел к лифту.
– Привет ему от мен…
Тут двери лифта захлопнулись. Семидесятилетний Палыч для женского пола был просто неотразим. Три моложавые шестидесятилетние консьержки его подъезда прыгали перед ним на задних лапках – он им пел и рассказывал, возвращаясь с работы, всякие басни. Но главный упор он делал на сорока-пятидесятилетних справных и симпатичных постоянно меняющихся женщинах, которых этот старый ловелас принимал за ужином при свечах через день.
Когда я спросил, почему эта работа не ведется ежедневно, дядя Володя вздохнул и пояснил, что его способности уже не те, что были в молодости, и ему требуется некоторый отдых.
– Да и сам подумай, Дима, на что мне женщины ежедневно? Память моя уж не та, что прежде, частенько путаюсь в их именах и датах прихода, а это ведет к тому, что они заявляются по двое, а иной раз и по трое. Неизбежные конфликты приводят к разнообразным неприятностям: кричат друг на друга и на меня, пытаются бить посуду и ломать мебель, а раз даже разодрались между собой. Вот я и ввел посещения через день. Тихо, уютно, чистенько. Каждая пыль протрет, кое-кто и полы помоет, а того, что они наготавливают, мне как раз на пару дней хватает и, главное: никто не мешает глядеть телевизор! И не требует глядеть какую-то бабскую ерундовину, невыносимую для нормального мужика.
– Ну и физические силы ваши, наверное, уж тоже не блещут?
– Да пока не жалуюсь. А вот память, память сильно хромает!
– Ну так заведите какую-нибудь одну, постоянную, да и женитесь.
– Что ты! – аж замахал тогда руками седовласый красавец. – Баба обживется, и ее уж потом не вышибешь!
– А зачем ее вышибать? Одну-то небось по имени проще упомнить?
– Черта ль мне в ее имени? Их всех можно одинаково звать: белочка, курочка, рыбонька – они проглотят, пока не обжились и никаких прав не имеют. Так-то она вроде простая и душевная бабенка, ловкая по хозяйству, заботится о тебе день и ночь, не знает, как и чем угодить, а если у нее эти права появились, так фу ты ну ты, лапти гнуты! Аж удивишься, откуда только что взялось. Горделивый взгляд, слова цедятся сквозь зубы, враз невесть какие наряды и косметика появятся и все чего-то требует, требует, требует.
Немедленно на кухне новые шкафчики повесить! Да вроде висят…, ноешь ты. А в ответ: у тебя дешевые дрова, а нужно заказать в фирменном салоне настоящую, стильную вещь. Твой драный кухонный столик немедленно выкинуть вместе с помойными табуретками и купить то же самое, но итальянского производства. Электроплита такой простенькой быть не должна, нужна с грилем, автовыключением и про конвекцию не позабудь! Унитаз совсем дрянной, ванна нужна побольше и фигурная, люстры не те, потолки должны быть не беленые, а тканевые.
Твой полотенцесушитель просто слезы, кровать, комод и шкаф порубить на дрова, чтобы не тяжело было до мусорного контейнера тащить, ну а деревянная входная дверь это же просто позорище. Я все заменю! За твой счет, разумеется. И не забывай выдавать мне деньги на наряды, дарить простенькие украшения (конечно золотые и с немалыми самоцветами). Квартирка у нас маловата, а вот двушечка, а еще лучше трешечка, будут пока в самый раз. Разумеется, пока скромный коттедж в черте города не закончим строить. И не забывай про покупку мне мерседеса или лексуса.
Да я и за десять лет столько не заработаю!
А ты не ленись. Не валяйся тут вечером на диване с гуслями в руках, кстати не забыть мне их сегодня же выкинуть, а почаще на работу бегай. Столько не платят? Работу смени. Походи на две, а лучше на три работы! Не осилишь, годы не те? Небось не издохнешь! Хоть и стар, а крепок и могуч еще старый дуб! Кстати и моим детям, которых я от других мужчин нарожала, не забудь помочь. Что что? Они уже взрослые? Пора бы и самим зарабатывать? Ты чушь-то тут не неси! Заткнись и помалкивай! Это же наши дети! Они же не виноваты, что ты всю жизнь где-то шлялся и семье не помогал!
И тут у меня будет всего два выхода: либо отдавать ей все безропотно, сутками пыхтя на работе, либо начать спорить. Если делать все, как она хочет, долго не проживешь – укатают сивку крутые горки. Поэтому они все или вдовы, или разведенки. Ты хочешь мира и покоя, все отдал, а она все равно будет затевать скандалы на ровном месте по глупейшим поводам: почему в горячем кране вода недостаточно горячая, куда ты глядел, когда квартиру не в самом центре брал, а на 500 метров в сторону, что ты на эту страшную девку в бесстыдно короткой юбке выпялился? Спорить с бабой бесполезно: ей на все твои доводы наплевать, и слушать она тебя будет только для вида, а сама неутомимо станет талдычить свое и долбить тебя, как три дятла разом. Побить ее, а тем более высечь, сейчас нипочем нельзя: враз набежит милиция-полиция, подхватит тебя под белы ручки и к разбойникам в кутузку. Последнюю рубаху с себя будешь готов снять и отдать, лишь бы отпустили душу на покаяние!
И я как-то на досуге прикинул, а что же получится, если все ее дела, которыми она так гордится, переделают за деньги специально нанятые люди. Их нужно всего трое: молодая и умелая шлюха для постели, хорошая повариха, аккуратная и чистоплотная домохозяйка с функциями посудомойки, уборщицы и умеющая пользоваться твоей
