Прививка от космоса - Вадим Проскурин

Мужчина, похожий на викинга, вдруг высоко подпрыгнул прямо с места, перелетел через стол и приземлился рядом со мной. Моя первая мысль была иррациональной и глупой: будут бить. Я испуганно отдернулся и лишь потом сообразил, что при низкой гравитации такое движение абсолютно естественно. Перепрыгнуть через стол гораздо проще, чем запрыгнуть на второй этаж без разбега, и тем более проще, чем обходить стол вокруг.

- Посмотри-ка мне в глаза, - сказал мужик. - Не бойся, не съем.

Несколько секунд мы играли в гляделки, а затем лицо мужика помрачнело.

- Что такое, Эберхарт? - спросила Мама.

Викингоподобный мужик поморщился и сказал:

- Я точно не уверен, но…

- А ты и не можешь быть уверен, - сказала Мама. - Ты не врач. Отведи-ка его к Маше Грибоедовой, пусть она проверит на приборах. А если окажется, что ты не ошибся - сам знаешь, что делать. Йоши уже предупреждали один раз.

Эберхарт недовольно нахмурился.

- Нечего тут сомневаться, - заявила Мама. - Сара! По-твоему, я ошибаюсь?

Сара отрицательно помотала головой.

- Давай лучше я его провожу, - предложила она. - Если ты не ошибаешься… - Сара вдруг загадочно улыбнулась.

Мама тоже улыбнулась и даже хихикнула.

- Давай, - сказала она. - Если подтвердится, свистни Эберхарта и… Юити, наверное.

Сара удивленно вскинула брови.

- Думаешь, Эберхарт с Сашей вдвоем не справятся? - спросила она.

Мама пожала плечами.

- Третий по любому не помешает, - сказала она. - Возьми Юити, он лишним не будет. Если, конечно, все подтвердится.

Сара вздохнула:

- Боюсь, оно подтвердится.

Мама тоже вздохнула.

- Я тоже боюсь, - сказала она. - И не только из-за этого.

- Может, не стоит? - подал голос второй мужик. - Все равно теперь уже…

- Стоит, Слава, - возразила Мама. - И как раз теперь не все равно. Если мы хотим пережить все это, мы должны вести себя как обычно. Мы не можем позволить себе прощать преступления, особенно теперь. Ты со мной не согласен?

Слава пожал плечами.

- Не знаю, - сказал он. - Надо подумать…

- Вот и подумай. Сара, уведи этого. Нам надо делом заниматься, и так уже столько времени потеряли…

- В данном случае время не имеет особого значения, - заметил Эберхарт. - Сибалк Прайд только начал заправляться, отчалит он послезавтра к вечеру…

- Кто начал заправляться? - переспросил я.

Эберхарт брезгливо посмотрел на меня, скривился и ничего не ответил. Сара взяла меня за локоть и потащила за собой.

- Пошли, любитель острых ощущений, - сказала она.

- Кто любитель? - не понял я.

Слава коротко хохотнул, Мама поджала губы и покачала головой, печально и немного брезгливо. Сара вдруг сильно дернула меня за руку, я пошатнулся и с трудом сохранил равновесие. А в следующую секунду подземный толчок снова чуть не сшиб меня с ног.

- Торкнуло, - сказал вдруг Слава. - Может, не стоит далеко ходить?

- Стоит, - возразила Мама. - Дело серьезное, надо все формальности соблюсти.

- Формальности… - протянул Слава. - Может, мне помочь Саре?

- Справится, - отрезала Мама.

- Решил ориентацию поменять? - спросил Эберхарт.

- Да ладно тебе, хватит уже, - сказала Мама. - Сара, забирай его отсюда, нам работать надо.

Подземные толчки не прекращались. Они слились в монотонную вибрацию, которая проникала в мой мозг, вступала в резонанс с чем-то внутренним и, странное дело, это было потрясающе, непередаваемо приятно. Я стоял, опершись на плечо Сары, мое тело тряслось в такт Мимиру, я наблюдал, как лампы под потолком медленно гаснут, и почему-то мне казалось, что все в порядке и ничего особенного не происходит. Вскоре свет погас окончательно.

10.

Я проснулся от адской головной боли. Голова буквально раскалывалась, во рту пересохло, собственное тело казалось очень горячим и каким-то неживым и, в довершении всего, сильно болели гениталии. Я открыл глаза, повернул голову и она взорвалась изнутри. Я вздрогнул и сдавленно застонал.

- Выпей, - раздался над ухом смутно знакомый женский голос.

Я медленно и осторожно повернул голову еще дальше и обнаружил в поле зрения стакан с какой-то прозрачной жидкостью, а также тонкую и слегка морщинистую женскую руку, держащую этот стакан.

- Что это? - спросил я.

- Универсальный антидот, - ответила женщина. - Минут через пятнадцать станет лучше.

Еще пятнадцать минут этого кошмара… проще удавиться…

Наверное, на моем лице отразилось все, что я испытывал, потому что женщина сказала:

- Ты не рожи корчи, а пей давай. Прыжок пережил, значит, и это переживешь.

Прыжок? В памяти вдруг всплыли все события сегодняшнего (или уже вчерашнего?) дня. Прыжок, приземление, станция на Мимире, Рик, Мама, Йоши… а что потом было?

- Пей, - повторила женщина в очередной раз.

Я выпил. По вкусу и консистенции жидкость ничем не отличалась от воды. Может, это и есть вода? Ну хоть жажду утолю…

Когда я запрокинул голову, допивая последние капли, в поле зрения появилась голова женщины и я сразу вспомнил, как ее зовут. Сара Лермонтова, первая заместительница начальницы базы по прозвищу Мама.

- Узнал? - спросила Сара и почему-то ласково улыбнулась.

Я осторожно опустил голову на подушку и закрыл глаза.

- Узнал, - подтвердил я. - Тебя зовут Сара Лермонтова. Как к тебе положено обращаться - госпожа Лермонтова?

- Можно просто Сара, - сказала Сара и я почувствовал по ее интонации, что она улыбается. - Пока полежи спокойно, а когда придешь в себя, тогда и поговорим.

Через несколько минут я понял, что могу шевелить головой, не испытывая особых мучений. А еще через минуту я отважился повернуться на бок и приподняться, опершись на локоть. Пульсирующий сгусток боли внутри черепа на это движение никак не отреагировал. Да и вообще он заметно ослаб.

- Очухался, - констатировала Сара. - Как дела?

- Да вроде ничего, - ответил я. - Голова проходит постепенно. Сколько сейчас времени?

- Половина одиннадцатого.

- Утра или вечера?

- Утра.

Я попытался сесть и со второй попытки мне это удалось.

- Куда торопишься? - спросила Сара.

Мне показалось, что в ее интонации прозвучало что-то издевательское.

- У меня смена началась полчаса назад, - пояснил я. - Нехорошо опаздывать, особенно в первый раз.

- Твоя смена не началась, - заявила Сара. - И вряд ли начнется в ближайшем будущем. А если бы началась, ты бы не опоздал, опоздать на смену очень трудно, будильник автоматически включается центральным компьютером, захочешь проспать - все равно не проспишь.

- Почему смена не начнется? - не понял я. - Это из-за того, что случилось вчера?

Сара кивнула. Я ожидал объяснений, но их не последовало. Сара смотрела на меня, как биолог-естествоиспытатель на подопытную лягушку, и ждала следующего вопроса.

- А что случилось вчера? - спросил я.

- Много чего случилось, - ответила Сара. - Во-первых, то ли в террикон над шахтой угодил метеорит, то ли у роботов на стоянке повзрывались энергоблоки. А может, и то, и другое вместе. В результате все антенны разрушены, лифты забиты ледяными пробками, связи с внешним миром нет никакой, даже с причалом связи нет.

- Канат порвался? - спросил я.

- Нет, - помотала головой Сара, - канат цел. Энергия от Одина идет, все цепи работают, они просто не управляются. Сибалк Прайд продолжает заправляться, завтра вечером отвалит к Земле. Если нам повезет, он передаст сообщение, что наблюдал вспышку на поверхности, что со станцией оборвалась связь и что ему не передали заказ на новую посылку.

- А если не повезет?

- Тогда не передаст, - пожала плечами Сара. - Или передаст, но оператор проигнорирует сообщение. Или оператор передаст сообщение куда надо, а большие боссы посовещаются и решат, что станцию выгоднее закрыть, чем спасать.

- Как это закрыть? - не понял я. - А кто будет управлять паутиной?

Сара печально улыбнулась.

- Никто не будет, - сказала она. - Ей, собственно, никто и не управляет, за последние четыре года операторы ни разу не вмешивались в ее работу. Со всеми проблемами справляются роботы. Между нами говоря, станцию уже давно пора закрывать. Проблема только в том, куда девать сетлеров. Да и… - она вдруг осеклась, - впрочем, тебя это не касается.

Я обхватил голову руками и некоторое время неподвижно сидел, переваривая информацию. Значит, сетлеры ничем не управляют, все вахты и смены - просто синекура, чтобы занять персонал станции видимостью работы, чтобы люди не посходили с ума от вынужденного безделья. Стоп! А зачем тогда меня сюда направили?

Я задал этот вопрос вслух и услышал в ответ следующее.

- За пять дней до твоего появления на станции погиб человек, - сказала Сара. - Лэн Генгар разблокировал шлюз, надел скафандр, поднялся на поверхность и больше не вернулся. Крыша у человека поехала, у нас такое иногда случается. Со смертью Лэна образовалась вакансия, ее надо было срочно занять, потому что иначе будет непорядок, бюрократы из корпорации к этим вопросам подходят серьезно. А почему направили именно тебя - это уже совсем другой вопрос. Ты как себя чувствуешь?