Прививка от космоса - Вадим Проскурин

- Очень вкусно, - прокомментировал я. - Как будто натуральное.

- Оно и есть натуральное, - заявила Светлана. - Синтетику у нас не едят.

- Но это… гм…

А с чего я взял, что мы должны есть дешевую пищу? Если подсчитать, сколько корпорация тратит на выплаты нашим родственникам, то нас вполне можно кормить не только натуральной говядиной, но и натуральными осетрами, хоть каждый день, и это все равно не отразится на цене обслуживания станции.

- А почему на гарнир макароны? - спросил я.

- Я их люблю, - ответила Мама. - А пищевая машина на станции только одна, альтернативных меню не предусмотрено.

Я глубокомысленно кивнул и сосредоточился на еде.

Женщины ели медленно, смакуя каждый кусок. Как я ни старался не торопиться, все равно получилось, что я управился с обедом быстрее всех. Допил сок (ананасовый, тоже натуральный), поискал взглядом салфетку, не нашел и вытер рот тыльной стороной руки, стараясь сделать это незаметно. Поймал взгляд Сары, почему-то смутился и покраснел. Увидел стакан с салфетками рядом со своим локтем и покраснел еще больше.

И вообще, я чувствовал себя очень неловко. Женщины делали вид, что не обращают на меня внимания, но я то и дело ловил на себе их испытующие взгляды. Ерунда, конечно, пусть смотрят, куда хотят, но, с другой стороны, неудобно как-то…

Наконец, Мама доела, вытерла рот салфеткой и сказала:

- Пойдем, Алекс, побеседуем. Пора тебя ввести в курс дела.

Она встала из-за стола и я тоже вскочил, удивляясь собственной поспешности. Мама взяла меня за руку и сказала:

- Пойдем.

И куда-то меня повела.

7.

Едва мы вышли из столовой, как в глаза сразу бросилась табличка на двери, гласившая "Мэри Джоан Блейк". Рядом с табличкой был нарисован обаятельный зверек, то ли бобер, то ли бурундук в симпатичной зеленой кепочке. Совершенно непонятно, улыбается он или задумчив… Присмотревшись внимательнее, я понял, что мордочка зверька не прорисована - тот, кто глядит на картинку, волен вообразить себе любое выражение на его лице.

- Нравится? - спросила Мама.

Я молча кивнул. И в этот момент дверь открылась.

Я ожидал, что комната Мамы будет больше и роскошнее, чем моя, но она оказалась точно такой же. Те же примерно десять кубометров пространства, та же кровать со встроенной виртуалкой, тот же люк унитаза в углу. Видимо, роскошь на станции не предусмотрена даже для начальства.

- Садись, - сказала Мама и указала взглядом на кровать.

Я осторожно уселся в ногах кровати и стал наблюдать, как Мама ткнула пальцем в какую-то кнопку у изголовья, в стене открылся маленький лючок, Мама запустила туда руку, немного пошарила и извлекла из стенного шкафчика початую бутылку дешевого красного вина.

- Надо выпить за твое прибытие, - сказала она. - Это традиция.

Она вытащила из того же шкафчика два высоких стеклянных стакана, расписанных желтыми и синими цветами, один дала мне, другой взяла себе. Сполоснуть их она даже не подумала. Впрочем, стаканы и не выглядели грязными.

Я смотрел на то, как она выдергивает из бутылки пробку и разливает вино, и пытался понять, что же в Маме не так. А в ней что-то было явно не так, было в ней какое-то внутреннее противоречие, неуловимое, но явственное, как ни парадоксально это звучит. Нет, пожалуй, она вся соткана из противоречий.

Не молодая, но и не старая, лет тридцать пять - сорок. Идеальные очертания фигуры и ненормально крупные кисти рук, да и ступни тоже крупноваты для женщины. Высокая и упругая на вид грудь, но сквозь тонкую блузку угадываются миниатюрные соски-прыщики. Лицо вроде бы соразмерно, но нос длинноват, а челюсти тяжеловаты. Ведет себя просто и доброжелательно, но чувствуется в ней какая-то невысказанная властность, неявная, не нуждающаяся в подтверждениях. Ты просто принимаешь по умолчанию, что она выше, старше и главнее. И почему-то даже мысли не возникает, чтобы заняться с ней сексом, несмотря на то, что она очень красива, даже со всеми своими несоразмерностями. Или это пониженная гравитация так действует на меня? Да еще волнения, стресс…

- За нового сетлера, - подняла тост Мама.

Мы чокнулись и выпили. Вино было именно таким, как предупреждала этикетка - дешевая синтетика, по сути, разбавленный спирт с ароматизаторами, алкогольная версия "кока-колы", только без газа и с винным ароматом. Я непроизвольно поморщился.

- А мне нравится, - сказала Мама. - Никому не нравится, а мне нравится. Даже больше, чем коллекционные вина прошлого века.

Я пожал плечами и ничего не сказал. А что тут скажешь?

- За что сидишь? - спросила вдруг Мама.

- Ни за что, - ответил я. - Я завербовался добровольно.

Мама испытующе посмотрела мне в глаза и скривила рот в неприятной усмешке.

- Не надо меня обманывать, - сказала она. - Ты еще пока не понял, но скоро поймешь - мы здесь живем в одном большом гадюшнике. Здесь даже теснее, чем в тюрьме, каждый у всех на виду, скрыть нельзя решительно ничего, лучше даже не пытаться. Рано или поздно все равно все всё узнают, только о тебе сложится мнение, что ты заносчивый придурок, а от такой репутации очень трудно избавиться. Лучше не прятаться от товарищей, а открыться. Тут у нас все преступники, ты нисколько не хуже других, тебе нечего скрывать. Хочешь, я расскажу, за что попала сюда я?

Рик уже говорил об этом, кажется… да, точно, она сбила ребенка флаером. Нет уж, спасибо, об этом я слушать не хочу.

- Не надо, - сказал я. Вспомнил слова Рика и добавил: - Извини. Наверное, ты права, глупо что-то скрывать. Хорошо, я признаюсь. Я смотрел порнуху.

Мама наморщила лоб, на секунду задумалась, а потом вдруг просветлела лицом и спросила:

- Педофилия или снафф?

- Чего? - переспросил я. - Снафф - это что такое?

- Крайняя форма садизма, - объяснила Мама. - Когда человека долго насилуют и пытают, а в конце убивают.

Меня аж передернуло.

- Нет, - сказал я, - снафф я не смотрел.

Мама удивленно вздернула брови.

- Зоофилия? - спросила она.

Я раздраженно помотал головой.

- Обычная порнуха. Только с натуральными актерами.

- Ну и что? - спросила Мама. - Ты согласился сюда отправиться только из-за этого? Это же вообще не уголовное преступление.

Я немного помолчал, не зная, как ей объяснить, что я чувствовал, когда узнал, в чем меня обвиняют и что мне грозит.

- Ты права, это не преступление, - наконец сказал я. - Но меня вышибли из аспирантуры, я должен был покинуть кампус, вернуться в Бронкс… Ты вряд ли поймешь, что это для меня значило. Моя мать всю жизнь жила на пособие, моя бабушка всю жизнь жила на пособие…

Внезапно комнату тряхнуло. Если бы в моем стакане было вино, оно бы обязательно расплескалось и запачкало белоснежные простыни Маминой кровати.

Мама озабоченно взглянула на часы.

- Поздновато, - сказала она. - Обычно подземные толчки приходят сразу после волны. - Она пожала плечами. - Продолжай, я тебя слушаю.

- А что тут продолжать? Черный парень из низов вдруг узнал, что он чуть ли не гений. Случайно попался хороший учитель в государственной школе, чудо, конечно, но и не такие чудеса иногда случаются. Закончил школу с отличием, получил стипендию в Гарварде, закончил его, правда, не с отличием, но все-таки закончил. Получил стипендию в аспирантуре, стал писать диссертацию, отказался от семи выгодных предложений, потому что рассчитывал, что восьмое будет еще более выгодным… И вдруг - бабах! Административное правонарушение первой степени, позорный список на три года.

- И ты решил, что жизнь кончена, - продолжила Мама. - Что свой шанс ты упустил, а второго шанса уже не будет. Ты решил, что раз нельзя проехаться на удаче верхом, то надо попробовать хотя бы ухватить ее за хвост. Завербовался в дальний космос и теперь думаешь, что утер нос полиции и принял единственно правильное решение. Так?

Я пожал плечами.

- Мне показалось, что ты думаешь иначе, - сказал я. - И Рик тоже.

- Здесь почти все думают иначе, - заявила Мама. - А я по этому поводу вообще ничего не думаю. Какая разница, прав ты или не прав? Обратной дороги все равно уже нет.

- Это точно, - кивнул я.

- Рик показал тебе комнату? - спросила Мама.

Я снова кивнул.

- Замечательно, - сказала Мама. - Первое время будешь работать дежурным по канату.

- По чему?

- По канату. Кабель Один-Мимир у нас называют канатом. Работа скучная, но с нее все начинают. Хорошо себя зарекомендуешь - переведем в другое место. Работать будешь сутки через трое, твоя смена начинается завтра в десять утра, сразу после завтрака. В смене два человека, напарником у тебя будет Йоши Йошида. Хороший парень, вы сработаетсь, - Мама вдруг загадочно улыбнулась. - Сходи к дежурному по жилью, он тебе объяснит, как у нас все устроено и как надо себя вести. Вопросы есть?

Я отрицательно помотал головой.