Авианосцы Евразия против Америки - Владимир Контровский

– Ударом в спину? – пробормотал кто-то из слушателей. – Разве такое было?

На него зашикали – мол, не прерывай старого вояку, – и даже пихнули в бок кулаком, однако бывший моряк, вдохновлённый вниманием аудитории и собственным красноречием, пропустил его реплику мимо ушей.

– Вы, молодые, – краснолицый снова пригубил кружку, – должны отплатить этим заокеанским плутократам за всё! Старик Вильгельм, наш кайзер, большая умница – он делает всё, чтобы в следующей войне Германия никому не уступила победы! Но ему нужны воины, и вы, – он обвёл осоловевшим взором лица слушавших его людей, – станете его солдатами, воинами кайзеррейха, воинами Великогермании! Наши тевтонские предки подмяли под себя всю Европу, пробивая боевыми топорами черепа зажиревших богачей, а вы – вы поплывёте за океан!

Он высоко поднял кружку, и люди, сидевшие в пивной, – рабочие, мелкие клерки, бауэры, приехавшие в город, – ответили ему слитным рёвом и криками «Хох, хох, хох! Да здравствует кайзер, да здравствует Великогермания!».

Два хорошо одетых человека лет сорока, сидевших за столиком у самых ступенек лестницы, ведущей на улицу (удобная позиция, позволяющая быстро покинуть пивную, если начнётся драка – в последнее время такие драки стали обычным явлением), не принимали участия в стихийном «пивном митинге». Они наблюдали за происходящим, неспешно пили пиво маленькими глотками и обменивались короткими репликами.

– Я был не прав, – сказал один из них, – тогда, десять лет назад, у лодки-памятника. Война будет. Они, – он кивнул в сторону зала, наполненного возбуждённо гомонившими людьми, – ждут этой войны, они хотят её. Они недовольны, и они готовы убивать и умирать.

– Да, Дитмар, – согласился второй, – война будет. Её хотят все: и эти люди, и наши генералы, и твои промышленники, и кайзер, и американцы, совсем ещё недавно заверявшие мир, что с войнами покончено. Диалектика – есть такой философский термин.

– Ты верен себе, Людвиг, – Дитмар Зееберг усмехнулся. – Мыслишь философскими категориями и рассматриваешь мир как сложную систему взаимодействия интересов.

– А разве это не так? Я историк, а история и философия – науки родственные. Правда, эти люди не забивают себе головы тонкими материями – для них достаточно знать, кто враг, а кто друг, остальное уже неважно. Есть кайзер, и есть фельдфебели с боцманматами – они доходчиво объяснят, что к чему, если одетому в форму мастеровому или крестьянину что-то будет неясно. А большая политика их не интересует – они мыслят простыми категориями: еда, выпивка, женщина, деньги.

– И величие Германии.

– И величие Германии, потому что великая Германия обеспечит каждому из них куда более широкий набор упомянутых первичных ценностей, чем Германия нынешняя, оттёртая от мирового лидерства. Всё очень просто – этот принцип проверен веками и тысячелетиями, он применялся властителями всех времён и народов.

– Ты говоришь так, словно это тебе не нравится.

– Дело не в том, нравится мне это или нет. Это данность, которую следует принимать, и с которой нельзя не считаться. А по мне, пусть уж лучше миром правит Великогермания – я всё-таки немец, – чем Великобритания или Великоамерика. Мы начнём с Европы, а потом пойдём дальше, пока нас не опередили. По-другому никак, нравится это кому-то или нет.

– Мы уже начали. Аншлюс Австрии и присоединение Судетской области – это вопрос решённый. В Европе идёт делёжка наследства Австро-Венгрии, и нам зевать не приходится. Бисмарк объединил Германию железом и кровью, а кайзер Вильгельм намерен объединить всех, кто говорит по-немецки – Ein Reich, ein Volk, ein Fuehrer.[6]

– Вообще-то это девиз национал-социалистов…

– Да. Но он отлично подходит и для имперского девиза. Партия Эрнеста Рема имеет большинство в рейхстаге, она пользуется большим авторитетом среди таких людей, как эти завсегдатаи пивных. Среди нацистов хватает личностей не слишком адекватных, которых к власти нельзя допускать ни в коем случае, но кое-что из их идеологии вполне применимо для идеологии кайзеррейха, и в наших правящих кругах это хорошо понимают. Простым людям и лозунги нужны простые и понятные – доходчивые, – и тогда эти люди горы свернут. Идея – это великая сила!

– Что-то ты тоже перешёл на социально-философские категории, Дитмар.

– От тебя заразился, – парировал Зееберг. – С кем поведёшься…

– Да ладно тебе, – Клайзен махнул рукой. – Расскажи лучше, чем ты сейчас занят.

– Сейчас я пью пиво, а через два дня, – экономист сделал паузу, – еду в Россию.

– В Россию?

– Да, в Россию. Понимаешь, друг мой Людвиг, нынешняя война – это война экономик. И если дело дойдёт до войны с Америкой, а оно до этого дойдёт… Хребет США сломают не эскадры дредноутов, и не гренадёрские дивизии, – хотя без них не обойтись, – а ресурсы и промышленная мощь.

– И ты едешь в Россию…

– …для деловых переговоров. Извини, большего я сказать не могу.

– Интересно… – задумчиво произнёс историк. – Да, у кайзеррейха и Народной России много различий, но есть и общие черты. И мы нужны русским точно так же, как они нужны нам. Союз Германии и России не только возможен, но и необходим – с Британией, не говоря уже о Франции, мы справимся сами, а вот что касается Соединённых Штатов… Интересно, чёрт возьми! Завидую тебе, Дитмар, – ты творишь историю, а я её только фиксирую.

– Не завидуй, – Зееберг глотнул пива, – а то ещё сглазишь. Однако, – он посмотрел на лестницу, – Карла, я так понимаю, мы с тобой не дождёмся – он у нас теперь человек очень занятый.

На этот раз высокопоставленный служащий концерна «Сименс» Дитмар Зееберг был прав – Карлу Деницу было не до встреч со школьными друзьями. У контр-адмирала Карла Деница хлопот было по горло: Германия строила новый подводный флот, и Дениц делал всё, чтобы флотилии субмарин кайзеррейха стали максимально боеспособными.

– Итак, господин Хаммер, подведём предварительные итоги?

– Я был бы признателен, – американец лучезарно улыбнулся, – если бы вы называли меня «товарищ».

Он говорил по-русски чисто и правильно, причём с характерным одесским акцентом, однако ни у кого из присутствующих это не удивляло: все они – и Молотов, председатель президиума Верховного совета Федерации Народная Россия, и Красин, председатель Совета народных комиссаров, и Генеральный секретарь ЦК Киров, – основательно ознакомились с подноготной заморского гостя (без этого мистер Арманд Хаммер просто не встретился бы с первыми лицами государства, пришедшего на смену Российской Империи).

Арманд Хаммер

Биография этого человека, сына одесского еврея, эмигрировавшего в Америку, была извилистой и изобиловала тёмными пятнами, представляющими несомненный интерес для полиции и судейских чиновников. Его деловая карьера началась с криминального аборта, закончившегося смертью пациентки, и если бы не любящий папаша-аптекарь, взявший вину на себя и заявивший, что операцию несчастной даме делал не Арманд, студент-медик, а он сам, сынуле грозило бы тюремное заключение. Избегнув тюрьмы (и сделав вывод, что врач – профессия рискованная), Арманд занялся бизнесом: торговал лекарствами, антиквариатом (в том числе поддельным) и алкоголем, а также представлял интересы серьёзных американских компаний. Именно это и позволило ему добиться аудиенции на высшем уровне – правителей Народной России мало интересовал мелкий бизнесмен-фармацевт, а вот деловые контакты с ведущими корпорациями США – это совсем другое дело.

«Тоже мне, товарищ, – подумал Киров. – Ты не товарищ, ты фармазон с Пересыпи. Хотя нет – ты, брат, вор законный: за тобой стоят урки международные, факт».

«Судя по тому, что во время переговоров он спокойно оперировал миллиардными суммами контрактов и займов, полномочия у этого товарища есть, – подумал Красин. – И он не блефует – такие вещи заметны. Ну что ж, посмотрим…».

«Уж больно у тебя рожа хитрая, товарищ Хаммер, – подумал Молотов. – Так мы и поверили, что ты будешь рад победе коммунизма в мировом масштабе. Свой у тебя интерес, господин хороший, и у твоих хозяев тоже. Но нам сейчас позарез нужно сотрудничество хоть с чёртом-сатаной, и мы даже его назовём товарищем, если ему так хочется».

– Хорошо, товарищ Хаммер, – невозмутимо произнёс предсовнаркома. – Меморандум о сотрудничестве будет подготовлен к завтрашнему дню, а пока вы сможете ознакомиться с достопримечательностями Москвы и вкусить нашего русского гостеприимства. До встречи на вечернем банкете, товарищ Хаммер.

– Ну, что скажете? – спросил Молотов, когда «триумвиры» остались одни.

– Буржуй он недорезанный, – буркнул Киров. – Мы таких в восемнадцатом к стенке ставили, и точка.

«Заматерел Мироныч, – подумал Молотов, – вот тебе и мальчик из Уржума. Власть – это дело такое. Может, лучше бы Сталин был генсеком? Вон он как лихо порядок наводит на Кавказе, от абреков только пух летит. Но – история не знает сослагательного наклонения».