Извращённая любовь (ЛП) - Хуан Ана

— Расслабься, — сухо сказал он. — Я не кусаюсь.

— Я расслаблена.

— У тебя костяшки пальцев белые.

Я взглянула вниз и понял, что сжимаю края дивана так крепко, что мои костяшки действительно побелели.

— Мне нравится, что ты сделал с этим местом. — Я поморщилась. Поговорим клишированными фразами. — Но фотографий нет. — На самом деле, я не увидела никаких личных вещей, ничего, что показывало бы, что я нахожусь в настоящем доме, а не в демонстрационном зале.

— Зачем мне фотографии?

Я не могла понять, шутит он или нет. Скорее всего, нет. Алекс не шутил, если не считать того случая в машине несколько дней назад.

— Для воспоминаний, — сказал я, как будто объясняла малышу, — чтобы вспоминать людей и события?

— Для этого мне не нужны фотографии. Воспоминания здесь, — Алекс постучал себя по лбу.

— Воспоминания каждого человека тускнеют. А фотографии — нет, — По крайней мере, не цифровые.

— Не мои. — Он поставил свой пустой стакан на журнальный столик, его глаза потемнели. — У меня превосходная память.

У меня вырвалось фырканье, прежде чем я успела его остановить.

— У кого-то высокое мнение о себе.

Это вызвало у меня тень ухмылки.

— Я не хвастаюсь. У меня гипертимезия, или HSAM. Высокоуровневая автобиографическая память. Поищи.

Я сделал паузу. Этого я не ожидала.

— У тебя фотографическая память?

— Нет, это разное. Люди с фотографической памятью вспоминают детали сцены, которую они наблюдали в течение короткого времени. Люди с HSAM помнят почти все о своей жизни. Каждый разговор, каждую деталь, каждую эмоцию. — Нефритовые глаза Алекса превратились в изумрудные, темные и призрачные. — Хотят они этого или нет.

— Джош никогда не упоминал об этом. — Ни разу, ни намека, а ведь они были друзьями почти десять лет.

— Джош не говорит тебе всего.

Я никогда не слышал о гипертимезии. Это звучало фантастически, как что-то из научно-фантастического фильма, но в голосе Алекса я услышала правду. Каково это — помнить все?

Мой пульс участился.

Это было бы чудесно. И ужасно. Потому что если одни воспоминания я хотела сохранить близко к сердцу, такими же яркими, как если бы они происходили прямо на моих глазах, то другие я предпочла бы оставить в забвении. Я не могла себе представить, что у меня не было страховки от осознания того, что ужасные события со временем отступят до тех пор, пока они не станут лишь слабым шепотом из прошлого. С другой стороны, мои воспоминания были настолько извращены, что я ничего не помнила до девяти лет, когда произошли самые ужасные события в моей жизни.

— На что это похоже? — прошептала я.

Как иронично, что мы сидели здесь вдвоем: я, девушка, которая почти ничего не помнила, и Алекс, мужчина, который помнил все.

Алекс наклонился ко мне, и все, что я могла сделать, это не отступить. Он был слишком близко, слишком ошеломляющий, слишком много.

— Это все равно, что смотреть фильм о своей жизни, разыгрываемый у тебя на глазах, — тихо сказал он. — Иногда это драма. Иногда это ужас.

Воздух пульсировал от напряжения. Я вспотела так сильно, что мой топ прилип к коже.

— Никакой комедии или романтики? — Я попыталась пошутить, но вопрос прозвучал так запыхавшись, что показался мне насмешкой.

Глаза Алекса вспыхнули. Где-то вдалеке раздался автомобильный гудок. Между моих грудей проступила бисеринка пота, и я увидела, как он бросил на нее взгляд, прежде чем его губы тронула беззлобная улыбка.

— Иди домой, Ава. Держись подальше от неприятностей.

Мне потребовалась минута, чтобы собраться с духом и подняться с дивана. Как только я это сделала, я бросилась бежать, мое сердце колотилось, а колени дрожали. Каждая встреча с Алексом, какой бы незначительной она ни была, заставляла меня быть на грани.

Я нервничала, да, и немного боялась.

Но я также никогда не чувствовала себя более живой.

Глава 5

Алекс

Я ударил кулаком в лицо манекена, наслаждаясь резкой болью, которая пронзила мою руку при ударе. Мои мышцы горели, пот стекал по лбу в глаза, затуманивая зрение, но я не останавливался. Я делал это так много раз, что мне не нужно было видеть, чтобы наносить удары.

В воздухе витал запах пота и насилия. Это было единственное место, где я позволял себе выплеснуть гнев, который тщательно скрывал во всех остальных сферах своей жизни. Я начал заниматься крав-мага десять лет назад для самообороны, но с тех пор он стал моим катарсисом, моим убежищем.

К тому времени, когда я закончил избивать манекен, мое тело было сплошным месивом из болей и пота. Полотенцем я вытер пот с лица и сделал глоток воды. Работа была ужасной, и мне нужна была эта разрядка, чтобы восстановить силы.

— Надеюсь, ты отработал свое разочарование, — сухо сказал Ральф, владелец тренировочного центра и мой личный инструктор с тех пор, как я переехал в Вашингтон. Невысокий и коренастый, он обладал мощным телосложением бойца и злобной мордой, но в глубине души он был плюшевым медвежонком. Он вышиб мне мозги, если бы я когда-нибудь сказал ему или кому-нибудь еще об этом.

— Ты выглядел так, будто у тебя была личная вендетта против Харпера.

Ральф назвал все учебные манекены в честь телевизионных персонажей или реальных людей, которые ему не нравились.

— Дерьмовая неделя. — Мы были одни в частной тренировочной студии, поэтому я говорил более свободно, чем мог бы в противном случае. Кроме Джоша, Ральф был единственным человеком, которого я считал настоящим другом. — Я мог бы заняться настоящим делом прямо сейчас.

Манекены были хороши для практики, но крав-мага не зря использовался в рукопашном бою. Все дело во взаимодействии между собой и противником и в быстром реагировании. Этого нельзя было сделать, если твой противник был неодушевленным предметом.

— Да, давай сделаем это. Нужно закончить ровно в семь, без сверхурочных. Приходит новый класс.

Я поднял брови.

— Класс?

Академия КМ предназначалась для практиков среднего и продвинутого уровня и специализировалась на занятиях один на один или в небольших группах. Здесь не проводились большие занятия, как в большинстве других центров.

Ральф пожал плечами.

— Да. Мы открываем центр для новичков. Пока только одно занятие, посмотрим, как пойдет. Мисси доставала меня по этому поводу, пока я не согласился — сказала, что людям будет интересно научиться этому для самообороны и что у нас лучшие инструкторы в городе. — Он рассмеялся. — Тридцать лет брака. Она знает, как погладить старое эго. Ну, вот такие дела.

— Не говоря уже о том, что это хорошее деловое решение. — У Академии KM было мало конкурентов в этом районе, и, вероятно, существовал отложенный спрос на уроки, не говоря уже о множестве яппи, которые могли позволить себе такие цены. (прим. Я́ппи — молодые состоятельные люди, ведущие построенный на увлечении профессиональной карьерой и материальном успехе, активный светский образ жизни.)

Глаза Ральфа сверкнули.

— И это тоже.

Я сделал еще один глоток воды, мои мысли вращались. Уроки для начинающих…

Может быть, это хорошая идея для Авы. Да и вообще для любого человека, будь то мужчина или женщина. Самооборона — это умение, которое вы никогда не захотите использовать, но которое может означать разницу между жизнью и смертью, когда вам придется его применить. Перцовый баллончик поможет вам только в одном случае.

Я быстро отправила ей сообщение, прежде чем мы с Ральфом начали наше занятие.

Я все еще не был счастлив играть роль няньки, но мы с Авой заключили настороженное "перемирие" — ее слово, не мое — после ее знака мира на прошлой неделе. К тому же, когда я что-то делаю, я делаю это на сто процентов. Никаких полумер или халтуры.

Я обещал Джошу присмотреть за его сестрой, что и сделал. Записал ее на уроки самообороны, обновил дерьмовую систему сигнализации в ее доме, она устроила скандал, когда охранная компания разбудила ее в семь утра, чтобы установить новую систему, но она справилась с этим. Чем больше она держалась подальше от неприятностей, тем меньше мне приходилось беспокоиться о ней и тем больше я мог сосредоточиться на своем бизнесе и планировании мести.