Третий шанс - Татьяна Рябинина

их приехать именно в эти выходные, чтобы я смогла выговориться. С тех пор как Верка вышла замуж и уехала к мужу в Москву, Таня была единственной, кому я могла поплакаться в жилетку.

Трудно поверить, что раньше мы не очень-то и дружили. Четыре года в детстве – большая разница. Она присматривала за мной, помогала с уроками, делилась конфетами и давала поносить вещи. Но все равно у нее были свои интересы и свои подруги. Я была еще школьницей, Таня – уже студенткой. Когда я поступила в институт, она вышла замуж, на пятом курсе родила Наташку, еще через два года Катю. Между нами всегда чувствовалась какая-то дистанция.

Я уже была замужем за Лешкой, когда папу на пешеходном переходе сбил пьяный водитель. Целый день мы с Таней провели в больнице, сходя с ума от страха, пытаясь хоть как-то успокоить маму. Когда к нам вышел хирург и сказал, что операция прошла успешно, жизни ничего не угрожает, мы отвезли маму домой, а сами зашли в какое-то кафе и просидели там четыре часа, до закрытия. Общий страх за родного человека внезапно сблизил нас, и оказалось, что мы во многом похожи. Постепенно мы стали не только сестрами, но и самыми близкими подругами.

- Даже не знаю, что и сказать, Юль, - Таня поболтала вино по бокалу, критически осмотрела получившиеся «ножки». – И так плохо, и эдак. Может, все-таки мадам поймет, что лучше найти юриста, который будет целовать ее в попу, и тебе не придется решать эту дилемму? Кстати, объясни мне наконец, в чем разница между адвокатом и просто юристом? Вот ты все-таки кто официально? Я понимаю, что юрист, но адвокат или нет?

- Нет. Просто юрист. Чтобы стать адвокатом, нужно пройти дополнительную подготовку и сдать квалификационный экзамен. Но я этого делать не собираюсь, у нас немного другая специфика. Как бы тебе объяснить? – я убила севшего на колена комара и брезгливо стряхнула с пальцев останки. – Адвокат хоть и входит в коллегию или другое объединение, все равно выступает сам за себя и отвечает тоже сам за себя. Его клиент – это только его клиент. А наш клиент заключает договор не со мной, а с фирмой. Тут есть свои плюсы и минусы, конечно, но лично для меня плюсов больше.

- То есть, получается, адвокат круче, чем просто юрист?

- Не совсем так. По уголовке в суде выступают только адвокаты – это да. А в целом любой адвокат может оказаться вполне так тупицей. К тому же коллегия адвокатов – это некоммерческое образование, а юрфирма – частная компания, причем партнер при удачном стечении обстоятельств со временем может стать совладельцем, если годится по своим профессиональным качествам и может внести свою долю.

- Как все сложно-то, - вздохнула Таня.

- Ой, кто бы говорил, - возразила я. – У вас вообще полный трындец. Я до сих пор не могу вдуплиться в разницу между интернатурой и ординатурой.

- Давно уже нет интернатуры. Ликвидировали. В приличную ординатуру поступить – даже с красным дипломом не гарантия. Или бабла нужно немерено. Натаха вон подумала-подумала и пошла по бабулиным стопам в лингвисты. А Катюха все еще кукол лечит от всего на свете. И мечтает изобрести лекарство от рака. И все-таки я не понимаю, Юль, почему твой босс так резко пытается тебя нагнуть? И в чем нужда прогибаться? С твоей-то квалификацией?

- Ой, Танька, - смех получился не слишком веселым. – Вот представь, ты доцент, и тебя пытается прогнуть… кто там у вас? Завкафедрой? Ты бахнешь дверью и пойдешь в поликлинику? Сомневаюсь. Вот и у нас так. Юристов наплодили – как собак нерезаных. Конкуренция адова. Ты не представляешь, как надо жопу рвать, чтобы в топ рейтинга попасть. А от этого зависит доход. Так что я Сергеича очень даже понимаю, по-своему он прав. Да и в целом, Тань… В карьере, любой карьере, есть момент, после которого дверью уже не бахают. Это такая причина должна быть, что… Уж точно не случайный перетрах почти двадцать лет назад.

- Ну… насколько я помню, для тебя это был не случайный перетрах, - хмыкнула Танька. – Иначе сейчас так не срубило бы.

- Срубило меня совсем другое. Согласись, сама по себе ситуация паскудная. А что касается чувств… Ты же не думаешь, будто я до сих пор по нему страдаю? Когда вот так грубо напоминают, разумеется, вспоминаешь все. Особенно обиду и разочарование. Как будто вчера произошло. Но это вовсе не «ой, он разводится, а мне против него в суде выступать, а ведь мы могли бы снова…»

- Ну… говорят, старая любовь не ржавеет.

- Нет, Тань. Все прошло. Любовь, говоришь? Да, я очень сильно была в него влюблена, но, если подумать, я его придумала. И любила придуманного прекрасного принца. Мне было пятнадцать. Дорога, случайная встреча, разговоры, цветы, первый поцелуй. Романтик! Письмо еще. До сих пор где-то лежит, рука не поднялась выбросить. Принц пропал, я о нем мечтала. Потом появился, но не узнал. И вообще был с другой. И вдруг раз – все мечты сбылись, он мой. Кто – он? Я же ничего толком о нем не знала. А он не принц, самый обыкновенный человек. Ну да, с баблом, но неважно, все равно не принц. Переболело, перегорело. Столько лет прошло, я совсем другая. Мне погано, потому что приходится в это лезть. Даже просто видеть его не хочу, а придется, похоже.

- Эй, полуночницы, - крикнул с веранды Витька. – Вы спать сегодня собираетесь?

- Витюх, иди ложись, - Танька высунулась из беседки. – В кои-то веки можно спокойно посидеть, потрындеть.

Она разлила по бокалам остатки вина, подняла свой.

- Ну, будем. За нас с вами и за хрен с ними. Скажи, Юль… Я тебя уже спрашивала, но ты тогда толком так ничего и не ответила. Почему вы все-таки с Лешкой развелись? Ведь все хорошо у вас было?

- Хорошо? – переспросила я, сделав большой глоток. – На поверхности – да. А вот внутри... Не ответила, потому что тогда не могла четко сформулировать. Я после Димки была как лягушка в анабиозе, а Леха терпеливо ждал, когда я хоть немного отмерзну и отойду. Ну и дождался. Мне с ним было тепло, уютно. Спокойно. Ты же знаешь, он легкий человек, веселый. По-своему я его любила, конечно, но…

- Страсти не