Последняя схватка - Гордон Макгил

Конечно, некоторое сходство действительно существовало. Дэмьен, правда, был более черноволосым, чем Роберт Кеннеди, но обоим было присуще мальчишеское очарование, пленявшее как женщин, так и мужчин. Роберт Кеннеди, как и Дэмьен, пользовался успехом у самых очаровательных женщин. Оба были богатейшими и могущественными людьми. Карьера Кеннеди стала легендой. Теперь наступила очередь Дэмьена.

Торн резко повернулся и взглянул на президента. Тот пожал плечами, как бы извиняясь, что телефонный разговор затянулся.

- Я знаю, - говорил президент утомленным голосом, - но не сделаю никаких заявлений ни для него, ни для кого бы то ни было. Это только усугубит ситуацию. - Он забарабанил пальцами по столу. - И, пожалуйста, удостоверьтесь, чтобы телеграмма звучала нейтрально: "Президент выражает соболезнование" и т.д. Перед тем как отправить, дайте мне взглянуть на нее.

Он положил трубку и откинулся на спинку стула - солидный и уставший мужчина, изрядно поседевший за последние шесть месяцев.

- Вы можете поверить в это? - обратился он к Дэмьену. - Египетская оппозиция, видите ли, желает, чтобы их ноту протеста против плотины мы передали Израилю. А откуда мы можем знать, виновен ли в этом Израиль?

Дэмьен согласно кивнул.

- Сдается мне, что это работа НФО, - заметил он.

Президент недоуменно уставился на него.

- Нубийский Фронт Освобождения, - пояснил Дэмьен. - Это вполне проамериканская группировка, которая с самого момента построения плотины точит зуб на Каир. Они заявляют, что плотина отняла у них пятьдесят процентов родной земли. Кстати, так оно и есть в действительности. Если помните, сэр, во время сооружения плотины проводилась потрясающая операция по спасению бесценных статуй.

- Ах да, - уклончиво проговорил президент.

- Рамзес Второй, - подсказал Дэмьен. - Это был грандиозный успех с точки зрения археологов, но жизнь сотен тысяч нубийцев, оставшихся без крова, он никоим образом не улучшил.

- Но ведь было обращение ООН, не так ли? - поинтересовался президент.

- Правильно, сэр.

Президент наклонился вперед.

- Откуда у вас эта информация?

- Одна из наших спасательных команд находилась в это время там. Еще до того, как появились египетские спасательные отряды. И они собрали воедино обрывки сведений, которые услышали от местных жителей.

- Я хотел бы увидеть их отчет.

- Но, как вы понимаете, это совершенно неофициально.

Президент кивнул.

- Едва ли необходимо упоминать о том, что если мы докажем непричастность Израиля к этой трагедии, то сумеем избежать колоссального скандала.

Дэмьен помедлил, как бы взвешивая в уме слова президента.

- Сначала я проверю все это сам, - объявил он. - Не хотелось бы передавать в Белый дом фальшивую информацию. Что касается другого вопроса, боюсь, мне придется отказаться от права контролировать "Торн Корпорейшн", и я...

- Ни в коем случае, - оборвал его президент. - Об этом мы позаботимся.

Дэмьен изобразил на своем лице удивление:

- Но это же противозаконно...

Президент улыбнулся.

- Ну, тогда мы слегка подправим закон, - попытался он закончить беседу.

- Есть еще два условия, - продолжал Дэмьен, глядя прямо в глаза президенту. - Во-первых, я бы хотел занять эту должность только на два года, до выборов в сенат.

Президент согласно кивнул.

- Во-вторых, мне хотелось бы возглавить Совет по делам молодежи ООН.

Президент нахмурился. Вот здесь собирался поторговаться. С какого перепугу Торну приспичило завладеть этим постом? И вдруг его осенило. Дэмьен постоянно произносил нескончаемые речи о молодежи. Чрезвычайное пристрастие к молодым было похоже на душевное заболевание, ибо никто не мог объяснить его причины. Возможно, оно явилось следствием воспитания. Отец Дэмьена был убит при кошмарных обстоятельствах, когда мальчику было всего шесть лет. Потом бесследно исчез дядя, воспитавший ребенка. Видимо, все эти трагические события оставили в душе мальчика глубокий след.

Но просьба Дэмьена была неудобна со многих точек зрения. Президент покачал головой:

- Я уже обещал этот пост Фостеру.

- Я понимаю ваши затруднения, - продолжал Дэмьен, все еще пристально глядя в глаза президенту. Какое-то время тот удерживал взгляд, затем отвернулся и взял в руки блокнот. И тут Дэмьен понял, что выиграл.

- Так как там - Н, Ф...? - начал президент.

- О, - подсказал Дэмьен, - Нубийский Фронт Освобождения.

Президент пометил что-то в блокноте, затем нажал на кнопку селектора.

- Сандра, пришлите, пожалуйста, Крейга и не забудьте о билетах на субботний спортивный праздник. - Президент взглянул на Дэмьена. - Не хотите присоединиться к нам? Моя жена и детишки тоже собираются пойти на соревнования.

Дэмьен покачал головой:

- К сожалению, я занят весь день.

- Сандра, пять билетов так и остаются.

Как только президент отключил селектор, раздался легкий стук в дверь, и на пороге показался молодой человек.

- Крейг! - Президент кивком подозвал его. - Я хочу, чтобы вы познакомились с нашим новым послом при английском королевском дворе - с Дэмьеном Торном.

Молодой человек протянул руку для пожатия.

- И попросите, пожалуйста, Эйзенберга подготовить для прессы сообщение.

- Сию минуту, господин президент.

Молодой человек направился к выходу, а Дэмьен с обескураженным видом повернулся к президенту.

- Ах да, Крейг, спохватился тот, - не могли бы вы там же добавить, что господин Торн назначается президентом Совета по делам молодежи при ООН.

Крейг обернулся. На лице его застыло крайнее удивление.

- Но, я думал...

- Пожалуйста, сделайте то, что я сказал, - раздраженно оборвал его президент.

- Конечно, господин президент.

Президент дождался, когда его помощник выйдет из комнаты, затем повернулся к Дэмьену. На лице его играла улыбка, знакомая миллионам американских телезрителей. Он поднялся со своего кресла и протянул Дэмьену руку.

- Ваш отец гордился бы вами, Дэмьен.

Конечно, президент намекал на то, что отец Дэмьена, являясь одним из наиболее уважаемых послов в Великобритании, радовался бы назначению своего сына на этот пост, что само по себе это назначение в некотором роде сглаживало кошмарные воспоминания, связанные с гибелью Роберта Торна.

Однако Дэмьен резко перебил говорящего.

- Я ценю ваши соболезнования, сэр, - заявил он, пожимая руку президенту.

Они улыбнулись друг другу. И тут президент внезапно почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Перед ним стоял невероятно уверенный в себе человек. Будто этот кабинет принадлежал Дэмьену, а президент был всего-навсего гостем. И пока президент провожал взглядом выходящего из кабинета Дэмьена, он осознал, что Торн ни разу не упомянул имени Эндрю Дойла. Все остальные как-то выразили свое потрясение или соболезнования. От Дэмьена он не услышал ничего подобного. Будто бывшего посла никогда не существовало.