Последняя схватка - Гордон Макгил

Кейт попросила водителя отвезти ее к американскому посольству. Уже второй раз за этот месяц она направлялась туда. И пока автомобиль не спеша катил по лондонским улицам, перед мысленным взором Кейт предстал разможженный череп Эндрю Дойла. Она вздрогнула от жуткого воспоминания. Никто толком не объяснил этого загадочного самоубийства. И очень уж скоропалительно прибыл новый посол.

Кейт разбирало жгучее любопытство относительно Торна. И не только оно. Тридцать два года - фантастически молодой возраст для такой исключительно ответственной должности, и было ясно, как божий день, что для Торна это место - лишь первая ступенька на политической лестнице. Вспоминая сегодняшний телефонный разговор с корреспондентом из Вашингтона, Кейт состроила гримасу. Через океан тот подтрунивал над ней, расписывая, какой красавчик этот Торн, да какой очаровашка, и какое несказанное удовольствие получит она, взяв у нового посла интервью.

Кейт заинтересовал тот факт, что Торн не был женат. Обычно у жены посла имелся определенный круг обязанностей. Интересно, кто же будет их выполнять? Похоже, в жизни Торна не было пока прочной привязанности, как не было и ни одного хотя бы незначительного скандального эпизода. Тридцать два года и не женат - совершенно естественное подозрение возникло в ее мозгу, оно тут же исчезло. "Даже чрезвычайно раскованные американцы не осмелятся послать в Лондон беспутного посла", - осадила себя Кейт. Лондон кишел гомосексуалистами, и воскресные газеты пару раз в месяц выдавали на своих страницах новые и новые пикантные истории. Кейт послала к черту свое расшалившееся воображение и достала кошелек, потому что таксист уже подруливал к площади Гросвенор.

Зал для приемов был отделан дубом, по стенам висели старинные портреты, написанные маслом. Зеркала в золоченных рамах достигали потолка, драпировка была из темного тяжелого бархата, зал освещали массивные светильники. "Потрясающе экстравагантная обстановка", - мелькнуло в голове Кейт.

Предъявляя приглашение, она механически пробежала глазами список гостей. Журналистов в этом списке было раз-два и обчелся. Пригласили только серьезных профессионалов, занимающихся исключительно дипломатической хроникой.

Кейт знала, почему находится здесь. Она официально обратилась в посольство с просьбой об участии Дэмьена Торна в одной из телепередач. Заявку рассмотрели, и теперь у Кейт появилась возможность лично встретиться С Дэмьеном. А заодно, возможно, и очаровать его.

Осмотревшись по сторонам, Кейт взяла бокал вина и стала прислушиваться к обрывкам разговоров. Вечер начинался как обычно в таких случаях. Справа от Кейт стояли двое пожилых мужчин, и она узнала в них служащих иностранного отдела, завсегдатаев встреч. Оба чувствовали себя, как рыба в воде, один из них разглядывал этикетку на бутылке.

Проходя мимо, Кейт улыбнулась им и невзначай бросила:

- Неужели ему действительно всего тридцать два?

- Понятия не имею, - пожал плечами первый. - Вообще-то я не удивлюсь этому. Американцы уверены, что умеют управлять раньше, чем научатся ходить. - Он хмыкнул.

- Отвечаю на ваш вопрос, - вдруг раздался голос сзади. - Да, тридцать два. Самый молодой посол за всю историю Соединенных Штатов.

Кейт обернулась и увидела щегольски одетого, улыбающегося человека в очках.

- Харвей Дин, - представился он. - Личный секретарь посла.

Кейт пожала ему руку и представилась.

- Моя супруга Барбара, - познакомил Дин журналистку со своей женой.

Барбара представляла собой довольно милую женщину, хотя для подобной вечеринки была совсем не к месту. Будучи на сносях, она с упоением только об этом и щебетала. Кейт не могла придумать, что же сказать этой женщине.

- Хотите познакомиться с послом? - поинтересовался Дин.

- Да, очень. - Журналистка уже приметила Дэмьена в противоположном конце зала и мгновенно оценила его притягательность. Очарование, внешняя привлекательность и, надо полагать интеллект.

Следом за Дином Кейт протиснулась сквозь толпу гостей.

- Господин посол, - обратился Дин к Дэмьену, - это Кейт Рейнолдс с Би-би-си. Миссис Рейнолдс ведет собственную шоу-программу "Мир на ТВ".

- "Мир в фокусе", - поправила Кейт.

- Извините, "Мир в фокусе", - продолжал Дин.

- Или без фокуса, - пошутила Кейт, - это уж как получится.

Дэмьен слегка поклонился.

- Приятно познакомиться, миссис Рейнолдс. Вы, похоже, английская Барбара Уолтерс?

- С моим-то жалованьем? - рассмеялась Кейт.

Дэмьен широко улыбнулся, наклонился к журналистке и насмешливодоверительным тоном сообщил ей, что имеет отношение к благотворительности. Кейт уже поставила себе высшую оценку. Она болтала с послом, как со старинным приятелем. И здорово, что на ней именно это платье. Кейт решила идти на пролом.

- Вам нравится Лондон?

- Надеюсь, что понравится, - заверил ее Дэмьен. - Все, что я успел здесь разглядеть, привлекательно.

Кейт улыбнулась.

- Вы, вероятно, в курсе. Я просила о встрече с вами. Разумеется, официальной.

- Нет, я не в курсе, - удивился Дэмьен. - А что вы хотели обсудить?

- Ну, например, ваши взгляды на молодежь, - закинула удочку журналистка. - Моему сыну всего двенадцать лет, но он уже глубоко убежден, что все ваши планы гениальны...

Ее прервал Дин:

- Посол Израиля покидает нас, он хотел бы переговорить.

Дэмьен взял Кейт за руку.

- Буду счастлив встретиться с вами, - сказал он. - Позвоните завтра Харвею, и он назначит время. Как насчет воскресенья?

- Хорошо, - быстро ответила журналистка. Но тут же вспомнила о Питере. Воскресенье - единственный день, который она проводила вместе с сынишкой. На все остальное в этот священный день накладывалось табу. Кейт разрывалась на части. Однако Дэмьен мгновенно разрешил этот конфликт.

- И захватите с собой Питера, - бросил он на прощание.

Кейт наблюдала, как Дэмьен пересекал зал. Она взяла еще один бокал и поздравила себя. Замечательно. Слишком все легко. Чрезвычайно хорошо, чтобы быть правдой.

Обаятельный, красивый и умный.

И неженатый.

Питер и Дэмьен подружились с первой встречи. Их отношения настолько окрепли, что Кейт испытывала к ним что-то вроде ревности. Никогда еще Питер вот так, сходу не попадал под влияние мужчины. С другими бывал, как правило, либо замкнут, резок и груб, либо чрезвычайно любезен. С Дэмьеном мальчик был самим собой: подвижным и милым ребенком.

В Гайд-парке Питер и Дэмьен склонились над Серпантином и следили за игрушечной моделью яхты, скользящей по его поверхности. Кейт наблюдала за ними. Питеру было двенадцать лет, и он превращался в красивого юношу, очень похожего на своего отца.