Лоцман и Берегиня - Евгения Гордеева

— А кто Вы, бабушка?

— Да как тебе сказать, Варенька. Родоначальница я, первенькая значит, — она призадумалась, жизнь свою, что ли вспоминала.

А я тихонечко рядом сидела. Смотрела. Вот сидит передо мной праматерь человеческая, а я с ней свободно разговариваю. Мне бы рот закрыть и трепетать от торжественности момента, а с расспросами лезу: что да почему?

Она подняла голову, посмотрела на меня и вдруг сняла с шеи мешочек замшевый на верёвочке и говорит:

— Вот, возьми от меня подарочек, чую, пригодится он тебе, — она снова задумалась, но на этот раз по-другому как-то, — чую, чую. Пирог подгорает! Ох, заболтала ты меня, Варвара!

Мы бросились к печи. Яга лопатой достала пирог. Ну и дух разлился по избе! Аж Семёна с печи смело! Ох, и красивый пирог вышел!

— Да как же так? Поставили его всего минут пятнадцать назад! Как же так быстро?

— Так в печи у меня огонь-то Перунов, быстрый да негасимый.

— Волшебство!

— Для вас волшебство, для нас обыденность. Дело-то житейское! — окончательно проснулся Семён, — Ну, давай пирожка, а то нам обратно пора. Варвара, Андрея кличь.

Яга разрезала пирог, каждому выделила по доброму куску. Я привела с огорода Андрея. Мужчины съели свои порции, а я пока не проголодалась. Завернула свой кусок в тряпицу. Стали мы прощаться.

— Варенька, может тебе лапотки дать? Обувь у тебя ненадёжная, — проворковала Яга.

— Спасибо! Привыкла я к ним, — и что им всем дались мои тапки, ни за что не поменяю!

— Да, вот ещё, — она протянула мне сложенный лист бумаги, — рецепт блинов.

Я подозрительно на неё посмотрела, а она только улыбнулась, погладила меня по голове и чмокнула в лоб на прощанье.

Избушка Яги скрылась за деревьями, мы не спеша, шли обратно, наслаждаясь лесной прохладой.

— Семён, Дуплянский — леший, Баба Яга и так всё ясно, а Рыська кто? — наверное, вопросы у меня никогда не кончатся.

— Рыська, он Рыська и есть.

— Как это?

— Фолк он.

— Волк?

— Фолк, фольклорный персонаж значит. Как Черномор, Золотая рыбка.

— А я такого фолка не помню.

— Это маманя у него знаменитая, Арысь-поле. Злая ведьма её заколдовала в животное, а муж расколдовал. Рыська у них младшенький, после всех этих дел народился, так вот передалось ему что-то от рысьей сущности.

— А ты кто? — поинтересовался Андрей.

— Я - Суседко из клана бессмертных, — гордо представился гид и скромно добавил, — домовых то бишь.

— А что по фильмам шпаришь?

— Хозяин мой фильмы любит.

— Так ты что, не здешний?

— Здешний. Я на Заставе у хозяина служу. Он лучший швец в округе. Сам работает и фильму смотрит, и я с ним. Самый любимый у нас «Василий Иванович меняет профессию», исторический.

— Так вы живёте в доме с вывеской «Швальня»? — догадался Андрей.

— Точно, наши хоромы! — расплылся в улыбке Семён.

— Красивый дом!

— Ну, так я стараюсь! Между прочим, я всех древоточцев прогнал, у меня во всём доме не одной испорченной деревяшки нет! — гордо заявил Суседко из клана домовых.

— А моль, моль прогнал? — съехидничала я.

— Отродясь этой дряни не было! У меня по всем щелям травы разложены, все сундуки заговорены, я честно службу несу!

— Хороший ты домовой, — вздохнула я и задумалась о моли и тараканах, регулярно устраивающих нашествие на моё жилище.

Мы одолели уже почти половину пути, и тут Семёну понадобилось навестить какое-то знакомое болото. Он попросил нас обождать, пообещал быстро вернуться и скрылся в кустах. Я обнаружила спеющую землянику на обочине тропинки, и мы с Андреем стали собирать ягоды в ожидании гида. Земляника была крупная, сладкая Я набирала её в ладонь и потом съедала горстью. Андрей, похоже, придерживался той же тактики. Только что же это он так чавкает? Я уже было собралась призвать его к хорошим манерам, но тут увидала, что чавкает совсем не Андрей. Прямо над его склонившейся фигурой из кустов орешника торчала жуткая чмокающая образина. Голова чудища напоминала верблюжью, была покрыта чем-то вроде чешуи, вымазана слизью и каким-то мхом. С длинных клыков капала (не иначе ядовитая) слюна.

— МА-А-А-АЙ! — закричала я, но из груди вырвался лишь слабый вой.

Андрей оглянулся на меня, и его лицо стало медленно вытягиваться вниз. Наверное, он отзеркалил моё выражение лица. Парень медленно оглянулся в направлении моего взгляда и очень быстро отскочил в мою сторону.

— Гы! — сказала морда и стала выбираться из кустов в нашу сторону.

Я ожидала, что вслед за мордой верблюда — мутанта выйдет тулово с двумя горбами на узловатых ногах. Но из кустов вышел дракончик с грушеобразным телом на коротеньких лапках и кожистыми крылышками. Голова раскачивалась на длинной несуразной шее, сзади волочился на очень длинный, но упитанный хвост. Буро — зелёная окраска служила ему отличным камуфляжем в лесных зарослях.

— Гы, гы, — дракончик медленно наползал на нас, а мы пятились, не в силах оторвать взглядов от огромных печальных глаз, обрамлённых густыми беленькими ресничками. Дракончик прижал нас спинами к огромному дереву. Я затаила дыхание. Зверушка ткнулась мордой в тряпицу с куском пирога.

— Гы-ы-ы, — жалобно промычал он. Я трясущимися руками развернула пирог и отщипнула ему кусочек. Дракончик аккуратно взял его у меня мягкими бархатными губами, тут же проглотил и опять ткнулся мне в руки.

— Кажется он просто голодный, — сказала я, переводя дух, — и пироги он любит больше, чем живое мясо.

— Будь осторожней, зубы у него глянь, какие! — Андрей беспокойно следил за кормлением животного.

Я отламывала кусочки и давала их дракончику. Теперь, с такого близкого расстояния, я его разглядела. Чешуек на нём не было, просто кожа имела такой же рисунок, как змеиная. А то, что я приняла по началу за слизь и мох оказалось прилипшей к морде паутиной, перьями и прочим мусором. А ещё я разглядела глубокую рану на шее дракончика.

— Так ты, Баська! — поняла я. — Бедненький, больно тебе? — Я стала тряпицей вытирать его морду.

— Гы-ы-ы, — пожаловался дракончик, — гы-ы, гы, — делился он со мной своей бедою и из его глаз выкатились крупные слёзы.

— Не плачь, Басенька, всё будет хорошо, рана заживёт. Ты вырастишь большой и сильный!

— Что ты несёшь, Варь! Какой большой и сильный? Ты на него посмотри! Он и так с быка размером!

— Гы-гы! — стал спорить с Андреем дракончик.

— Не обижай зайку, — сказала я.

— Зайку? Варь, ты что, сбрендила?

— Нет, гляди, какой он милый! — Андрей явно не разделял моего умиления по отношению к редкой живности, — его даже в красной книге нет, он же ис-ко-па-емое!