Путь к Граалю - Анна Кривошеина

Сам того пока не понимая, Парцифаль совершает ошибку, хотя, как выясняется впоследствии, своим вопросом он мог бы спасти Анфортаса:

Молчанья этого проститьЯ Парцифалю не намерен!Он в послушанье неумерен:Задай вопрос он хоть один,И сразу б ожил господин,Которого мне жаль до слез.Но на губах застыл вопросУ сына Гамурета.И я не делаю секрета,Что сим — какой уж тут секрет? —Не пользу он принес, а вред:Ведь только при одном условьеМог господин вернуть себе здоровье…

Испытание Парцифаля в замке короля-рыбака. Роспись в Зале певцов замка Нойшванштайн

Парцифаль оказывается в парадоксальной и безвыходной ситуации. В ситуации, когда любой его поступок оказывается неверным. В самом деле: задать вопрос, не будучи представленным, ему недвусмысленно запрещают рыцарский кодекс и завет Гурнеманца. Если посмотреть на ситуацию немного шире, то можно сказать, что задать вопрос Парцифалю не позволяет то знание, которым он обладает на настоящий момент. Это знание очень конкретное, знание правил вежливости и рыцарского кодекса, которому он должен следовать. С точки зрения Парцифаля пойти против этого знания и задать вопрос — ошибка.

Невольно напрашивается параллель с некоторыми жизненными ситуациями, очень и очень похожими на ситуацию Парцифаля, когда ты очень хорошо знаешь, что нужно делать. Ты закончил школу, и тебе нужно поступать в институт, разве нет? Ты отучился в институте и получил диплом — нужно работать, чтобы обеспечить себя и семью материально. И пусть работа не приносит того удовлетворения, о котором ты мечтал, но зато ты выполняешь свой долг. Ты должен дать хорошее образование и воспитание своим детям, ты должен стараться сохранить семью во всех жизненных штормах. Ты должен не забывать друзей, родственников, коллег по работе… Ты должен, должен, должен… А должен ли? Конечно, должен, отвечаешь ты себе, ведь ты четко знаешь это, ведь, в конце концов, так принято. Но… вернемся пока к нашему герою, попавшему в аналогичную ситуацию.

Парцифаль не может нарушить правила, рыцарский кодекс, но, с другой стороны, он чувствует потребность задать вопрос. Что может значить эта потребность по сравнению с его знанием? Пока ничего. Знание для него точно, потребность абстрактна. Однако Эшенбах решительно осуждает Парцифаля за подобный поступок: с его точки зрения, своим молчанием тот принес «вред». В дальнейшем мы увидим, что, оказывается, Парцифаль в тот момент вообще совершает тягчайший грех, оставляя Анфортаса страдать. По мнению автора, не задать вопрос — тоже ошибка.

Позвольте, как же быть? Оба возможных поступка ведут к ошибке. Поставив себя на место Парцифаля перед Анфортасом, сможем ли мы найти правильное решение? И возможно ли оно вообще в подобной ситуации?

В полной растерянности Парцифаль покидает Мунсальвеш. Один из самых смелых, благородных рыцарей, во всех смыслах самый достойный — он столкнулся с ситуацией, из которой не смог найти выход. Он не осознаёт, что произошло, но постепенно начинает понимать, что случилось нечто ужасное. И в этом его очень жестко убеждают встречающиеся на его пути люди, начиная уже со стража замка:

                            …«Для васПусть день померкнет ясный!Пришелец вы злосчастный,Вас злобный рок сюда занес!Вопрос! Всего один вопросЗадать вам стоило, и крутоВсе изменилось бы в минуту.Но вы не для славы рожденыИ слыть глупцом осуждены!..»

Как же так, почему? Услышанное не укладывается в голове Парцифаля; он продолжает искать новых приключений, он все еще следует исключительно рассудку и рыцарскому кодексу. Понимая (именно понимая, а не чувствуя, не ощущая, не сопереживая), что он чем-то не угодил хозяину замка, он стремится совершить новые подвиги в его честь, дабы таким образом выказать ему свою благодарность. И судьба наносит ему новый удар: он встречает Сигуну, сестру своей матери, символ чистоты и верности в романе. Он ждет поддержки, но, вопреки всем ожиданиям, Сигуна дает ему не менее резкую отповедь:

…«Так молви, так обрадуйИзвестием, что там, где был,Вопрос задать ты не забыл!..»«Спросить я не решился!..»«Знай: ты всего лишился!..О я, распятая судьбой,Зачем я встретилась с тобой?Зачем не промолчалаС самого начала?Подумать только, что видалиГлаза твои в том волшебном зале!Копье, сочащееся кровью,Хозяина в странном нездоровье,Рубины, золото, хрусталь,Наконец, святой Грааль!Ты блюда дивные едал,Ты столько, столько повидалИ доброго и злого —И не спросил ни слова?!О, гнусное отродье волчье!Душа, отравленная желчью!Узревши короля в несчастье,Вопрос, исполненный участья,Ты должен, должен был задать!Отныне ты не смеешь ждатьНи снисхожденья, ни пощады!..Будь проклят! И другой наградыНе жди, помимо этих слов!..»

Мучимый раскаяньем, покидает Парцифаль Сигуну. Он уже понял, что совершил тяжкий грех. Понял, но не пережил… Увы, условия испытания суровы, и чаша должна быть выпита до дна. В стане Короля Артура, в присутствии благородных рыцарей и прекрасных дам ему предстоит услышать уничижительные слова Кундри, служительницы Грааля:

«Вам скорбный встретился Рыбак,Несчастием томимый…А вы? Промчались мимо!В ту приснопамятную ночьЛишь вы могли ему помочь,Но вас не занималаЧужая боль нимало…(До чьей-то скорби снизойти?!Куда там! Мне не по пути!Того печаль изъела?Но мне-то что за дело?!)Вы даже не раскрыли рта!..Но Бог вам разомкнет устаИ вырвет, вырвет ваш языкЗа тот невыкрикнутый крикПростого состраданья!..…Да понимаете ли вы сами,Что значит грех, совершенный вами,О бессердечный Парцифаль?Пред вами пронесли Грааль,Среди разубранного залаПред вами кровь с копья стекала!..Узрев редчайшее из див,Вы смолкли, даже не спросив,Что все бы это означало…Бессмертье вас бы увенчало,Мир вас бы к звездам превознес,Задай вы хоть один вопрос!»

Парцифаль растоптан. Кундри камня на камне не оставила от его, казалось бы, заслуженной гордости: ведь чем гордиться, если своими поступками ты принес столько боли и горя, пусть даже сам того не ведая? Парцифаль совершенно искренне, как учили, искал подвигов, славы, он искал любви, но в результате лишь причинил страдание многим людям. Может быть, он не то искал? Или не так искал? Сейчас он уже не знает…

Не знает, потому что именно в этот момент в его душе пробуждается новое, доселе незнакомое, но столь целительное чувство: Парцифалю становится невыносимо стыдно за содеянное.

Герой Парцифаль промолвил так:«Душу мою застилает мрак.Вот здесь я стою перед вамиИ выразить не могу словами,Какой измучен я тоской…Не нужно радости мне людской,И я назад к вам не приду,Пока Грааль вновь не найду…Я сознаю, в чем я виновен:Был непомерно хладнокровен.Мне быть не может оправданья,Поскольку выше состраданьяЗаконы вежества поставил!И ради соблюденья правилМолчал перед лицом несчастья,Ничем не выразив участьяАнфортасу, кому в ту ночьЯ мог, обязан был помочь!..»

К. Як. Фалькенштейн, Замок Грааля. 1883

Разрушены прежние устои, Парцифалю уже не нужно «радости людской», не нужно славы и уважения, не нужно сражений и подвигов. Ему больно. Больно от всего, что он услышал, но еще больнее от осознания тех страданий, которые он сам принес. И в его душе начинает звучать незнакомый тихий голос… Голос, который поведет его дальше. Внутренний голос, голос совести, голос сердца, голос Бога — у него много имен.

Немецкий философ Мартин Бубер считает, что именно в подобной ситуации, ситуации внутреннего кризиса и отчаяния, человек способен услышать этот зов, голос Бога, взывающего к человеку: «Где ты?» Он пишет, что «…человеку некуда скрыться от ока Божия; скрываясь от него, он скрывается от самого себя. Конечно, и сам он хранит в себе Нечто, ищущее его, но это Нечто наталкивается на преграды, самим же человеком и сотворенные и мешающие ему самого себя найти. Вот на эту-то ситуацию и направлен вопрос Бога. Он хочет добраться до человека, сломать его укрытия, пытаясь показать ему, куда же тот угодил, пробудить в нем великую волю вызволиться оттуда.