100 жемчужин европейской лирики - Коллектив авторов

(Переводчик – Плещеев Алексей Николаевич, 1825–1893)

Шекспир Уильям (1564–1616)

Сонет 10

Не говори, что любишь ты других,Когда ты сам себя так злобно губишь:Пусть ты любимец множества твоихДрузей, но сам ты никого не любишь.Ты так жесток к себе, так страшно лют,Что на себя же руку поднимаешьИ хочешь в прах стереть приютСокровища, которым обладаешь.О, изменись, чтоб изменил я мненье!Не гневу жить роскошнее любви!Будь, как твой вид, мил, полон снисхожденьяИ сам к себе участье прояви:‎Стань сам собой. И из любви ко мне‎В потомстве дай вновь цвесть своей весне.

(Переводчик – Чайковский Модест Ильич, 1850–1916)

Сонет 18

Сравню ли я тебя с весенним днем?Нет, ты милее длительной красою:Злой вихрь играет нежным лепестком,Весна проходит краткой полосою.Светило дня то шлет чрезмерный зной,То вдруг скрывается за тучей мрачной…Нет красоты, что, строгой чередойИль случаем, не стала бы невзрачной.Твоя ж весна не ведает теней,И вечный блеск ее не увядает.Нет, даже смерть бессильна перед ней!На все века твой образ просияет.‎Пока есть в людях чувства и мечты,‎Живет мой стих, а вместе с ним и ты!

(Переводчик – Чайковский Модест Ильич, 1850–1916)

Сонет 24

Мой взор, как живописец, закрепилТвои черты в сокровищнице чувства:Внутри меня, как в раму заключилИ оттенил по правилам искусства.И только там сумеешь ты найтиПравдивое твое изображенье:Оно висит в стенах моей груди,Твои глаза там вместо освещенья.И вот, глаза глазам здесь услужили:Мои – твой лик писали, а твоиЛучами света окна заменили,И солнце шлет им радостно свои.‎Но одного глаза не могут дать:‎Рисуя лик, им сердца не видать.

(Переводчик – Чайковский Модест Ильич, 1850–1916)

Сонет 31

В твоей груди вместились все сердца,Которых я, лишась, считал тенями:И там царит вся нежность без конца,Что схоронил я с прежними друзьями.Как много слез и стонов к небесамБлагоговейной дружбою пролитоНад гробом их! Но вижу – нет их там:Они в тебе покоются, сокрыты.Ты – усыпальница любви живойС трофеями любви похороненнойБылых друзей. Они слились с тобойВ хранилище любви объединенной!‎Их образы в твоем лице нося,‎Ты с ними мне отныне все и вся.

(Переводчик – Чайковский Модест Ильич, 1850–1916)

Сонет 46

Мои глаза и сердце в вечном споре,Как разделить права на облик твой.Одни твердят – твой лик в любовном взоре,А сердце отвечает – нет, он мой!Он в сердце, в сердце пламенном сокрыт, —В ларце закрытом, недоступном оку. —Глаза же говорят – твой светлый видВ них, в них одних запечатлен глубоко.Чтоб разрешить по правде это дело,Призвал я ум, как двух истцов звено.Все обсудив и все обдумав зрело,По совести так было решено:‎Моим глазам твой лик был присужден,‎А сердцу то, чем ум обворожен.

(Переводчик – Чайковский Модест Ильич, 1850–1916)

Сонет 47

Мой взор и сердце прекратили спор,Решив войти друг с другом в соглашенье:Когда мои глаза твой жаждут взор,Иль сердце ищет страсти утоленье,Мои глаза рисуют облик твойИ просят сердце разделить их радость, —В другой же раз у сердца пир горой,И взор с ним грез любовных делит сладость.Так, то любя, а то воображая,Хотя вдали, но все же ты со мной.И помыслы, тебя сопровождая,А с ними я, всегда везде с тобой.‎Когда же спят они, то в мраке ночи‎Твой образ будит сердце вновь и очи.

(Переводчик – Чайковский Модест Ильич, 1850–1916)

Сонет 102

Моя любовь растет, хоть не на взгляд.Люблю не меньше, меньше выражая.Любовь – товар, когда о ней кричатНа площади, ей цену поднимая.В весеннюю пору любви моейТебя встречал моею песней звонкой,Как у порога лета соловей.Но чуть окрепнет в ниве стебель тонкий,Смолкает он, – не потому, что слащеПора весны, когда он пел о розе,Но потому, что там гудит в зеленой чащеИ глушит песнь любви в вседневной прозе.‎Поэтому, как он, и я молчу,‎Тебя тревожить песней не хочу.

(Переводчик – Чайковский Модест Ильич, 1850–1916)

Сонет 115

В моих стихах к тебе я прежде лгал,Где говорил: «Нельзя любить сильнее!»Тогда рассудок мой не понимал,Как может быть мой пыл любви ярчее.Ход времени в миллионах измеренийКрадется в клятвы, рушит власть царей,Темнит красу, тупит порыв решенийИ силу духа силою своей.Как мог, страшась его всесильной власти,Я не сказать: «Нельзя любить сильней»?Уверенный в непрочности вещей,Я верил только в мимолетность счастья.‎Любовь – дитя. Я ж, как на зрелый плод,‎Смотрел на то, что зреет и растет.

(Переводчик – Чайковский Модест Ильич, 1850–1916)

Сонет 116

Не допускаю я преград слияньюДвух верных душ! Любовь не есть любовь,Когда она при каждом колебаньеТо исчезает, то приходит вновь.О нет! Она незыблемый маяк,Навстречу бурь глядящий горделиво,Она звезда, и моряку сквозь мракБлестит с высот, суля приют счастливый.У времени нет власти над любовью;Хотя оно мертвит красу лица,Не в силах привести любовь к безмолвью.Любви живой нет смертного конца…‎А если есть, тогда я не поэт,‎И в мире ни любви, ни счастья – нет!

(Переводчик – Чайковский Модест Ильич, 1850–1916)

Сонет 128

Когда ты, музыка моя, играя,Приводишь эти клавиши в движеньеИ, пальцами так нежно их лаская,Созвучьем струн рождаешь восхищенье,То с ревностью на клавиши смотрю я,Как льнут они к ладоням рук твоих;Уста горят и жаждут поцелуя,Завистливо глядят на дерзость их.Ах, если бы судьба вдруг превратилаМеня в ряд этих плясунов сухих!Раз что по ним твоя рука скользила —Бездушность их блаженней уст живых.‎Но если счастливы они, тогда‎Дай целовать им пальцы, мне ж – уста.

(Переводчик – Чайковский Модест Ильич, 1850–1916)

Шелли Перси Биши (1792–1822)

К Мэри Годвин

Гляди, гляди – не отвращай свой взгляд!Читай любовь в моих глазах влюбленных,Лучи в них отраженные горят,Лучи твоих очей непобежденных.О, говори! Твой голос – вздох мечты,Моей души восторженное эхо.В мой взор взглянув, себя в нем видишь ты,Мне голос твой – ответная утеха.Мне чудится, что любишь ты меня,Я слышу затаенные признанья,Ты мне близка, как ночь сиянью дня,Как родина в последний миг изгнанья!

(Переводчик – Бальмонт Константин Дмитриевич, 1867–1942)

Философия любви

Ручьи сливаются с Рекою,Река стремится в Океан;Несется ветер над Землею,К нему ласкается Туман.Все существа, как в дружбе тесной,В союз любви заключены.О, почему ж, мой друг прелестный,С тобой мы слиться не должны? —Смотри, уходят к Небу горы,А волны к берегу бегут;Цветы, склоняя нежно взоры,Как брат к сестре, друг к другу льнут.Целует Ночь – морские струи,А землю – блеск лучистый Дня:Но что мне эти поцелуи,Коль не целуешь ты меня?

(Переводчик – Бальмонт Константин Дмитриевич, 1867–1942)

Доброй ночи!

Доброй ночи? О, нет, дорогая! ОнаНе добра, если гонит любовь мою прочь;Проведем ее вместе с тобою без сна, —И тогда будет добрая ночь!Разве может быть добрая ночь без тебя?Разве в силах я грусть о тебе превозмочь?Нет, весь мир позабыть, трепеща и любя, —Это добрая ночь!Ночь лишь тем хороша, что мы ночью нежней,От влюбленных сердец скорбь уносится прочь,Но не будем совсем говорить мы о ней, —И тогда будет добрая ночь!

(Переводчик – Бальмонт Константин Дмитриевич, 1867–1942)

Слишком часто заветное слово людьми осквернялось…

Слишком часто заветное слово людьми осквернялось,Я его не хочу повторять,Слишком часто заветное чувство презреньем встречалось,Ты его не должна презирать.И слова состраданья, что с уст твоих нежных сорвались,Никому я отдать не хочу,И за счастье надежд, что с отчаяньем горьким смешались,Я всей жизнью своей заплачу.Нет того в моем сердце, что в мире любовью зовется,Но молитвы отвергнешь ли ты?Неудержно вкруг солнца воздушное облако вьется,Упадает роса на цветы,Полночь ждет, чтобы снова зари загорелося око,И отвергнешь ли ты, о, мой друг,Это чувство святое, что манит куда-то далеко,Прочь от наших томительных мук?

(Переводчик – Бальмонт Константин Дмитриевич, 1867–1942)