Московский модерн в лицах и судьбах - Людмила Соколова

Действительно, Трифон Иванович, кроме того, что был крупным предпринимателем, представителем московских финансово-биржевых кругов и владел собственным бумажным производством, был известным собирателем искусства и меценатом. Его красавица жена Ольга Петровна Коробкова – к ней и перешел особняк на Пятницкой после смерти мужа – была радушной и хлебосольной хозяйкой. В этом доме бывали художники, поэты, музыканты и писатели, многим из них хозяин оказывал ощутимую материальную поддержку. Сюда писатель Владимир Гиляровский привел студента Московского училища живописи, ваяния и зодчества Александра Герасимова. И Трифон Иванович разглядел в молодом человеке талант и всячески его опекал. Художник часто бывал в этом доме и летом не раз гостил в загородном имении Коробковых, где написал симпатичные работы «Усадьба Коробково» и «Тропинка в лесу».

Искусством интересовались и дети Коробкова. Сын Сергей учился в художественной студии и был членом художественного объединения «Свободное творчество». Дочь Ольга Коробкова-Пайпе увлекалась театром. Впоследствии она поступила в студию Театра Вахтангова и была зачислена в труппу. Брат с сестрой жили в этом особняке после смерти родителей, пока большевики не реквизировали их дом вместе с роскошной обстановкой, а владельцев, по сути, выбросили на улицу.

Досталось им от новой власти по полной. Только вот за что?

«Коробкова Ольга Петровна. Родилась в Москве. Проживала: Москва, Б. Якиманка, 15, кв. И. Арестована 1 октября 1919 г. Приговорена: 20 октября 1919 г., обв.: по политическим мотивам. Приговор: освобождена. Дело прекращено (даты нет). Реабилитирована в мае 2003 г. Прокуратура г. Москвы. Источник: Прокуратура г. Москвы. Коробкова Ольга Трифоновна. Родилась в Москве; конторщица Главснаба. Проживала: Москва, Б. Якиманка, 15, кв. 11. Арестована 1 октября 1919 г. Приговорена: 20 октября 1919 г., обв.: по политическим мотивам. Приговор: освобождена. Дело прекращено (даты нет). Реабилитирована в мае 2003 г. Прокуратура г. Москвы».

Коробковых выселить-то выселили, а особняк же пустовал до 1930-х годов, пока его не передали в распоряжение Академии наук СССР. И в нем неплохо устроились ее президенты: А.П. Карпинский, затем академик В.Л. Комаров. После Великой Отечественной войны особняк Коробковой занимал Институт истории искусств, возглавляемый И. Грабарем. Позже «дом с куполом» перешел в ведомство Министерства иностранных дел, и до 2013 года в нем располагалось посольство Танзании.

Теперь же особняк собираются отреставрировать и… вновь передать какой-нибудь дипломатической миссии.

Дом Коробковых на Тверском бульваре. 1902 г. Архитекторы А.У. Зеленко и А.Ф. Мейснер

Кстати, Коробковым принадлежал и доходный дом на Тверском бульваре, что на этой старой открытке.

Доходный дом Якова Бабушкина на Покровке, № 29 (1897)

Четырехэтажный трехподъездный кирпичный жилой дом. Может, мы бы и не вспомнили его, если б не автор – Лев Кекушев.

Улица названа по церкви Покрова Божьей Матери, или Покрова в Садех (у великокняжеских садов). Упоминание о ней впервые встречается в 1488 году. Церковь снесли в XVIII веке при строительстве усадьбы Разумовских. А улицу вплоть до Покровских Ворот стали называть Маросейкой. Только в XIX веке она опять стала Покровкой, и от Маросейки ее отделил Армянский переулок.

С 1940 по 1992 год она была улицей Чернышевского, затем ей было возвращено историческое название.

Но вернемся к истории дома № 29.

В 1897 году выходец из крестьянской семьи, купец 2-й гильдии Яков Бабушкин, сколотивший состояние на столярных работах и построивший мастерскую по производству паркета – очень нужное производство в городе, переживающем в то время настоящий строительный бум, – и живший в собственном доме на Петербургском шоссе, решил вложить деньги в недвижимость. Он купил участок на Покровке, где раньше был большой дровяной склад – да заодно и соседний участок для сыновей А.Я. и Е.Я. Бабушкиных, – и стал присматривать архитектора. Его свели со Львом Кекушевым. Бабушкин «на пальцах» объяснил ему, что хочет такой дом, чтобы на фоне невысоких старинных дворянских особнячков был издали заметен, да такой, что увидел – не забудешь. Когда через некоторое время зодчий показал ему проект четырехэтажного красавца, ударили по рукам.

Новое здание стало украшением «старой» Покровки. Это был не просто дом, а жилой комплекс из нескольких корпусов, соединенных лестницами. Они образовали пять внутренних двориков разных размеров и конфигураций, объединенных между собой семью проездными арками, две из которых выходили на Покровку.

Доходный дом Якова Бабушкина на Покровке, № 29 (1897)

Интересная деталь: на этом доме нет привычного «автографа» Льва Кекушева – ни статуи льва, ни барельефов. Либо архитектор стал их оставлять на более поздних работах, либо они утрачены в дальнейшем.

Уже в 1902 году по каким-то своим причинам Бабушкин продает дом мещанину А.И. Титову. Тот работал в Обществе взаимного от огня страхования и был богатым домовладельцем: владел в Москве десятью домами. Желая повысить доходы от сдачи квартир, Титов в 1909 году выселяет жильцов и затевает перестройку дома по проекту Н.Д. Струкова. Она предусматривала и надстройку дома еще двумя этажами, но, к счастью, этого не произошло, и первоначальный, кекушевский вид дома сохранился. Правда, внутри он был переделан: квартир стало меньше, но их площадь значительно увеличилась. Это были четырех-семикомнатные апартаменты с кухнями, имеющими выход на черный ход, ванными и комнатами для прислуги.

Позволить себе квартиру в этом доме могли лишь хорошо обеспеченные люди: врачи, преподаватели, купцы, юристы.

Окна наиболее богатых квартир выходили на Покровку. В 22-й квартире жил известный в Москве специалист по внутренним и детским болезням Карл Адольфович Бари. Он служил в больнице имени Александра III и ежедневно с часу до трех вел прием у себя дома. Карл Бари умер в 1928 году и был похоронен на Введенском кладбище. Его дочь Нина Бари, математик, профессор МГУ, продолжала жить в квартире отца и после революции.

В 10-й квартире проживал почетный потомственный гражданин Эмиль Миллер, состоявший в правлении товарищества ситценабивной мануфактуры «Эмиль Циндель», имевшей магазины на Арбате, Кузнецком Мосту и в Верхних торговых рядах (современный ГУМ). После революции Миллер остался в своей квартире и устроился работать в хлопчатобумажный трест.

На первом этаже были молочная лавка и мастерская дамских нарядов, а также квартира мещанки Балуевой. До 1917 года в этом доме в разных квартирах жили целых пять зубных врачей (Сара Исакова, Софья Тилес-Исакова, Израиль Хургес, Михаил Яковлев и Иосиф Гранат).