Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - Екатерина Голинченко

— Но, почему? — девушка насупилась, подозрительно покосившись, — Что вам с этого?

— Иногда люди помогают друг другу просто так, чтобы не оставлять человека наедине с бедой. Спокойной ночи! — Маргарита потрепала её темноволосую голову, — Можешь себе представить, я её уже видела, — шепнула она на ухо мужу, — Она тут не случайно, я уверена в этом. Я уже видела её раньше — в своём видении.

Уже поднимаясь по лестнице, Джон и Маргарита услышали, как дверь в ванную захлопнулась, щелкнула задвижка, и послышался шум льющейся воды.

В тот вечер Марк вернулся со съемок поздно, уставший и только и мечтавший всю дорогу до дома о том, как примет ванну и заснет крепким сном.

— Ну, и какого так в дверь стучать! Я не глухая, — Мей открыла дверь и, с гневным выражением на лице и махровом халате на теле, грозно зыркнула на ошалелого Марка, — Ну, чего вытаращился? Бабы в ванной никогда не видел, что ли? Ану, дай пройти! — она демонстративно оттолкнула его, забрызгав, когда с силой тряхнула ещё влажными волосами, — Стоп! Подожди, а ты не тот знаменитый парень-модель, о триумфальном возвращении в бизнес которого последнее время пишут все популярные глянцевые издания? Так, значит, ты тоже тут живешь? Мои одноклассницы кипятком ссать будут, если узнают, что я с тобой ночь провела, — внезапно она развернулась, подошла к нему совсем близко и, встав на носочки, заглянула в его серые глаза. До чего же он хорош собой! Ладно сложен, с такими длинными стройными ногами и некогда роскошными вьющимися волосами, за которые любая девчонка многое бы отдала. Мужественные, слегка резковатые черты лица с по-детски светлыми глазами. И его руки, как, должно быть, могут прикасаться к коже эти изящные музыкальные пальцы, какое могут дарить наслаждение своими прикосновениями. А эти красиво очерченные губы, как должно быть, умеют целовать — так, что теряешь разум и не боишься задохнуться. В жизни он ещё лучше, чем на снимках в модных журналах. И запах… от него сладко пахло весенними цветами и свежескошенной травой, и в этой симфонии запахов выделялось ещё что-то такое знакомое и родное — вишня, конечно же это были цветы вишни, этот аромат она бы ни с чем не перепутала — сколько раз она вдыхала его в знакомом парке, в той, другой жизни, к которой уже не будет возврата… Но — нет! Нельзя даже думать так. Ни к чему хорошему это не приведёт. Все, кто был ей дорог, все, кого она любила — либо предавали её, либо ушли, как родители…И это приносило столько боли, что лучше предупредить её и не пускать ни кого в свои сердце и душу, чтобы потом не страдать от невыносимой горечи очередной потери. Но как же хотелось почувствовать себя на месте той счастливицы, что познает его любовь, а она была практически уверена, что у такого, как он, должно быть множество пассий. Но как же соблазнительно было забыться в мечтах, представляя себя во власти его рук и губ.

— Какая ночь? Ты о чем? — он непонимающе замотал головой, — Ванная комната на втором этаже была занята, и я… — его голос…Она могла бы слушать его вечно, у него был такой забавный милый акцент, гораздо приятнее, чем её ужасное произношение.

— Ой, а тебе так трудно подыграть мне? У тебя же нет сейчас официальной девушки? — она провела рукой по его плечу, — Будешь моим липовым парнем? Одноклассницы мои от зависти просто лопнут.

— Нет, я на такое не подписывался, — запротестовал юноша, — А ты кто, вообще, такая? — Марк пристально просмотрел в темные раскосые глаза девушки.

— Ладно, ладно, — она снисходительно улыбнулась, — Не бойся, твоё мужское достоинство не пострадает, — хихикнула она своей шутке, — Моё имя Лали-Мей, меня твой приятель привёл, такой смуглый, кареглазый, — потом она искушающе состроила глазки, — У тебя же нет тайной жены, к тому же, беременной?

— Та типун тебе на язык, язва мелкая! — порывисто отмахнулся парень.

— Ой, ой! — девушка оттолкнула его от двери и решительно направилась в кухню, — Ванную комнату я тебе освобождаю и иду на кухню — если голоден, то присоединяйся.

— Ну, что за девица — уже, как у себя дома, распоряжается, — развел руками Марк и отправился в душ, — Вот же притащил Джон маленького дьяволёнка.

— Я всё слышала, — крикнула Мей из кухни.

Марк тяжело вздохнул.

Когда он вышел из душа, то девушка, так и не дойдя до гостевой комнаты, уже свернулась калачиком на диване в гостинной.

— А, это ты, — она приоткрыла один глаз.

— Уже засыпаешь? — тихо спросил Марк, — Тебя перенести в комнату?

— Останься со мной, пожалуйста, — сонно пробормотала она, — Но, только рискни со мной что-нибудь сделать, если утром пояс халата будет завязан по другому, то я тебя кастрирую, учти.

Юноша попытался всё-таки отнести её в спальню для гостей, но она дернула его за руку, и он от неожиданности присел рядом с ней на диван. Она же преспокойно положила голову ему на колени:

— Теперь ты — моя подушка, — удовлетворенно заключила она и заснула безмятежным сном ребёнка.

А Марк той ночью глаз не сомкнул, и к утру у него ужасно ломило спину, но она так сладко и спокойно спала, что он так и не решился потревожить её сон. Её ровное дыхание, биение её сердца, запах её вымытого тела и гладкость её волос — всё это странным образом будоражило его, вызывая непонятные ощущения. Он даже не догадывался, что она так спокойно заснула — впервые за долгое время.

Утром, всё же, усталость взяла своё, и Марка начало клонить в сон. Когда он открыл глаза, то девушки уже не было. Она уже обувалась в прихожей.

— Уже уходишь? — окликнул её Марк, оперевшись о стену в коридоре.

— А, это ты — «подушка», — улыбнулась она, — Пойду я, пожалуй… Не хочу вас больше напрягать своим присутствием, — она посмотрела на него с благодарностью, — Спасибо вам. Спасибо, — подойдя к самой двери она обернулась, — И ты не остановишь меня? Не попросишь остаться? — а внутри всё кричало «Останови меня! Спаси меня!», — Не бойся, я ни чего у вас не украла.

— Да, мне как-то фиолетово, знаешь ли, — пожал плечами парень, — Украла или нет — это будет на твоей совести.

— Тогда, пока, — произнесла она бесцветным голосом.

Внезапно, он резко дернул её за руку — от этого движения рукав её кофты сполз, и он увидел на локтевом сгибе следы от инъекций:

— Ты, что, совсем дура?! — он рванул её руку на себя, и вот уже девушка оказалась в его объятиях, — Сколько тебе лет? Тебе же ещё нет и шестнадцати, — на каком-то интуитивном уровне, он смог «прочесть» её боль, испытав подобное в своей жизни.

— А тебе какое до меня дело? — Мей с вызовом посмотрела на него, — Ты мне кто — отец, что ли? Мне с головой хватило твоего приятеля с его придирками и нравоучениями, — она попыталась вырваться из его рук, и заметила шрамы на его запястьях, — А сам-то!