Гири - Марк Олден

Деккеру достаточно было бросить на него первый, короткий взгляд, чтобы навсегда невзлюбить этого человека и проникнуться к нему острейшим недоверием.

Ле Клер пока ценил Деккера. И не только потому, что тот знал Спарроухоука и Реймонда. Дело в том, что детектив спал с женой Дориана. Ле Клеру это было известно.

В первую же их встречу Ле Клер сказал Деккеру:

— Будем говорить прямо, сержант, без всяких околичностей. Я наслышан о ваших взаимоотношениях с миссис Реймонд. Она уже какое-то время не живет со своим законным супругом, но развода не было. К тому же время от времени они все-таки встречаются по тому или иному поводу, не так ли? Я понимаю, что это не совсем удобно для вас, но что поделаешь? Если нашему общему делу помогут ваши постельные дела, значит, давайте поговорим об этом.

Ле Клер изо всех сил делал вид, что ему неудобно говорить о таких вещах, что он делает это неохотно, вынужденно. Надо сказать, что эти кривляния в его подаче выглядели вполне правдоподобно... Хотя не переставали от этого быть кривляниями.

— Не забывайте о том, что работа нашей оперативной группы, к которой вы подключены, состоит не в прогулках за грибами и ягодами. Мы делаем дело и должны оправдывать оказанное нам доверие. Мы не имеем права давать слабину в чем-нибудь. Мы должны работать и давать результаты. У вас своя карьера, у меня своя. Мы можем помогать друг другу, а можем и не помогать. Делайте свой выбор.

Деккер воспринял это по крайней мере как предупреждение, если не как угрозу. Деккер прекрасно знал, что каждый человек, занятый в той или иной сфере деятельности, — в данном случае это профессия «законников», — только и делает, что ждет своего шанса. Служебное продвижение — это своего рода игра, в которую играют все, но выигрывают избранные. Тропинка, ведущая наверх, очень узка. Тут важно не наступить на ноги начальникам и не попасться в сети закулисных интриг, которые разыгрываются вокруг тебя со всех сторон. Особенно это касается профессии именно полицейских. Ле Клер предпочел сразу раскрыть карты перед Деккером и заявить прямо о том, что здесь, в федеральной оперативной группе, начальником является он, его карьера стоит на первом месте, а карьеры подчиненных — только на втором или даже на третьем. Он хотел, чтобы все сотрудники это четко себе уяснили.

Деккер и так знал, что все деньги идут из Вашингтона и за веревочки дергают тоже в Вашингтоне. А олицетворением Вашингтона в оперативной группе был Ле Клер. И он предупредил его, Деккера.

Собственно говоря, «Менеджмент Системс Консалтантс» попала под подозрение из-за того, что саботировала направленную в ее офис просьбу расследовать преступные связи сенатора Терри Дента, который являлся самым могущественным в Нью-Йорке членом американского парламента. Ле Клеру дали понять, что ему удастся свалить Дента, его собственная карьера уже будет обеспечена. Он осядет в Вашингтоне, станет посещать приемы в иностранных посольствах, привлечет внимание прессы, ну и так далее в том же роде. У Ле Клера была и еще одна цель: он хотел свергнуть на грязную землю с небес Константина Пангалоса, адвоката Дента, «Менеджмент Системс» и семейного клана Молизов. В свое время, когда Пангалос являлся федеральным прокурором, Ле Клер сидел у него в аппарате. Они считались большими друзьями. Но теперь, по мнению Ле Клера, пришло наконец время показать греку, кто главнее.

Ле Клер откинулся на спинку своего кресла и закинул руки за голову.

— Расслабьтесь, Деккер. Скрестите ноги, отпустите немного узел на галстуке, выньте вату из ушей или что там еще, не знаю. В вашем досье записано, что вы каратист. Всегда хотел заняться чем-нибудь подобным, но все как-то не случалось... Сколько времени вы уже этим занимаетесь?

— Я тренируюсь в течение пятнадцати лет.

— Ого! Вас лучше уважать — безопаснее. Пятнадцать лет! Вы подумайте! И все еще поддерживаете себя в форме?

— Я работаю два часа в день. Ежедневно.

— Черт возьми! Откуда у вас берется время?!

— Я его создаю сам. Тренируюсь, начиная с четырех утра. Иногда и совсем ночью. Как получится. Я бегаю, прыгаю через скакалку, делаю упражнения для растяжки мышц в домашних условиях. Настоящие тренировки провожу в доджо. Как правило, в такое время, когда кроме меня там никого нет.

— Человек, который собственноручно развевает собственное знамя! Впечатляет! Мне это нравится, сержант. Когда-нибудь применяли свое умение на улицах?

— Приходилось.

Ле Клер действительно был под впечатлением. Он стал разглядывать Деккера более внимательно. Оказывается, детектив еще и упорен и настойчив в достижении своего. У этого человека есть достаточно сильных черт. Но, значит, должны быть и слабые. Этого требует закон равновесия в природе. Ле Клер стал размышлять над тем, как наиболее эффективно использовать в Деккере первое и второе.

Он стал вести себя с сержантом «потише на поворотах».

— Прошу прощения за то, что впутываю во все это ваши дела с миссис Реймонд, но, надеюсь, вам не надо напоминать о том, что люди нашей профессии не имеют личной жизни? Наши банковские счета, супружеская жизнь, сексуальные связи и личная почта могут быть в любой момент вывернуты наизнанку инспектором из вышестоящей инстанции и ничего мы тут с вами не поделаем. Я постараюсь не давить на вас особо, Деккер. Постараюсь. Я заинтересован в том, чтобы вы работали в моей группе и работали с увлечением. С песнями и улыбкой до ушей.

Последняя реплика позабавила детектива. Но он чувствовал, что должен сохранять дистанцию с Ле Клером. Этот человек в «ближнем бою» мог переиграть Деккера. Это необходимо было учитывать.

— Вы попали на один с нами корабль, Деккер, поэтому я очень хочу надеяться на то, что мы вправе ожидать от вас некоторой преданности нашему делу. Требования нашего дела подчас могут расходиться, — и довольно существенно, — с теми представлениями, которые вы имеете относительно миссис Реймонд. Это может привести к конфликту. Вы можете оказаться в положении слуги двух господ. А это значит, что одному из них вам неизбежно придется лгать.

На лице Ле Клера была доброжелательная улыбка.

Это если не смотреть на его глаза. В них не было и тени доброжелательности.

— Я не хочу оказаться в положении этого господина, — добавил он наконец.

Деккер сидел за низеньким столиком напротив Уширо Канаи и все размышлял, с чего начать.

Наконец он заговорил:

— Вчера днем я с моим напарником решил навестить вас в вашем офисе. Когда мы туда попали, то заметили выходящих от вас двух джентльменов. Константина Пангалоса и еще кого-то. Не могли бы вы назвать мне имя второго человека?

Японец опустил взгляд на «дипломат», лежавший перед ним и долго думал, прежде чем отвечать. Потом он сказал:

— Это господин Бускаглия. Он является президентом одного союза, который занимается охранной деятельностью. Господин Пангалос — его адвокат и поверенный. Моя компания приобрела здание, в котором размещается наш нью-йоркский офис. Мы должны обеспечить охрану имущества и безопасность своих сотрудников. В настоящее время мы рассматриваем вопрос о том, чтобы отказаться от услуг той охранной фирмы, которая до сих пор неудовлетворительно выполняла принятые на себя обязательства, и нанять охрану, предоставленную «Менеджмент Системс Консалтантс», которую также представляет господин Пангалос.

Канаи снял со стола «дипломат» и поставил его рядом с собой.

— Не так давно у нас были довольно серьезные неприятности, когда здание нашей фирмы пикетировалось агрессивными группами людей. В основном там были чернокожие и пуэрториканцы. Они кричали, что мы наняли недостаточное количество их соотечественников. Демонстрации проходили очень бурно, шумно и в любую минуту грозили привести к серьезным последствиям. Некоторые из наших работников даже боялись выходить на улицу в то время. Тогда-то мы и услышали впервые о господине Бускаглии, который пообещал мне договориться с пикетчиками и уладить дело. Он сдержал свое слово. Чернокожие и пуэрториканцы с тех пор не появлялись. На меня действия господина Бускаглии произвели большое впечатление.

Деккер не стал говорить Канаи о том, что скорее всего он стал жертвой обычного, пошлого обмана. Наверняка этот Бускаглия сам подослал к японцам крикунов, а в нужный момент убрал их. После этого он, разумеется, мог рассчитывать на то, что заключит выгодную сделку с благодарным, «спасенным» Канаи. Прием этот был стар, как мир, но все еще работал. Удивительно!

Раз Бускаглия был связан с Пангалосом и «Менеджмент Системс Консалтантс», значит, он был связан и с кланом Молизов.

А Канаи, конечно, жалко. Его можно было понять. Это был честный бизнесмен, не имевший поддержки преступного мира. Он испытывал вполне обоснованную тревогу за свои дела, искал защиты и в результате, сам того не подозревая, оказался не в самой приличной кампании.