Сигнал тревоги - Анатолий Безуглов

- Мы показали удостоверения Голубого патруля и попросили шофера предъявить документы, - в полной тишине вел свой рассказ Руслан. - Шофер обругал нас. Нецензурно. Залез в машину и хотел ехать. Тогда мы встали перед машиной. Он вылез, оттолкнул Роксану и меня. Мы упали. Тогда Костя назвал его бандитом...

- А что? - воскликнул Костя. - Поднять руку на девочку! Теперь я уже не сдержал улыбку. Улыбнулся и Олег Орестович.

- Продолжай, Руслан, - сказал учитель.

- Водитель ударил Костю и уехал. К сожалению, товарищ прокурор, задержать его мы не смогли, но номер машины, конечно, запомнили.

Эти слова мальчик произнес так, словно докладывал командиру где-нибудь на погранзаставе.

- Ну а теперь я задам несколько вопросов... Значит, вы обнаружили горючее на земле вчера днем. Почему не дали знать кому-нибудь из старших? Ну, хотя бы Олегу Орестовичу?

- Мы думали... Мы хотели... - начал было Руслан и умолк, растерянно оглядываясь на ребят, словно ища у них поддержки. - В общем...

- В общем, играли в сыщиков, - мягко, но в то же время с укором перебил его учитель. - Я, Захар Петрович, уже сделал им внушение. По-моему, они поняли. Это дело серьезное. Опасное дело. Для этого есть милиция. Хорошо, кончилось синяком... И еще. Я сам узнал обо всем только сегодня утром, в школе. И сразу к вам. Директор нас отпустил...

- Но почему же потом, после случившегося, вы не пошли к Олегу Орестовичу?

- Мы знали, что у Олега Орестовича болен ребенок, и не хотели беспокоить, - ответила Роксана.

- Да-да, - смущенно подтвердил Бабаев. - Сынишка... Бронхит...

- Что вы так заботитесь о своем учителе, хорошо. Но ведь могли обратиться к любому постовому милиционеру, прийти к нам.

Дозорные дружно признались в своей ошибке.

Однако они нам очень помогли. Теперь мы знали номер машины, да и водителя каждый из сидевших в засаде мог теперь опознать.

Я попросил учителя и учеников дать официальные показания следователю Фадееву. Вскоре после допроса дозорных Владимир Гордеевич зашел ко мне.

- Боевые ребята, правда? - спросил я.

- Слишком, - вздохнул следователь. - А если бы этого Костю не кулаком, а монтировкой?..

- Да, я уж им прочел тут нотацию.

Фадеев рассказал, что позвонил во все три городских автохозяйства. Машина оказалась с третьей автобазы.

- Водитель установлен? - спросил я.

- Пикуль, Роман Егорович. - Фадеев сделал паузу и добавил: - Из бригады Воронцова.

- Опять Воронцов! - вырвалось у меня.

- Он, родимый, - усмехнулся Владимир Гордеевич.

- Когда будете допрашивать?

- Хотел сразу ехать на автобазу, да вот странная история... Наш любезный Пикуль Роман Егорович взял сегодня отпуск без содержания. На неделю. Отбыл в другой город на похороны родственника. Якобы...

- Ну зачем вы так, - покачал я головой. - Может, он действительно уехал на похороны.

- То, что уехал, верно. А вот насчет похорон... - Следователь махнул рукой. - Оттягивают время. Видимо, Воронцов и его дружки надеются за эту неделю что-нибудь придумать.

- Не знаю, не знаю, Владимир Гордеевич... Во всяком случае, постарайтесь тщательно проверить показания ребят. А то, чего доброго, нафантазируют...

- Сейчас не зима, - улыбнулся Фадеев. - Следы протекторов на земле наверняка сохранились. - Он посмотрел на часы. - Вот-вот подъедет эксперт. Отправимся на место с ребятами и Бабаевым...

Фадеев оказался прав: никто из родственников Пикуля не умирал.

Через два дня сам Пикуль был обнаружен у приятеля в деревне Курихино, что неподалеку от Зорянска. Там шофер пьянствовал с дружком, схоронившись в баньке. Работники милиции подождали, пока он проспится, придет в себя, а потом доставили его на допрос к следователю приводом: Пикуль демонстративно не хотел принимать повестку.

Я попросил Фадеева зайти ко мне сразу же после допроса, но неожиданно Владимир Гордеевич позвонил мне из своего кабинета.

- Захар Петрович, вот тут допрашиваемый хочет высказать вам свою жалобу на меня...

- Хорошо, сейчас зайду, - ответил я и направился в комнату следователя.

Заросший щетиной, синий от долгой пьянки, шофер сидел напротив Фадеева с мрачным лицом, скрестив руки на груди.

Я представился и спросил, какие у Пикуля претензии.

- Протестую, потому что меня затащили сюда незаконно, - начал он с гонором. - Имею право не являться. А на меня милицию напустили...

- На каком основании вы хотели уклониться от явки к следователю? задал я вопрос.

- Горе у меня, товарищ прокурор.

- Какое? - спросил я.

- Только что с похорон, - хрипло произнес шофер, глядя куда-то в угол комнаты.

- Кого хоронили?

Пикуль молчал, видимо почувствовав ловушку.

- Ну, Роман Егорович, - поторопил его Фадеев.

- Двоюродного брата... В Ростове...

- Нехорошо хоронить живого человека, - покачал головой следователь. Мы звонили в Ростов. Ваш двоюродный брат жив-здоров, чего и вам желает...

Водитель некоторое время не мог произнести ни слова. Ждали и мы. Наконец он признался:

- В общем, заправлял я вам мозги. Каюсь...

- Солгали? - уточнил Фадеев.

- Уж как есть, - развел руками Пикуль.

- Для чего? - спросил Фадеев.

Пикуль стал объяснять, что, мол, поссорился с женой, причем серьезно, и вот придумал повод смыться на неделю из дому. Так, мол, было тошно, что надо было душу отвести. Вот и закатился он к приятелю в Курихино.

- А другой причины не было? - спросил следователь.

- Говорю то, что было, - ответил Пикуль, изобразив на своем лице искренность и покаяние.

- Ладно, это объяснение оставим пока на вашей совести, - сказал Фадеев. - А теперь, Роман Егорович, расскажите, пожалуйста, что произошло с вами в минувший четверг возле деревни Желудево в седьмом часу вечера.

- В седьмом часу? Возле Желудева? - переспросил шофер. Он посмотрел в потолок, хмыкнул. - Да вроде бы ничего...

- Но вы были там в это время? - спросил Фадеев.

- Проезжал мимо.

- Не останавливались? Не сворачивали никуда?

- Может, и останавливался. Разве упомнишь... Я по той дороге несколько раз в день мотаюсь туда-обратно. Такая работа...

- Хорошо, я вам напомню, - сказал Фадеев. - Вы свернули в рощу за старой церквушкой... Было?

- Господи, действительно было, - вдруг открыто признался шофер. Точно, возвращался с последнего рейса...

- Для чего свернули?

Пикуль засмущался. Владимир Гордеевич повторил вопрос.

- Нужду справить, - ответил наконец шофер. - Приспичило, понимаете ли...

- А горючее вы там не сливали? - спросил следователь.

Пикуль взвился:

- Да что я, чокнутый? Мы в бригаде, понимаешь, боремся за экономию! Каждый грамм бережем!..

Фадеев молча протянул ему показания дозорных Голубого патруля. Пикуль, к нашему удивлению, спокойно прочел их и вернул следователю. То, что показали ребята, он в основном подтвердил. Кроме факта слива дизельного топлива. Тут Пикуль стоял, как говорится, насмерть: почудилось школьникам насчет горючего, и все! А то, что не сдержался и дал тумака одному пацану, - так вывел он его из себя. Намаялся за день за баранкой, спешил домой, а они пристали ни с того ни с сего...

Пикуль не без гордости заявил, что в тот день, в четверг, перевыполнил норму. Не посрамил свою передовую бригаду.

Насчет бригады и ее успехов он говорил минут пять. Это, видимо, был его козырь.

Фадеев выслушал шофера и, как бы между прочим, спросил:

- На каком объекте сейчас работаете?

- Только что кончили возить грунт из котлована для больницы на улице Космонавтов. Переводят на другой объект...

- А куда грунт возили? - так же ненавязчиво, будто невзначай, задал вопрос следователь.

Но именно этот вопрос почему-то насторожил Пикуля.

- А чего? - спросил он.

- Просто интересуюсь, - сказал Фадеев. - Так куда?

- Ну, в этот... Как его... Карьер, - ответил шофер, нервно потирая колени ладонями. - Под Матрешками...

- Карьер? - переспросил следователь и в упор посмотрел на Пикуля.

Шофер еще больше растерялся.

- Словом, овраг там... Такой глубокий... - пробормотал он.

- Карьер от оврага отличить не можете, - усмехнулся Фадеев.

- Овраг, карьер - один шут, - отмахнулся Пикуль. - Возле деревни Матрешки. Туда сорок километров и обратно столько же. Как в аптеке! - Он нервно засмеялся.

- И сколько ездок за день? - спросил следователь.

- Это смотря какая дорога, какая погода, - ответил Пикуль. - Да еще от строителей зависит. Иной раз ждешь погрузки, ждешь...

- И все-таки сколько?

- Две минимум, - сказал шофер. - Желательно три. А как же иначе обязательство взяли! Бывает и четыре...

- А пять ездок? - не унимался Фадеев. - Делаете?

Они словно играли в какую-то мне непонятную игру. Я внимательно следил за ними, стараясь вникнуть в ее смысл.

Судя по тому, в каком напряжении находился Пикуль, было видно: следователь касался чего-то важного, опасного для Пикуля.

- Пять - это поднатужиться надо...

- А шесть? - серьезно продолжал Фадеев.

- Это уж вкалывать от зари до зари, - сказал шофер.