Сигнал тревоги - Анатолий Безуглов

Я попросил свидетеля зайти в прокуратуру. Из его показаний, данных следователю, выходило, что грузовики ехали как раз туда, где сливалось горючее. Машины были большие, самосвалы. К сожалению, уже стемнело, и марку автомобилей он не разглядел. Как и номеров.

Аналогичную картину наблюдали и два подростка из деревни Желудево, которые катались на лыжах у Берестеня. Дело было тоже под вечер. Самосвал свернул с шоссе к тому же месту. Насчет марки машины возникли разногласия один парнишка утверждал, что это был МАЗ, второй - КрАЗ.

Сказанное свидетелями подтверждало предположение Фадеева: солярку завозили зимой, по снегу.

Были в прокуратуру и анонимные звонки, продиктованные, вероятно, не самыми лучшими чувствами, - желанием кому-то отомстить или просто напакостить. Одна женщина, например, уверяла, что в озеро специально лила керосин ее соседка, по своему злодейскому характеру. "Хотела всю рыбу извести, чтобы всем было плохо. Знаю я ее, стерву", - закончила свою речь анонимщица и бросила трубку.

Я знаю цену подобным звонкам. На них не стоит обращать внимания. Но один звонок все-таки насторожил.

Позвонил мужчина и хриплым голосом сказал:

- Я насчет озера и солярки, начальник... Автобазу проверь. Потряси Альку, она-то в курсе...

Мне хотелось выяснить подробности, но из трубки уже доносились частые гудки.

Я сказал о звонке Фадееву, зашедшему ко мне вместе с оперуполномоченным ОБХСС Орловым.

- А номер автобазы? - зажегся было следователь.

- Увы, - развел я руками. - Но я бы особенно не обольщался, Владимир Гордеевич. Сами знаете, в подавляющем большинстве анонимщики лгут.

- Автобаза, какая-то Алька... - задумчиво произнес Фадеев и, посмотрев на лейтенанта, спросил: - Это имя вам ничего не говорит?

- Да вроде нет, - пожал плечами Орлов.

Следователь и лейтенант замолчали, что-то обдумывали.

- Как видно, вас этот звонок заинтересовал? - спросил я.

- Пожалуй. Ну Альку поищем, - ответил Фадеев. - А теперь вот хотим сказать, мы тут с Анатолием Васильевичем кое-что проанализировали... Дорожка все же и так ведет к автохозяйствам.

- Имеются конкретные улики?

- Пока только общие соображения, - сказал следователь.

- Понимаете, Захар Петрович, - начал оперуполномоченный, автохозяйства у нас словно невесты с богатым приданым. Им все кланяются, их все просят. Да вы сами отлично знаете, транспорт нужен всем, а его не хватает. Вот организации и идут на всяческие уловки и ухищрения, лишь бы не ссориться с транспортниками...

Об этом я действительно знал. На совещаниях и хозяйственных активах особенно жаловались строители: из-за нехватки автотранспорта они все время находятся на грани срыва плановых заданий...

- В прошлом году, - продолжал оперуполномоченный, - мы разбирались с приписками в тресте "Зорянскспецстрой"... Вместо сорока тысяч, которые трест должен был заплатить автохозяйству номер два, выложили девяносто! Я спрашиваю у одного деятеля "Зорянскспецстроя": "Братцы, что вы делаете?" А он мне: "Дорогой товарищ, вынуждены! Переводим деньги транспортникам не за фактическую работу, а за то, что "нарисовано" в их путевых документах". Пытались, говорит, подписывать бумаги только за выполненный объем работ, так автохозяйство тут же срезало количество машин. Встали экскаваторы, грейдеры. График строительства полетел ко всем чертям... Пришлось принимать условия автохозяйства.

- А чем руководствуются транспортники? Кто им дал право так безбожно обдирать строителей? - спросил я.

- План, Захар Петрович, - ответил Орлов. - Они должны отчитываться по тоннам и тонно-километрам. А с объемом перевозок "Зорянскспецстроя" якобы много не наберешь... Вот автобазы и посылают машины более покладистым клиентам.

- Да, - вздохнул Фадеев, - у всех план. А своя рубашка ближе к телу...

- Вся беда в том, - сказал Орлов, - что автохозяйства из-за этого плана действительно иной раз вынуждены идти на нарушения. Что-то недоработано во взаимоотношениях с предприятиями, которые пользуются их услугами.

- Но это не повод для нарушения законов, - заметил я. - Было бы желание, а увязать все можно. В том числе и ведомственные интересы. А от нарушения один шаг до преступления. Всегда найдутся охотники погреть руки на неувязках...

- Увы! - подтвердил оперуполномоченный. - Смотрите, какая вырисовывается картина: мало того что транспортники получают оплату за несуществующие тонны и тонно-километры, им на эти перевозки выделяются дополнительное горючее и смазочные материалы... И тут встает еще один вопрос: куда это горючее и смазочные материалы деваются?

- А этот вопрос, - улыбнулся я, - в свою очередь, прямо связан с делом, которым вы сейчас заняты.

- Вот именно, - тоже улыбнулся Фадеев. - Круг наших поисков сужается. Я и Анатолий Васильевич предполагаем, что безобразие в Берестянкином овраге мог учинить кто-то из шоферов автохозяйств - первого или третьего.

- Понятно, - кивнул я. - Автомашины, работающие на дизельном топливе, только у них.

Дня через два после этого разговора, возвращаясь с работы, я встретил Олега Орестовича Бабаева. Он гулял с сынишкой. Я поинтересовался, как идут работы по очистке озера ("Знамя Зорянска" писала, что для этой цели прибыла группа специалистов).

- Все не так просто, - сказал учитель. - Абсолютно надежных средств нет. Конечно, имеются специальные реагенты. Их разбрасывают по поверхности воды, они взаимодействуют с продуктами загрязнения...

- Значит, очистить озеро все-таки возможно?

- Будем надеяться. Но, как известно, портить легче, чем исправлять. А на земле хуже всего приходится воде. Ведь любые продукты загрязнения окружающей среды в конечном итоге обязательно попадают в воду. В реки, озера, в мировой океан... Вода... Она удивительно проста и в то же время загадочна. Дешева и одновременно бесценна. Она утоляет жажду и дает жизнь полям, лесам. Кормит и лечит человека. И вообще, знаете что такое жизнь? По мнению выдающегося немецкого физиолога Раймона, жизнь - это одушевленная вода... Ведь вот даже человек больше чем наполовину состоит из воды. А в нашем сером веществе, - Олег Орестович постучал себя пальцем по голове, ее больше всего - восемьдесят пять процентов!

- Между прочим, неплохой аргумент для тех, кто не хочет думать об охране воды вокруг нас, - пошутил я.

- Юмор юмором, а положение с водой на земле тяжелое. Большинство больших и малых рек Европы мертвы... Например, на Эльбе, где еще в конце прошлого века промышляли семгу, осетра, миногу, на берегах таблички: "Купаться и пить воду запрещается". Представляете, даже купаться! Опасно для жизни... А в Америке? Трудно представить, что еще сто пятьдесят лет назад в некоторых ее северных районах осетровую икру подавали к столу бесплатно, вроде приправы, как соль...

- Черную икру? - не поверил я.

- Вот именно. А теперь какой там осетр! Даже плотвы не выловишь. Все загублено промышленными стоками.

- Обратная сторона прогресса, Олег Орестович. За прогресс надо платить.

- Боюсь, скоро уже не платить, а поплатиться придется. Самым печальным образом... Между прочим, промышленные стоки, губительные осадки, а я имею в виду так называемые кислые дожди, - не единственная причина смерти рек. Возьмите хотя бы осушение болот... За последнее время в Белоруссии в результате такого осушения было уничтожено девятнадцать рек! А еще столько же рек утратили хозяйственное значение - в них исчезли рыба, бобры, упали урожаи на близлежащих полях и лугах... А сооружение водохранилищ? Они замедляют течение рек, изменяют их уровень. В свою очередь повышение или понижение уровня реки ведет к изменению растительного мира по берегам и в окрестностях. А деревья и кустарники сохраняют водный баланс в почве, сохраняют источники и родники, которые питают реки... В общем, стоит нарушить в природе одно звено, как все оборачивается непредвиденными последствиями. Писатель Аксаков называл человека "заклятым и торжествующим изменителем лица природы"... С тем, что мы изменители, согласиться можно. Но торжеств на нашу долю выпадает не слишком много.

- Мрачную картину вы нарисовали!..

Бабаев усмехнулся.

- Когда я читаю решения партийных съездов, пленумов, слушаю речи писателей, читаю книги наших ученых об охране окружающей среды, в моих ушах слышится не просто сигнал, а сирена тревоги... Тревоги за всю природу, за весь мир, за все человечество...

- Где же выход?

- Над этим, как вы знаете, Захар Петрович, бьются ученые во всем мире. Профессора, академики. Целые институты! Ищут выход. Вернее, нащупывают. Путем проб и ошибок. - Он вздохнул. - Будем надеяться, что найдут... Конечно, легче справиться в каком-нибудь одном месте. Как, например, Петр Великий взял да и повелел вычистить в Москве Поганые пруды, после чего их стали называть Чистыми прудами...

- Те, что недалеко от метро "Кировская"?

- Те самые! Знаменитые Чистые пруды, воспетые поэтами и писателями. Но теперь проблема экологии глобальная. Например, в Канаде дымят трубы заводов, загрязняя атмосферу серой, а из-за этого в Швеции выпадают дожди пополам с серной кислотой, те самые, что называют "кислыми"...