Некрещеная Русь. Не верь учебникам истории! - Андрей Буровский

Разумеется, какие-то охотники и рыболовы могли перенять новый тип хозяйства. Тогда они сами становились земледельцами и скотоводами и сами начинали стремительно распространяться по земле. Им становилось чем кормить детей, и жить они могли намного более плотно, чем соседи-охотники.

Вопрос, стало быть, формулируется так: были ли воронковидные кубки в Центральной и Северной Европе пришельцами или нет? Если они — потомки коренного населения, то для них язык воронковидных кубков был первым, отражавшим реалии земледелия и скотоводства.

Если же они пришельцы, то надо искать родину этих пришельцев. Праколебку тех, кто принес в Центральную Европу земледелие и скотоводство. Кто стал первыми земледельцами и скотоводами этого региона, воронковидными кубками…

Откуда же пришли в Центральную Европу воронковидные кубки?

Знаменитый английский археолог Гордон Чайлд, профессор и директор института археологии Лондонского университета, ввел в науку очень неудачный термин: «неолитическая революция». Г. Чайлд имел в виду как раз революцию, переворот в экономике, связанный с освоением земледелия и скотоводства. А неолит, строго говоря, к земледелию прямого отношения не имеет. Неолит — это эпоха технологий в обработке каменных орудий. Неолитические племена могли быть и охотниками, и земледельцами. Но термин устоялся, что тут поделать?

С 1946 г. о «неолитической революции» написаны целые библиотеки исследований. Очень уж важная это проблема, появление земледелия и скотоводства, становление типа хозяйства, породившего цивилизацию.

Сам Гордон Чайлд полагал, что население в Европе сменилось полностью. С Переднего Востока пришли земледельческие народы, и не осталось тех, кто жил в Европе до них. Кто не был истреблен, кто не бежал в непригодные для жизни области Севера, тот прибился к победителям и быстро ассимилировался[19].

Если так, то индоевропейцы — это пришельцы с Переднего Востока. Там и надо искать их кеймцелле.

Так как думал Г. Чайлд, волей-неволей думали поколения археологов. Очень уж логично получается. Их не смущали даже особенности населения Северной Европы… Да и не хотели они думать об этих особенностях, чтобы не уподобляться отвратительным германским нацистам.

Раздавались и другие голоса. Еще в конце 1970 — начале 1980-х гг. А. Хойслер из ГДР доказывал автохтонность всей культуры Европы, от неолита до исторических народов. Он считал, что внимательный анализ показывает — нет оснований выводить любые культуры Европы неолита и бронзового века из завоеваний с Востока. «В Европе имело место непрерывное развитие культуры и населения вплоть до исторически засвидетельствованных индоевропейских культур и языков»[20].

Но кто его слушал, никому не известного Хойслера? Не ему идти против мирового авторитета Чайлда!

Думать по другому заставила наука, называемая палеогенетикой. Палеогенетика изучает родственные связи людей путем сравнения Y-хромосомных и митохондриальных ДРНК. Прелесть в том, что для этих исследований одинаково годятся и ныне живые организмы, и любые останки ископаемых.

Палеогенетика выявила крайне интересные вещи… Например, заставила совершенно по-новому взглянуть на заселение старушки Европы. Оказалось, население-то сменилось не полностью! И не везде! В Северной Европе, а точнее — к северу от Альп, смены населения почти не произошло.

Собственно, это и до 1980-х гг. было достаточно очевидно. Дело в том, что особенности населения Северной Европы — голубые глаза и светлые волосы — так называемые рецессивные признаки. При скрещивании голубоглазых и светловолосых с темноволосыми и темноглазыми побеждают доминантные признаки темноволосых. Если бы население Северной Европы сменилось пришельцами с Переднего Востока, жители Германии Скандинавии выглядели бы совсем иначе.

Юг и запад Европы — да, там население сменилось. А на севере и после «неолитической революции» продолжали жить потомки ее древнейшего населения.

У Ренфру есть потрясающая формула: «неолитизация Европы породила индоевропейцев»[21]. То есть коренному населению Европы пришлось волей-неволей перенимать новый тип хозяйства, земледелие и скотоводство. Возник язык — местный по корням, но отражающий новые реалии хозяйства и быта. Своего рода «ответ на вызов». Вынужденная мера.

Если Ренфру прав, то индоевропейский язык — это язык вызов. Язык — ответная агрессия. И тогда становится хотя бы частично понятен запал агрессии, концентрированной активности индоевропейских, арийских культур. В их происхождении уже изначально заложено: наших бьют!

Есть интересные исследования того, как реагируют культуры на пережитые кризисы. Есть интересное предположение, что если культура когда-то давно пережила кризис, то на все подобные кризисы она будет реагировать обостренно, и при том совершенно иррационально. Если когда-либо не хватало воды, и это стало серьезной проблемой — любая нехватка воды в дальнейшем будет вызывать массовую истерику. Ничто не угрожает арабам, живущим в США. Но даже, в третьем поколении родившиеся в США арабы стараются сделать запасы воды.

Погромы времен Богдана Хмельницкого — это XVII в. Но и в XX в. одно слово «погром» вызывало панику в еврейских местечках. Вплоть до стремления бежать куда глаза глядят, или запасаться оружием, чуть ли не копать окопы на околице родных местечек.

В миниатюре то же и в России — ни голода, ни даже дефицита продуктов давно уже нет, но стоило в конце 1980-х гг. чуть-чуть припугнуть нехватками сахара и соли — и эти товары буквально смели с прилавков. И тем самым создали дефицит — устраивая громадные, явно избыточные запасы.

Видимо, так было и у индоевропейцев. Опыт жизни буквально кричал им: быстрее! Быстрее осваивайте чужую премудрость! Быстрее изменяйтесь, совершенствуйтесь, приобретайте преимущества, копите силы! Как только стали сильнее, активнее, вооруженнее других — тут же наносите удар! Расселяйтесь! Покоряйте! Осваивайте пустующие земли! А то ведь можно и не успеть… как вот не успели самые ближайшие соседи, покоренные и ассимилированные пришельцами. Вон там, совсем близко: на другом берегу Рейна, по другую сторону Альп, немного южнее по Дунаю.

Агрессия оборачивается превентивным ударом. Расселение — стремление расширить сокращающийся ареал. Активность, пластичность культуры — постоянным инстинктивным страхом проиграть соревнование.

Если мое предположение верно — становится понятным хотя бы одна из иррациональных причин быстрого культурного развития индоевропейцев. Развития, позволявшего им неизменно обгонять менее напуганных соседей. Это и объяснение причин судорожного расселения арийцев по всему миру. Расселения, не объяснимого никакими засухами и никаким ростом населения.

Отмечу: вот это предположение уже мое. Оно объясняет многие особенности индоевропейских культур, в том числе в историческое время. Но попытка обсуждать это на семинаре 2006–2007 гг последствий не имело: народ категорически не хотел заниматься «не научными» предположениями. Я же с удовольствием рассказываю об этой идее читателю.

Итак, родина праариев — это Центральная Европа. Перед лицом вытеснения и поглощения жившие там народы стали перенимать навыки пришельцев, перешли к земледелию и скотоводству. Возможно, праязык и возник изначально, как синтез языков нескольких народов и племен. Если так, то общность ариев исходно была гетерогенной, неоднородной. А дальше эта неоднородность только усиливалась.

Перейдя к земледелию и скотоводству, праарии испытали демографический взрыв. Там, где раньше кормились десятки людей, стали жить тысячи. Индоевропейцы рванулись заселять еще свободные земли: в первую очередь те, население которых еще не перешло к земледелию и скотоводству. А живший в их костях страх вытеснения и поглощения заставил их быть иррационально агрессивными, активными, энергичными, беспощадными.

Глава 2 МЫ — ДРЕВНЕЕВРОПЕЙЦЫ!

Ведьмы мы, али не ведьмы?

Патриотки али нет?!

Сначала из Европы вырвался огромный протуберанец племен и народов… Той их части, которая стала предками индусов, иранцев, хеттов, армян, греков, индоевропейских народов Центральной Азии и Северного Китая.

Уже в 1870-е гг. Э. Лотнер и многие другие ученые полагали, что раскол прежней общности произошел в Центральной Европе. Одни арии сначала завоевали Балканы и Малую Азию, потом ушли в Среднюю Азию, Иран и в Индию.

То есть это арии Индии и Ирана откололись от общности. Европейские народы создали те, кто оставался на месте. Причем после распада единого индоевропейского языка первоначально образовался западноевропейский (древнеевропейский), а потом уже разделился на иные языки[22].