Некрещеная Русь. Не верь учебникам истории! - Андрей Буровский

…А начиналось все неизвестно когда, неизвестно где: на неведомой прародине арийцев. Где только не искали эту прародину! И на затонувшем арктическом материке — якобы в доисторические времена там было вполне тепло и уютно. И в Причерноморье. И в Карпатах. И в Норвегии. И в Сибири. И на Висле. И в Прибалтике. И еще примерно в сорока самых невероятных местах, в том числе по всему континенту Азии. Например, Т.В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов полагали, что индоевропейская общность раскололась в Центральной Азии, и разные группы их несколькими миграционными волнами прошли через Среднюю Азию, Нижнее Поволжье и Северное Причерноморье, а потом направились в Европу[12].

Обе точки зрения имеют право на существование. Как было на самом деле, точно не знает никто. Известно, что в Европе происходило то же самое, что в Азии: расселяясь на огромной территории, индоевропейские племена смешивались с местным населением, а друг с другом все сильнее теряли связь. Сама память о родстве постепенно уходила в прошлое. Когда-то единый народ, или родственно близкие народы, арии давно распались на множество разноязыких племен.

Но не было ни одного случая, чтобы неиндоевропейские народы покорили индоевропейцев. Всегда и везде арии покоряли, ассимилировали, давали свой язык и культуру.

Долгое время эту прародину почти перестали искать — вроде неприличное занятие, в духе нехороших нацистов… Так сказать, политически некорректное занятие.

В 1950—1960-е гг. мировой центр индоевропеистики как-то незаметно переместился из Германии в США — там было не так опасно заниматься непростой, «неприличной» темой.

Исходно историки, археологи, лингвисты изо всех сил искали какую-то маленькую, уютную прародину для своих племен, языков и народов. Сколько писалось, что славяне возникли в поймах рек Припяти, Вислы или на южный склонах Карпат… Какая точность — именно на южных! Уже восточные или западные склоны нашим предкам, как видно, не подходят.

Так же точно писали о возникновении германцев строго в пойме или в устье Рейна, или в устье реки Эмс — то есть на площади чуть ли не в десятки квадратных километров.

Видимо, есть в натуре человека что-то, заставляющее искать именно вот такую маленькую, камерную прародину… Не зря ведь немцы для своей «древней прародины», Urheimat, часто используют слово, пришедшее из биологии: die Keimzelle — что в буквальном переводе означает «зародышевая клетка». Язык— Keimzelle; прародина — Keimzelle.

Поляки используют для такой прародины народа еще более поэтичное слово Prakolebka — то есть «древняя колыбелька», «праколыбель».

Если «своя» прародина видится чем-то миниатюрным, то такой же видится и прародина других языков и народов. По этому поводу ехидно и сильно написал немецкий ученый Брюкнер:

«Не делай другому того, что неприятно тебе самому. Немецкие ученые охотно утопили бы всех славян в болотах Припяти, а славянские — всех немцев в Долларте (болотистое устье реки Эмс. — А.Б .); совершенно напрасный труд, они там не поместятся. Лучше бросить это дело и не жалеть света Божьего ни для тех, ни для других»[13].

Но дело не только в глубоко этическом желании давать всем побольше света Божия; дело в самой науке. Лингвистические данные показывают — народы если изначально и возникли в каком-то небольшом ареале, они непременно расширяли этот ареал, переходили с места на место.

В наше время прародина ариев-арийцев-индоевропейцев известна. Ну, скажем так — получены сведения, с которыми трудно спорить, построены схемы, которым тяжело возражать. То есть если очень хочется — то можно. Людям свойственно указывать прародину ариев там, где они сами живут, или где им приятно было бы ее видеть. В Иране разрабатываю представления, что арии начали расселятся именно из Ирана. Продолжают выходить книги о прародине ариев в Причерноморье, например[14].

Но исследованиями Льва Самойловича Клейна показано: этой прародиной была Европа. Не вся Европа, а ее северная часть — огромное пространство от современной Волыни до Рейна. В степях Южной России и Украины, на Северном Кавказе находится другая прародина — не всех ариев, а той их части, что раньше других покинула первую, самую общую прародину. Лев Самойлович упорно называет ариями только предков индусов и иранцев, отсюда и название его книги[15].

Сам же метод Льва Самойловича — пример скрупулезного и в высшей степени профессионального труда археолога. Он исследует конкретные археологические культуры, устанавливает, какие из них индоевропейские, а потом ищет предков этих культур. Так он «погружается» во все более древние пласты, выходит на все более ранних предков…

Эту блестящую работу Лев Самойлович частью проделал, частью продемонстрировал с ноября 2006 по июнь 2007 г. в серии докладов на заседаниях Школы Индоевропеистики под председательством член-корреспондента РАН, профессора Н.Н. Казанского и профессора Л.Г. Герценберга в Институте лингвистических исследований Российской академии наук[16].

Подчеркиваю — это открытие Льва Самойловича, не мое! Дело в том, что мне доводилось писать о Северной Европе как прародине индоевропейцев, и Лев Самойлович на меня сильно обиделся: в своей книге[17] я на него прямо не сослался. Почему из окончательного текста «вылетело» упоминание о серии семинаров, проводимых Львом Самойловичем, о нем как авторе открытия — скажу откровенно, не помню. Но обида была, а мальчики из окружения Льва Самойловича так сильно обиделись за друга и учителя, что написали письмо с прямым обвинением меня, многогрешного, в плагиате — то есть в воровстве идей о прародине ариев[18].

История сама по себе очень интересная для понимания, как живут уважаемые коллеги, их системы приоритетов и поведения. Куда там наивным древним ариям!

Надеюсь, хотя бы эта публикация отведет от меня обвинение. Как видите, я не только не присваиваю себе открытия, но честно и вслух называю его автора: это ЛЕВ САМОЙЛОВИЧ КЛЕЙН! Лев Самойлович! Я Вас уважаю и люблю! Вы великий археолог, и автор многих великолепных идей!

По всем данным, праиндоевропейской была хорошо известная в Европе культура воронковидных кубков. Проследить движение явно индоевропейских народов можно именно до нее… Эта культура была распространена по всей Северной Европе от юга Швеции до Дуная и от Баварии до Польши в начале IV тысячелетия до Р.Х.

Название культуры понятно — самой типичной формой сосуда был кубок с воронкообразной шейкой. Другие сосуды круглодонные, позже появляются и плоскодонные. Культура эта неолитическая, металл появляется только в самых поздних памятниках. Клады кремневых топоров, шлифованные мотыги и тесла, тонкие пластинки — микролиты, вставлявшиеся в костяные серпы, показывают — внимание к камню оставалось огромным.

Воронковидные кубки знали земледелие и скотоводство. Они выращивали пшеницу, ячмень, просо, фасоль, чечевицу, горох.

В поселении Кёльн-Линденталь на Рейне найдено 70 домов-полуземлянок, амбары на сваях, сараи и помещения для сушки хлеба.

Ранние погребения воронковидных кубков — грунтовые, позже появляются курганы из земли и камня.

Предки культуры воронковидных кубков земледелия и скотоводства не знали. Только некоторые из них разводили коров и, возможно, овладели начатками земледелия. И это очень интересно: возникновение индоевропейцев оказывается связано с началом земледелия и скотоводства.

Почему так уверены, что связывает? А потому, что предковый язык отражает термины земледелия и скотоводства. У праиндоевропейского языка были предки, в том числе и языки охотников и рыболовов. Но эти языки не были предковыми для языков самой индоевропейской языковой общности.

И это вызывает новые интересные вопросы… Известно, что земледелие и скотоводство в Центральную Европу принесли с юга и востока. Земледельцы и скотоводы шли с Переднего Востока. Шли в самом прямом, конкретном смысле: на одной и той же территории могли прокормиться тысяча охотников и десятки тысяч земледельцев и скотоводов. Переселенцы несли с собой новый, более совершенный тип хозяйства… Они вытесняли, изгоняли, ассимилировали тех, кто жил на этой территории до них. Ведь в тех местах, где поселялись скотоводы и земледельцы, исчезали те громадные стада диких животных, которые давали охотникам жизнь.

Разумеется, какие-то охотники и рыболовы могли перенять новый тип хозяйства. Тогда они сами становились земледельцами и скотоводами и сами начинали стремительно распространяться по земле. Им становилось чем кормить детей, и жить они могли намного более плотно, чем соседи-охотники.