Вестник и Весна народов - Роман Вадимович Беркутов

Воронки как бы намекали какую надо прислонить к уху, а в какую говорить.

— Алло, — спросил император.

— Да-да, я вас слышу. Кому вы будете звонить? — раздался голос оператора.

Лаврентий подошел ближе и спросил:

— Огласите весь список, пожалуйста.

— Есть телефон пожарной станции, полиции, дежурного доктора, мэра, — объяснил оператор.

— И все? — не столько спросил, сколько удивился Николай Павлович, на что оператор ответила вздохом и продолжила:

— Еще есть офис Корпорации Вестник, но они закрыты до утра, так же вы можете позвонить напрямую Вадиму Борисовичу Беркутову, если у вас срочное дело…

***

Софья чувствовала себя возвышенно. Она последний раз видела императора, когда была совсем еще маленькой и они с папой жили в Петербурге. Это был рождественский бал и первая новогодняя елка в ее жизни.

Сейчас же, когда остановился поезд, заиграл оркестр и император вышел под зажигающиеся фонари, она потеряла дар речи, а дыхание перехватило. Государь шел с ее величеством, такой возвышенный, с высоко поднятой головой, прямой осанкой. А в глазах у него так и плескалась сила.

У Софьи дернулось ухо. В кабинете Вадима зазвенел телефон, и муж пошел к столу.

— Ало? Да, да, да я Беркутов Вадим Борисович, — ответил Вадим собеседнику на той стороне, — да, это звонок ко мне домой. Нет, я не использую мёртвых женщин, чтобы общаться с вами. Да, я вас не обманываю. Нет это не чёрное колдовство и наши души теперь не прокляты. Да, я могу к вам приехать, — в конце его голос упал, как бы сдаваясь, — Нет, ваше высочество, такое лучше не обсуждать по телефону. Да, я сейчас приеду.

Вадим повесил трубку, растерянно огляделся и заметил замершую Софью.

— Любовь моя, я не на долго уеду, — он грустно так хохотнул, — государь зовет.

Он накинул пиджак и вышел из дома. Егерь выбежал за ним, запрягать бричку.

Императора Вадим застал в кабинете, он вместе с митрополитом пытались выяснить, не умерла ли оператор и не загробный ли голос с ними говорит.

— Ваше величество, ваше высокопреосвященство, — поздоровался Беркутов.

— Мне кажется, что я слышал голос Беркутова, — не оборачиваясь заявил митрополит, который общался с Вадимом чаще.

— А разве можно говорить, с несколькими людьми одновременно? — спросил император и повернулся, — а-а, Вадим! Вот и вы.

Вадим кашлянул и пожал плечами.

— Вот и я.

— А быстро вы, — Лаврентий сначала показал на телефон, потом на Вадима.

— Вы позвонили и я приехал из дома. Дороги то сейчас почти свободные, — объяснил Беркутов.

— То есть, мы смогли, как вы это назвали, позвонить вам домой? — понял Николай Павлович, — а куда еще можно?

— Ну абонентов пока не много, но я обычно звоню на заводы или в Екатеринослав, чтобы поговорить с генерал-губернатором.

— Михаилом Семеновичем? — на всякий случай уточнил Лаврентий.

— Все так, — Вадиму захотелось закатить глаза и помолиться, но он сдержался.

— А если мы позвоним?

— То ничего не будет, потому что сейчас, Михаил Семенович остановился в моем гостевом доме, а там нет телефона, — Вадим показал на трубку.

— Нет, ну подождите, я хочу, кому-нибудь позвонить, — безапелляционно заявил Николай Павлович.

— Давайте Якиму Солоторову, это мэр, — объяснил Вадим и уже тише продолжил, — его не жалко.

— Операторская? — спросил Николай Павлович в трубку.

— Я вас слушаю, — ответил спокойный женский голос. Программа с листками душ, по отбору персонала с помощью теста, позволяла найти самых флегматичных людей именно на такие должности.

— А позвоните мэру, — с огоньком в глазах заявил Лаврентий.

Вадим в этот момент видел перед собой не двух уважаемых и многовозрастных мужчин, а пару озорников, которые открыли новую игрушку.

— Первые пятьдесят лет детства у мужчин самые сложные, — прокомментировал Беркутов, первый в мире телефонный спам.

Глава 4

25 сентября 1845 года. Мариуполь.

Утро началось с торжественного открытия православного храма, присутствовала императорская чета, генерал-губернатор, местные чиновники и семья Беркутовых. Митрополит Лаврентий провел службу. Хуже всего выглядел не выспавшийся Яким. Николай Павлович же сиял, ведь он добирался до центра города на паровом трамвае в сопровождении лейб-гвардейцев. Его порадовало разнообразие маршрутов, которые охватывали весь город.

— А куда теперь? — спросил Николай у Воронцова. Генерал-губернатор выступал гидом и если что спрашивал Вадима, который знал город лучше мэра.

— О, по случаю вашего визита мы организовали дружеский матч! — Воронцов открыто называл Мариуполь жемчужиной Новороссии и прикладывал много денег и средств, чтобы город ни в чем не нуждался. Последнее время он все чаще думал, о том, чтобы перенести сюда столицу губернии.

— А еще раз, что за соревнование? — спросила ее величество.

— Английский футбол, очень молодая, но интересная игра, — врал Вадим пока они шли к стадиону. Если бы кто сказал англичанам, что в сорок пятом году у них есть футбол, то их бы хватил удар.

Стадион представлял из себя большую ровную площадку с подстриженной травой, воротами и белой разметкой. По бокам стояли бетонные трибуны похожие на огромные ступеньки и возвышение для судей. Недалеко от стадиона на остановку пришел поезд, и с него посыпался народ. Император с любопытством наблюдал, как стягиваются горожане в лучших нарядах прекрасных простотой. Многие шли с вышитыми в разные цвета шарфами и шапками.

Для гостей выделили огороженные места, вокруг которых выстроился кордон из гвардейцев и полиции. Люди с любопытством занимали места, пока не начался матч.

— А почему там много людей? Собрали ради встречи? — поинтересовался Николай Павлович.

— Сегодня выходной, — объяснил Воронцов, — ради вас мы только приблизили дату игры и сделали билеты бесплатными.

Между рядов ходили люди с тележками, они продавали напитки и горячие закуски. Вадим перегнулся через перила ограждений и подозвал к себе одного из продавцов.

— Мил человек, нам восемь хотдогов и чаю.

— Сейчас будет, вашблогородие.

Продавец ходил в форме с большим рисунком сосиски, похожей на таксу. На поле под аплодисменты вышли команды в разноцветных майках и с большими номерами на спинах.

Пока он готовил, заиграл оркестр и слово взял Воронцов, император же пока наблюдал.

— Дорогие граждане, хочу поблагодарить вас,