Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Разная литература » Периодические издания » Наш Современник, 2005 № 11 - Журнал «Наш современник»

Наш Современник, 2005 № 11 - Журнал «Наш современник»

Читать онлайн Наш Современник, 2005 № 11 - Журнал «Наш современник»

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 66
Перейти на страницу:

И вот — похороны. Прожита большая, славная жизнь. Цветы… Портрет на заднике… Молчаливый зал полон народу… Прощальные траурные смены у гроба. Музыка. На середину сцены ставят микрофон — приближается время гражданской панихиды. Стою у правой кулисы. И тут меня кто-то трогает за локоть: «Коля!». Оборачиваюсь — Марк Исаакович Прудкин. Грустный, прямой, собранный.

— Коля, у меня к тебе будет просьба.

И идет в закулисную светлую комнату — курительную. Ни слова не говоря, бережно достает из бокового кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протягивает его мне.

— Что это?

— Мои прощальные слова на Настиной панихиде. Прочти, пожалуйста, за меня.

У меня перехватило дыхание, настолько все это было неожиданно.

— А-а… вы?

— Не смогу… С собой, боюсь, не справлюсь. Выручи, Коля, пожалуйста…

— Конечно, Марк Исаакович, конечно… Вы не волнуйтесь только…

Он помолчал, думая о чем-то своем, и потом сказал грустно и просто:

— Всю жизнь говорил со сцены чужие слова, а когда свои сказать надо — хвать, а сил для этого уже нет.

И опустил породистую голову, прикрытую со лба старой накладкой бывшего героя-любовника.

Меня позвали к микрофону. Я развернул лист. Речь Марка Исааковича была краткой, в полстраницы печатного текста.

— Настенька, друг мой! — прочел я первые слова, и тут со мной произошло что-то, чего так боялся Марк Исаакович. Замглились глаза, вырубило дыхание… Кое-как справившись с собой, я начал сначала.

— Настенька, друг мой! Уходит из жизни наше поколение мхатовцев. Ушла из жизни подлинно народная, русская артистка.

Настенька! Всю свою творческую долгую жизнь ты была верна и предана искусству Художественного театра, нашим великим учителям — Станиславскому и Немировичу-Данченко. На пути твоем были радости и печали, но ты всегда вносила дух бодрости и веры в красоту жизни. Свой талант ты щедро дарила народу, и народ отвечал тебе признанием и любовью.

Нас, старейших мхатовцев, остались единицы, и тем сильнее скорбит по тебе наше сердце.

До свидания, друг мой, до свидания.

И внизу от руки синими чернилами: Марк Прудкин.

Он стоял у правой кулисы, прислонившись плечом к щиту пульта управления.

— Спасибо, Коля, — сказал он и пожал мне руку мягкой, по-старчески прохладной, но все еще крупной рукой.

* * *

О доблестях, о подвигах, о славеЯ забывал на горестной земле,Когда твое лицо в простой оправеПередо мной сияло на столе.

Она любила это стихотворение Блока. На концертах или актерских застольях, когда ее просили что-нибудь прочесть, чаще всего, почти всегда, она, подумав, почему-то выбирала его. И не потому, что скуден был ее личный поэтический репертуар, нет. Она прекрасно знала русскую классику. Достаточно сказать, что она прочла для телевидения всего лермонтовского «Демона». Тут было что-то другое. За блоковским поэтическим шедевром у народной артистки Советского Союза Ангелины Осиповны Степановой скрывалась какая-то тайна.

Но час настал, и ты ушла из дому,Я бросил в ночь заветное кольцо.Ты отдала свою судьбу другому,И я забыл прекрасное лицо.

Она читала не спеша, вдумчиво, низким, чуть хрипловатым голосом. У нее была, что называется, мужская манера чтения. Трагическая судьба героя блоковского стихотворения с каждой прочитанной строчкой становилась судьбой самой исполнительницы. Какое жизненное воспоминание будили у актрисы эти строчки? Вряд ли мы теперь это доподлинно узнаем…

Летели дни, крутясь проклятым роем…Вино и страсть терзали жизнь мою…И вспомнил я тебя пред аналоем,И звал тебя, как молодость свою…

Она любила сильные образы. И в поэзии, и в драматургии. И старалась справляться с ними сама, без искусственной режиссерской поддержки. Она терпеть не могла затерханного лозунга: «Короля играет свита».

Короля играет — король! — всей своей сценической практикой утверждала Степанова. И только король! Свита, в лучшем случае, должна не мешать рождению на сцене венценосного образа! И за это ей, свите, низкий поклон!

Степанова предпочитала талантливых партнеров по сцене, с которыми можно было вести настоящую борьбу, а не сценические поддавки. С каким наслаждением она играла с Анатолием Петровичем Кторовым и в «Милом лжеце», и в «Чрезвычайном после»! Это было великое противостояние двух личностей, которым судьба подарила возможность какое-то время поратоборствовать друг с другом на глазах у счастливого и потрясенного зрителя.

Искусственный раздел МХАТа в восемьдесят седьмом году прервал установившийся ход театральной жизни. Мы стали реже видеться, но внутренние симпатии между актерами, внутренняя приязнь от этого нисколько не пострадали. А где-то, может быть, и усилились. Отсеялась шелуха мелких недоразумений, неприязней, обид, и осталось главное — любовь и нежность между людьми, скрепленные самой лучшей в мире профессией — профессией драматического искусства.

Боюсь точно сказать, когда я в последний раз виделся с Ангелиной Осиповной Степановой. Кажется, это было в ВТО на Арбате, где наша замечательная хозяйка Маргарита Эскина, наша «королева Марго», преподнесла нам очередной праздник — сбор актеров, окончивших школу-студию МХАТ не меньше тридцати лет назад. Дата была странная, не юбилейная, не «круглая», но от этой малозначащей причины радость встречи участников была не менее восторженной. Улыбки, слезы, поцелуи! Тусклый электрический свет хрустальных люстр сменился ярким и радостным светом — светом актерских воспоминаний!

Небольшая «торжественная часть», потом — непринужденное застолье. Делились анекдотами, читали стихи, кто мог петь — пел. Я тоже что-то прочел, и когда после этого спускался с низенького подиума, вдруг с другого конца покоеобразного застолья услышал голос:

— Коля, пойди сюда.

Ангелина Осиповна! Она сидела у края стола, все еще прямая, все еще несгибаемая, поседевшая великая актриса нашего театра.

— Садись рядом.

Я поцеловал ей руку и тут подумал: «Ах, как давно я не видел ее… Без приглашения она никого не принимала. Ну так надо было добиться этого приглашения. Я думаю, невелик был бы труд сделать это…». У нее, говорили, было плохо со слухом… Но взгляд был по-прежнему чист, зорок.

— Рада тебя видеть! Как живешь?

Собираясь с мыслями, я не успел ей ответить. Она тут же перебила самое себя:

— Я тоже хочу читать.

«Неужели Блок?» — подумал я.

Зал затих.

— О доблестях, о подвигах, о славе…

Как будто не было прожитых десятилетий, потерь, утрат, болезней… Все та же свежесть чувства, все та же затаенная боль и плотный занавес никем не разгаданной тайны.

…Уж не мечтать о нежности, о славе,Все миновалось, молодость прошла…Твое лицо в его простой оправеСвоей рукой убрал я со стола.

Японское кресло

Я встретил их в переходе по пути из нового театра. Подземный переход через Тверскую возле книжного магазина «Москва» соединил нас неизбежностью судьбы. Мы одновременно спустились по ступенькам и пошли навстречу друг другу. Время было позднее, переход был пуст и просторен, и четыре человека, идущие встречь меня, очень четко выделялись на белой плитчатой облицовке стены. Что-то знакомое почудилось мне в их силуэтах, в свободной и неторопливой походке. Ну да мало ли что может померещиться ночью после трудного спектакля в театре…

— А ведь это Николай Васильевич Пеньков шагает к нам! — раздался голос одного из четверых, голос настолько знакомый, что я в первый момент не смог его, как говорят юристы, идентифицировать. — Гусары, смирно!

Ну, конечно — Борис Щербаков.

Радостные, с актерской добавкой, голоса мгновенно взорвали устоявшуюся гулкую тишину перехода.

— Колька! Ну, давай поздороваемся.

Олег Николаевич Ефремов! Давненько мы с ним не встречались.

Таня Бронзова, Дима Брусникин…

Родные до слез лица! Как будто не было трагедии раздела театра, не было этого противоестественного развода. Жизнь в иные моменты не признает «свершившегося факта». Вопреки всем материальным законам, она отвергает его и подсказывает участникам событий нечто другое, другие человеческие взаимоотношения. И бороться с ними с помощью закона или силы бесполезно.

— Ты из театра?..

— А у нас было небольшое торжество — юбилейный спектакль…

— Вот, Олега Николаевича провожаем…

— До дому, до хаты…

— Минуточку! — воскликнул Ефремов, встряхивая меня за плечи. — А ведь ты, кажется, еще не видел мою новую квартиру? Или я ошибаюсь?

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 66
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Наш Современник, 2005 № 11 - Журнал «Наш современник» торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться